Луна и Стрелок

Голос ее звучал устало.

– Мы разочарованы, Хантер, – сказал отец. – Не такого поведения я ждал от своего сына. Если будешь продолжать в том же духе, может, ты перестанешь им быть.

Мать сдавленно вскрикнула.

– Это как это? – удивился Хантер.

– Ты хочешь пойти в бандиты? Стать неудачником? Знаешь, как часто мать плачет из-за тебя? А начинаешь с тобой говорить – в одно ухо влетело, в другое вылетело! Ты вообще слышишь, что мы говорим? Если мы тебе не семья, то что ж.

– Не надо, Давэй. – Мать определенно вознамерилась быть его рупором. – Хантер будет стараться. Он исправится.

Отец отвернулся:

– Посмотрим.

– Можно попросить госпожу Чжань отвозить его в школу и забирать.

– Я отлично могу сам ездить на автобусе, – громко заявил Хантер.

Но отец уже вышел из комнаты, а мать бросила на него красноречивый взгляд: не спорь.

Замечательно. Его будут возить в школу, как маленького.

Вернувшись в свою комнату, Хантер нашел Коди именно там, где предполагал: в крепости, с головой, обернутой старой простыней. Хантер лег на живот, протискиваясь между стеной и каркасом кровати, пока не добрался до одетых в носки ног.

– Коди!

Брат размотал простыню: его волосы наэлектризовались, и прядки торчали в разные стороны.

– Прости, что мы так орали, – с сожалением сказал Хантер.

Коди потер глаза:

– Почему они всегда такие сердитые?

Хантер сказал ровно столько правды, сколько нужно, чтобы не совсем соврать:

– Взрослые – они такие.

– Ты тоже почти взрослый. Но ты не злишься, как они.

Хантер невесело хмыкнул:

– Ну конечно. – Он всегда был зол. На самом деле практически взбешен. Порой он полночи лежал без сна, размышляя, почему родители приняли то или иное решение. И наматывал гнев на палец, точно нитку: интересно, когда он перетянет палец так сильно, что туда перестанет поступать кровь?

Иногда Хантер думал, что лучше бы взять и уйти из дома. Он был уверен, что прекрасно проживет и один, и уже несколько лет копил на случай, если до этого все же дойдет.

Но не мог бросить младшего брата. Вот что его держало.

– Когда я вырасту, я никогда-никогда не буду злиться, – заявил Коди.

– Отличное желание, – ответил Хантер. – Попробую быть как ты.

Коди скрестил руки на груди:

– Я никогда не буду сердиться.

Луна Чанг

Когда она потянулась за чаем, на ее руке вспыхнул светлячок. Она моргнула, и он исчез.

Луна медлила, ожидая, когда он появится снова. В последнюю неделю все стало странным – начиная с той вечеринки.

– Все хорошо? – спросил отец.

Владелица «Садов удачи» подошла к ним, неся три блюда, что спасло Луну от необходимости отвечать.

– Это те самые, о которых я вам говорила, – сказала хозяйка заведения. – Момордика, омлет с устрицами и жареная лапша. [4]

4

Момордика харанция (горький огурец, китайская горькая тыква) – однолетняя травянистая лиана; в странах Азии плоды, семена, цветки, молодые листья и побеги традиционно употребляют в пищу.

– Мэри, выглядят чудесно, – воскликнула мать Луны. – Просто потрясающе!

– Только для моих любимых постоянных клиентов. – Мэри широко улыбнулась. – Только, чур, честно говорите, как вам: я все еще продумываю рецепты.

– Объеденье, – отозвался уже с набитым ртом отец. – Свиной жир сразу чувствуется.

Мэри как следует помешала лапшу.

– Когда полетите на Тайвань в этом году, попрошу вас привезти мне кое-каких специй.

Прежде они говорили на мандарине, чтобы Луна практиковалась, но теперь перешли на тайваньский диалект и пустились петь дифирамбы пасте из сушеных соевых бобов. И она ухватилась за эту возможность, чтобы подумать о своем.

Например, вот о чем: откуда вдруг повсюду появились светлячки? То блеснут, когда она стягивает волосы в хвост. То замигают на оконном стекле. В любое время дня – а они же вроде ночные насекомые? Да и холодно уже для них. Луна показала одного папе в особенно промозглый день, а тот просто пожал плечами: ну, наверное, какой-нибудь новый вид.

И у нее было ощущение, что когда-то она знала: светлячки – это очень важно. Что же она забыла и когда?

– Луна, ты же в этом году заканчиваешь? – Голос Мэри резко вернул ее в реальность. – Ты уже решила, куда будешь поступать? Лига плюща, не иначе.

– Она выбирает Стэнфорд, – ответил за нее отец, сияя улыбкой.

Мэри почти карикатурным жестом подняла вверх большие пальцы: здорово, мол. И сказала по-английски:

– Целься в луну. Даже если промахнешься, все равно окажешься среди звезд [5] . – Затем, переходя на тайваньский: – Хотя лично я думаю, что ты попадешь в цель.

Луна изобразила милую улыбку и положила себе еще лапши, чтобы занять руки и рот.

Глаза папы заблестели:

– Я же вам рассказывал, почему мы решили назвать дочь Луной?

5

Выражение приписывают Норману Винсенту Пилу (1898–1993), протестантскому проповеднику и популяризатору концепции позитивного мышления.

– Нет, расскажите!

– Срок мне ставили двумя неделями позже, – сказала мама. – Как раз в то утро я была у врача.

– Это мне не терпелось. Я так хотел взять на руки свою дочь!

– В тот день на обед были дамплинги. Сюэцин делал. Он прекрасно готовит.

– Верю, – отозвалась Мэри. – Слышали бы вы, как он критикует мои рецепты!

– Я посмотрела в окно и увидела яркий свет, льющийся с неба. – Всякий раз, когда мать рассказывала эту историю, голос ее дрожал. – Поначалу я решила, что это луна, а потом подумала, что падающая звезда.

– Но все оказалось куда красивее, – подхватил отец Луны. – После звезды остается тоненькая полоска. А это было похоже на расцветающий в небе цветок. Он опустился, и тут же у Мэйхуа отошли воды.

Мать просияла:

– Так что я решила назвать ее Луна – потому что она была небесным благословением, которого мы так ждали!

Луна чувствовала себя неловко. Порой, когда родители рассказывали эту историю, она приятно щекотала ее, как сладкий шипучий лимонад, и Луна даже ухмылялась на особенно пафосных моментах.

Сейчас же она внушала лишь беспокойство. Ей до смерти надоело заполнять регистрационные формы в колледжи и думать, что же написать во вступительном эссе на эти их дурацкие темы. Ожидания родителей легли на нее тяжким грузом и придавили, точно пресс-папье, – предполагалось, что она будет безропотно им соответствовать.

– Схожу в туалет, – сообщила она, поднимаясь из-за стола.

– Погоди, – окликнул отец. – Будешь еще что-нибудь? Десерт?

– Я наелась. – Отойдя от стола, она спохватилась, что не поблагодарила Мэри, но взрослые уже сменили тему.