Лука Витиелло - другой перевод.

Отец положил руку на мое плечо прежде, чем одарить меня и Арию своей фальшивой доброжелательной улыбкой.

— Надеюсь, маленькие Витиелло не заставят себя ждать.

Глаза Арии слегка расширились прежде, чем она смогла скрыть свой шок. Я совсем не собирался связываться с детьми в ближайшем будущем — не пока Отец во главе Семьи. А он был еще не так стар, ему было лишь немного за пятьдесят, но я надеялся, что его конец наступит скоро.

— Я планирую единолично наслаждаться Арией так долго, как это получится. А учитывая набирающую силу Братву, я не хочу беспокоиться еще и о детях.

Отец одарил меня знающей улыбкой, думая, что я планирую трахать свою молодую жену в собственное удовольствие.

— Да, да, конечно. Оно и понятно.

— Слышал, что Братва направила нового пахана на ваши территории, — сказал я, обращаясь к Фиоре и стараясь сменить тему за столом.

Фиоре кивнул, а затем взглянул на нахмурившегося Данте.

— Да, Григорий Михайлов. Мы все еще пытаемся изучить его биографию. Он работал непосредственно на главаря в Екатеринбурге, а теперь он пытается подмять под себя все в Чикаго. Непредсказуемый и жестокий. Они зовут его Сталин.

Ария взглянул на меня, и я усилил свою хватку. Это не стоило ее беспокойства. Женщины продолжали бросать в ее сторону любопытные взгляды. Она быстро выпрямилась и направилась к ним, останавливаясь рядом с матерью и сестрой.

— Не можешь отвести взгляд от своей женушки? — спросил отец с ухмылкой.

Я только холодно улыбнулся. Чем меньше я буду говорить, тем лучше. Нина указала на простыни и, хихикая, приподнялась. Лишь Ария выглядела так, будто хотела провалиться сквозь землю.

Скудери обернулся к нам.

— Должен признаться, ваша традиция окровавленных простыней довольно любопытна.

— Может, став Капо, ты захочешь вернуть эту традицию, — сказал отец, обращаясь к Данте, который стоял, засунув руки в карманы и выглядя абсолютно безучастным. Его настороженные голубые глаза остановились на моем отце.

— Мне больше по душе смотреть в будущее, а не держаться за традиции прошлого.

— Рад слышать, — многозначительно произнес Фиоре своему сыну.

Мой отец бросил в мою сторону быстрый взгляд. Он тоже заметил напряжение между мужчинами Кавалларо. Очевидно, Фиоре был не очень доволен сыном. Я мог только предполагать, что это могло быть связано с тем, что Данте так и не женился, хотя со смерти его жены прошло несколько лет.

— А что ты думаешь, Лука? Каково твое мнение об изменении старых традиций, когда однажды станешь доном? — спросил Данте.

Я ухмыльнулся.

— Традиции — это то, на чем основана Семья, — ответил я, а затем кивнул отцу с лживым почтением. — И я не собираюсь становиться Капо в ближайшее время. Мой отец силен, я доверяю его руководству.

Ответная улыбка отца заставила меня захотеть забрать свои слова обратно и покончить с ним раз и навсегда.

Данте кивнул, но его глаза не утратили былой расчетливости.

У этого мира был свой срок годности.

— Не лишай нас удовольствия, Лука, — сказал Дюрант. — Расскажи нам побольше о первой брачной ночи со своей прекрасной женой.

— По правде говоря, я ожидал куда больше крови, учитывая твой размер и ее, — гоготнув, произнес дядя Готтардо и подмигнул. Что-то в его глазах вынудило меня задумать о том, чтобы раздавить его горло так же, как я сделал это с его сыном. Рот Данте изогнулся в отвращении. С другой стороны, Скудери, казалось, вообще было плевать, что в подобном тоне говорят именно о его дочери. Если у меня когда-нибудь будет дочь, я разорву любого, кто посмеет сказать о ней что-то подобное.

Мужчины посмотрели сначала на Арию, а затем на меня. Я даже не стал пытаться скрыть свою злость и чувство собственничества. Если моя маска приличного человека провоцировала подобные вопросы, я лучше сброшу ее, иначе мои дяди получат куда больше крови, чем могли бы предположить.

— Меня боятся мои враги и мои Солдаты. Мне не было необходимости заявлять права на собственную жену без какой-либо подготовки, чтобы она истекала кровью ради чьего-то уважения, дядя.

Эти слова были и так куда большим, чем я планировал сказать, пусть между мной и Арией ничего и не было. Мой отец расхохотался, хоть его взгляд и был смертоносным. Мне придется быть внимательнее. Куда подевался Маттео? Неужели он дрыхнет в какой-то из комнат, страдая от похмелья?

Краем глаза я заметил, как Лилиана и Фабиано проскользнули в комнату. Ни одного из них не должно было быть здесь.

— Почему на простынях кровь? Кого-то убили? — крикнул Фабиано, указывая на пятна с расширившимися глазами.

Мужчины вокруг меня расхохотались, все, кроме меня и Данте. Мы посмотрели друг на друга. Мы никогда друг другу не нравились, но, возможно, нащупали почву для уважения, на котором хоть сколько-то продержится этот мир.

Внезапно Ария выбежала из комнаты, придерживая рукой свою сестру Лилиану.

Извинившись, я последовал за ней, недовольный тем, что она пропала из моего поля зрения. Ромеро стоял у закрытой двери гостевой ванной, и я расслабился.

— Ария и Лилиана внутри, — сказал он.

— Что случилось?

— Кажется, Лилиане нехорошо.

Дверь распахнулась, и Ария выскользнула оттуда прежде, чем мы успели заглянуть внутрь.

— С твоей сестрой все в порядке?

Ария заправила волосы за ухо, ее взгляд метался между мной и Ромеро, она очевидно нервничала. Я вновь напомнил себе, что все это в новинку для Арии, что это один из тех немногих раз, когда она осталась наедине с мужчинами, которые не были членами ее семьи.

— Вид простыней вызвал у нее тошноту, — ответила она, слегка пожав плечами.

Ромеро помрачнел.

— Они не должны были позволять юным девушкам становиться свидетелями чего-то подобного. Это лишь напугает их, — Ромеро послал мне извиняющийся взгляд, но мне было насрать на то, что он критикует эту традицию. Мне она тоже не нравилась, но эта традиция была одной из тех, упразднить которые было сложной задачей.

— Ты прав.

— Лили нужен чай, — произнесла Ария, глядя на меня, и я понял, что она не была уверена, позволено ли ей направиться на кухню и приготовить его.

— Я могу принести и остаться здесь с ней, а вы сможете вернуться к гостям, — предложил Ромеро.

Ария ответила на это робкой улыбкой.

— Это было бы здорово, но Лили не хочет, чтобы ты видел ее.

Я нахмурился, не понимая, что не так. Ромеро не был тем человеком, которого боялись женщины. Он был одним из тех Солдат, который обладали талантом скрывать свою жестокую сущность практически полностью.

— Она боится меня?

Ария рассмеялась.

— Звучит так, будто это что-то невероятное. Ты — член мафии. Почему она не должна бояться тебя? — она оглянулась на закрытую дверь ванной комнату и продолжила шепотом. — Но это не так. Лили влюблена в тебя по уши, и не хочет, чтобы ты видел ее в подобной ситуации.