Луна моего сердца

— И в чём ваша истинная цель?

— Узнавать тайны тех, кто живёт рядом с хозяином, госпожа. Только и всего. Это называется забота.

— Я думала, это называется доглядом, — съязвила я, и разговор затух вплоть до того момента, как в сопровождении слуг я вошла в дом.

Томас, жестом отпустив Иветту, провёл меня в отремонтированный кабинет Рэва. Хозяин уже ждал меня там, сидя за столом, откинувшись на спинку кресла.

Вид у него усталый, будто оборотень много работал, а результаты оказались ничтожно малыми.

Я присела на кресло напротив и вздрогнула, когда за спиной тихонько закрылась дверь.

Рэв изучал меня, но ничего не говорил. Я тоже предпочитала отмалчиваться и не отводить взгляд. В голове было пусто, а на душе тревожно.

— Понимаешь, почему тебя сюда привезли?

— Я здесь живу.

— Не играй пустыми словами! Лучше отвечай и не задерживай нас обоих, — Рэв нахмурился.

— В чём я провинилась?

— Терпеть не могу эту стадию разговора, — усмехнулся мужчина и встал так быстро, что кресло, скребнув ножками, отъехало назад. Хозяин подошёл к приоткрытой створке окна. — Всегда одно и то же. “Не понимаю, не виновата, не делала”. За тобой следили, Леонтина, и ты должна была вести себя осторожнее. Топорная работа.

— Я случайно встретила вашу невесту, — с горечью ответила я, смотря себе под ноги. — Хотелось послушать, вот и всё.

— Что ты надеялась услышать?

— Правду. Она вас совсем не любит.

— А вы, женщины, способны на чувства? Кроме похоти и низменных инстинктов?

Стало так обидно за себя, что захотелось хлопнуть дверью и уйти прочь из дома. В груди клокотала злость на хозяина и всё его окружение. Мало того, что меня обвиняют в похоти, хотя кто бы, как говорится, заикался, так ещё и осуждают естественное в моём положении любопытство. Было бы странным, если бы услышав из уст незнакомой волчицы его имя, я пожала плечами и прошла мимо!

— А вы сами-то способны? Все холодные, рассудительные до зубовного скрежета…

Договорить мне не дали.

Рэв обошёл вокруг стола и склонился надо мной, опершись о подлокотники кресла. Я была вынуждена поднять голову и посмотреть на него снизу вверх. В глазах хозяина был голубой лёд.

— Ты следила за мной с самого начала. Пыталась сблизиться всеми средствами. А когда тебе это удалось, сразу начала выспрашивать слуг и рыться в корзине для бумаг.

Рэв принялся ходить из угла в угол, сейчас больше похожий на разъярённого волка, чем на цивилизованного мужчину.

Я слушала, понимая, что лучше не перебивать.

— Эти странные отлучки по ночам на берег реки, запах костра и клеймо, возникшее после первой же близости. Очень похоже на проклятие.

— Ваши лазари определили бы магический след, если бы он действительно существовал, — коротко вставила я, получив взамен свирепый взгляд. Мне стало страшно, словно я стояла в одиночестве посреди поля, слушая раскаты приближающегося грома.

— И теперь ты принялась шпионить за Селестой.

Рэв остановился и посмотрел на меня, словно ждал оправданий. Но я молчала: говорить о том, что всё совсем не так, как он думает, значило бы раскрыть свои чувства. В лучшем случае я получу взамен угрюмую жалость.

— Тебе есть что сказать?

— Я случайно подслушала разговор вашей невесты, — выдавила я из себя и вскинув голову, смело посмотрела в глаза хозяина. Мне очень хотелось, чтобы он поверил мне.

— Иного ответа я и не ждал. Ты переедешь в другой дом. В ближайшее время. Возможно, сюда ты не вернёшься.

— Передариваете меня как скот?

Я чуть не задохнулась от ярости и обиды.

— Это просто другой дом. Он тоже принадлежит мне, но там будет не за кем и не зачем следить.

Я поднялась на ноги, будто осуждённый, выслушивающий приговор.

— Когда же?

— Через пару дней, может, чуть меньше.

Если хозяин искал на моем лице смятение, испуг или страх, то его ждало разочарование. Внешне я была подобна глыбе льда. Как женщины его вида.

Рэв коротко кивнул и сделал знак, что я могу удалиться. Я так и поступила, чувствуя на спине взгляд, призывающий меня обернуться. Пятно на бедре потеплело, но не я.

Я точно знала, как мне следует поступить. Рэв сам всё решил за нас обоих. И на то, чтобы предать его в руки Ордена, у меня будет пара дней, а, может, и чуть меньше.

* * *

Рэв понял, что переборщил с наказанием уже тогда, когда Леонтина, словно во сне вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Девушка ничем не выдала своих эмоций, хотя мужчина был уверен, что принёс ей страдание. Об этом говорило и проклятое пятно на бедре, в которое зубами вонзилась боль.

Оборотень поймал себя на том, что уже пару минут барабанит пальцами по оконному стеклу, грозя разбить его.

Отсылать Леонтину не хотелось, Рэв уже жалел о своём решении просватать дочь Виклинского. В любом случае, ссылка Леонтины — временная мера.

Да и сама идея сватовства больше его не привлекала. Будущая жена внешним видом напоминала о той, кого он тщетно пытался вывести за пределы памяти. Поначалу Рэв думал, что это хорошая идея — переключиться на другую, но Леонтина зацепила его так глубоко, как не удавалось до этого ни одной женщине.

Карманные часы мелодичным перезвоном напомнили о встрече с Ясминой. Мужчина вышел в коридор, проигнорировав замечание Боаны, что собирается дождь и как был, в чёрной рубашке с коротким рукавом и брюках в тон, вышел из дома.

Дорога до Обители Чистоты занимала полчаса. Ровно столько, сколько понадобится, чтобы привести мысли и чувства в порядок. От этого разговора будет зависеть многое. Подтвердит Ясмина, что клеймо на бедре имеет естественное происхождение — он даст Леонтине шанс. А заодно и себе. Каждый вечер сжимать в объятиях трепещущее женское тело, убаюкивать свои кошмары её мерным дыханием рядом — не этого ли он желал больше прочего? Все подозрения рядом с таким будущим казались мелочными придирками.

Улицы опустели: народ веселился на празднике Плодородия. Редкие самоходные повозки неспешно катили в сторону выезда из города. Каждый спешил получить удовольствие от звёздной ночи жарких объятий и громких стонов.

В воздухе разлилось напряжение, как перед грозой. Скоро хлынет дождь, разогнав гуляющих по беседкам Пригорья, и будущей осенью настанет череда новых браков среди равных. Возможно, состоится и их свадьба. Его и Селесты.

— Ты грустен, Рэв, — сказала Ясмина, выйдя на крыльцо белокаменного здания в два этажа. Вид у главного лазаря был уставший. В белом костюме она сама походила на привидение.

— Я пришёл за окончательным вердиктом.

Рэв всматривался в лицо Ясмины, на которое ближайший фонарь бросал свой приглушённый свет. Женщина казалась озабоченной и раздосадованной.