Luminosity - Сияние разума

— Ничего даже отдаленно настолько же хорошего — в ближайшие два месяца, — сказала я, — это по меньшей мере.

Я склонила голову и бросила быстрый взгляд на уши Элис и Розали: ни у той, ни у другой уши проколоты не были.

— Если я проколю уши, проколы затянутся, когда меня обратят? — спросила я.

— Да, если на тебе в это время не будет сережек, — сказала Розали. — Если же будут, то они могут остаться. Но тебе нужно будет рассчитывать на то, что они не выйдут из моды в ближайшие столетия.

— Действительно. Я прекрасно обходилась без них. И существуют еще клипсы и магниты — полагаю, магнитные застежки меньше зависят от мочки уха и легче застегиваются.

— У меня полно сережек на магнитах, — сказала Элис. — Я не часто надеваю их в школу, из-за того, что однажды, лет двадцать назад, у меня был очень дурацкий разговор кое с кем, кто думал, что если мне так нравятся серьги, что я ношу их каждый день, то я обязана пойти и проколоть уши в салон к ее тетушке, и она не оставляла меня в покое. Не так уж трудно приделать магнитные застежки к обычным серьгам, если знать, как. Я как-нибудь тебе покажу.

*

После обеда Эдвард не пошел вперед меня на биологию, чтобы подложить там подарок — должно быть, он сделал это еще до обеда. Я развернула его — это была заколка для волос. Она была очень красивой, и сделана по большей части из дерева, так что я предположила, что её технически нельзя считать драгоценной (да и в любом случае, Эдвард подложил её еще до того, как я сказала больше так не делать.) Я собрала волосы и откинула их назад; услышав мягкий звук застежки, Эдвард обернулся ко мне с улыбкой.

В спортзале была только записка; согласно ей, он установил стерео в мой автомобиль. Я негромко засмеялась и положила записку в свою сумку. Последним уроком у него был испанский и учитель отлично знал, что Эдвард свободно говорит на этом языке (на деле даже лучше, чем сам учитель); де факто у Эдварда было разрешение пропускать уроки, когда ему нужно.

Стерео, столь качественно установленное, что выглядело так, словно всегда было в моем пикапе, оказалось оборудовано всем, чтобы воспроизвести мой новый диск. Эдвард охотно играл любые композиции, которые мне нравились, когда мы бывали у него дома, но было хорошо, что теперь я могу слушать их где угодно.

По дороге домой только одна мысль беспокоила меня — как успеть сделать домашку без Эдварда, чтобы он меня не отвлекал — до того, как я отправлюсь на встречу с ним в доме Калленов, которые уже стали для меня привычными.

У меня было так мало опыта в переживании и анализе романтических чувств, что я даже не могла точно сказать, в какой момент я перестала притворяться.

*

У меня не вышло приступить к домашней работе так быстро, как я хотела. Когда я пришла домой, там уже были Билли Блэк с сыном, который сейчас был уже подростком и чье имя я не могла вспомнить. Сначала я решила, что они просто навестили Чарли. Если Билли не мог водить, то ему было разумным брать с собой сына, который возил его время от времени — хотя был ли мальчик достаточно взрослым, чтобы сидеть за рулем? Я знала, что он моложе меня, но не была уверена, насколько. Он выглядел на четырнадцать-пятнадцать, но ему могло быть и шестнадцать. В возрасте десяти лет я не играла с мальчиками, если рядом были девочки, как его сестры, поэтому то, что я его не помню, ни о чем не говорило. Если на пассажирском сиденье был Билли, у которого до сих пор могли быть права на вождение, пусть физически он уже и не мог водить, мальчик, возможно, мог выполнять роль шофера с правами ученика.

Билли и Чарли смотрели игру по телевизору, однако она не представляла интереса для молодого Блэка, который сидел на кухне и делал свою домашнюю работу. Он поднял голову и улыбнулся, когда я вошла.

— Привет, Белла! — сказал он.

Ну, его приветствие добавило неловкости в ситуацию, ведь я его имени не помнила.

— Привет, — сказала я бодро, водружая сумку с книгами на обеденный стол и присаживаясь, чтобы выглядеть более дружелюбной. — Боюсь, что я не помню…

— Я Джейкоб, — вставил он, перебив меня; я стиснула зубы и сказала себе, что если бы но знал меня достаточно хорошо, то он поостерегся бы так поступать, и в этом случае я бы тоже знала хотя бы его имя, и ему не нужно было бы вообще представляться.

— Привет, Джейкоб, — сказала я. — Извини. Я знаю, кто ты, но я в основном помню Рейчел и Ребекку.

Хотя даже их я не видела слишком часто после того, как достаточно явно сумела выразить свое отвращение к рыбалке. Это была основная причина, по которой Чарли возил меня туда — привить мне свою любовь к вытаскиванию из воды ихтиоидов на больших совместных походах.

— Да все в порядке, — дружески ответил Джейкоб. Я внезапно пожелала, чтобы Эдвард не пришел сюда искать меня. Я не была уверена, смогу ли я вежливо извинить себя, что болтаю с Джейкобом. Если я не вернусь после того, как пройдет период, за который можно сделать домашнюю работу, Эдвард может начать волноваться, что случилось. У меня еще не было плана, как безопасно иметь дело с квилетскими волками, одним из которых Джейкоб мог, возможно, стать, если встретится с вампирами.

— Билли надеялся, что сможет поговорить с тобой, — продолжил возможный будущий оборотень, — думаю, что сейчас он увлекся игрой, поэтому не могла бы ты поговорить с ним после? Не знаю, планировала ли ты куда-то уходить.

— Обычно я возвращаюсь домой, делаю домашнюю работу, — я показала на учебники Джейкоба, — а затем я провожу время до ужина в доме своего парня, — я расстегнула рюкзак и отыскала в нем кирпич, который был учебником по тригонометрии. — Я не знаю, как долго может продлиться игра, но я могу немного задержаться. Хотя мне нужно будет позвонить своему парню, чтобы он знал, в чем дело, — я умышленно два раза употребила слово “парень”. Не хочу еще раз работать свахой. Не было особых причин подозревать, что нужно будет отшить Джейкоба, но так как он не ходил в нашу школу, и не видел очевидной картины последних нескольких недель, это было благоразумно.

— Окей, — сказал Джейкоб.

Я вытащила остальные материалы, необходимые мне для домашней работы, затем встала и набрала номер на телефоне. Трубку взял Джаспер; я узнала его низкий, сдержанный голос. Южный выговор, обычно бывший у него, был искусно убран на тот случай, если это был посторонний человек.

— Резиденция Калленов, — сказал он.

— Привет, Джаспер, это я. Можно поговорить с Эдвардом?

В ту же секунду голос Эдварда сменил Джаспера.

— Привет, Белла. В чем дело?

— Ча… Папа сегодня принимает гостей, — сказала я, на середине первого слога имени Чарли вспомнив, что он предпочитает, чтобы я его так не называла, и что он был в пределах слышимости. — Помнишь, я рассказывала тебе про Билла? Он здесь, с ним его сын Джейкоб. Я собираюсь остаться и пообщаться с ними, и удостовериться, что они хорошо поужинают. Я могу сегодня совсем не прийти. Поэтому, пожалуйста, не беспокойся, и не приходи выяснить, в чем причина задержки.

Пожалуйста, не приходи, чтобы не активировать волков — я это имела в виду, и надеялась, что он понял.

— Как ты думаешь, ты все-таки сможешь прийти сегодня? — спросил он. — Сегодня же Валентинов день…

— Я знаю, что сегодня Валентинов день, я действительно очень хотела прийти, — сказала я, что прозвучало слишком настойчиво даже для меня — боковым зрением я видела, что Джейкоб состроил гримасу. — Ты же не планировал сегодня ничего особенного, что зависело бы от меня, правда? Шоколад будет таким же вкусным и пятнадцатого числа.

— Все в порядке, — сказал Эдвард, его голос звучал умиротворяюще даже по телефону — нарушило это его планы или нет, он явно не хотел, чтобы меня это огорчало. — Да, и ещё, Белла — Билли может знать о нас и о квилетских волках. Если он намекнет об этом в достаточной мере, чтобы ты решила, что он точно знает, то если вы будете говорить с ним наедине — можешь свободно обсуждать все интересующие вопросы, никто при этом не подвергнется дополнительной опасности.