Луна

На этот раз Мерилин не стал себя сдерживать:

– Спрячь свои гнилые зубы, уродище! От них воняет!
– бросил обидные слова родному отцу Мерилин.

Апельсиновые глаза Дэрка вспыхнули. Кулак уже летел в сторону сыночка, но тот ловко увернулся и зарядил богу войны раскрытой ладонью в нос. Брызнула кровь. Дэрк удивленно отстранился, даже не пытаясь вытереть разбитую часть лица.

– Мерилин!
– развернул к себе брата Граз.
– Так нельзя, он твой отец!

– В морге я его видел!

– Мерилин!

– Видишь? И агитация не помогла, - хмыкнул ехидно Дэрк.

Граз заслонил брата спиной, бесстрашно посмотрел на бога войны, сузив голубые очи.

– Зачем ты его нам отдал, если сейчас издеваешься и провоцируешь его? Я-то знаю, что он остынет и осознает ошибку, зачем тебе эта показуха?

– Я отдал вам его ради нее, - с болью говорил Дэрк.
– Она любила молокососа. Я бы его давно убил, если бы растил сам. Я его ненавижу. Вы единственная семья, кому я мог доверить агрессивного урода.

– Сам такой!
– огрызнулся Мерилин за спиной брата, от него же получил тумака локтем в бок.

– Уходи, Дэрк. Спасибо за помощь, но я не хочу, чтобы ты собачился с сыном. Поэтому уходи.

Бог войны развел руками и с улыбкой исчез.

Граз хмуро развернулся к младшему брату.

– Сейчас ты скажешь, что я поступил плохо, оскорбив родного отца, - пробурчал Мерилин.

– Нет. Сейчас в тебе говорили обида и страх за наших родителей, - сказал Граз.
– Пойми, Мерилин. Дэрк любит тебя, хотя и говорит обратное. Он сам не осознает этого, и его ехидство и гнев только от бессилия, от неспособности показать тебе свою любовь. Он злится, потому что не может показать тебе, как сильно он любил твою мать и тебя он любит тоже, хотя его и переполняет злоба и ненависть.

– В это с трудом верится, - сдавался под напором подросток.

– Но это так. Ты плод их любви и не можешь быть нелюбим. Он глуп, хоть и прожил много лет. Он так и не понял простой истины. Он любил твою мать, где-то это любовь была и ужасна и дика, но он искренне любил ее, и ради твоей матери реками лилась кровь. Она этого не знала, потому что Дэрк побоялся ей открыться. Он назвал себя Мерилин и притворялся полукровкой.

Юноша фыркнул.

– Однажды ты поймешь его и простишь, - Граз обнял брата и коснулся своим лбом его лба.

– Прости меня, я не должен был показывать своего гнева.

– Идем, все перенервничали. Мы еще не скоро сможем забыть вчерашний день. Будем надеяться, что когда-нибудь мы сможем освободить родителей.

***

– Опять провал!
– возмущенно воскликнул Шиодак, едва не вырвал у себя из головы клок коричневых волос.

– Спокойствие, не веди себя, как шило в заднице, - Ареска чистил ногти и к провалу операции отнесся философски.
– В конце концов, у нас тысячи лет, еще сто лет и мы сможем добиться успеха.

– Меня задолбали эти людишки и их долбанный мир! Я наружу хочу, подальше от их смердящего мирка и от их протухших душонок!

– Вот только не надо старую песню заводить, - скривился рыжий бог телесной любви и огня, - Тебе не так уж плохо живется. Жратвы полно, бабы сами ложатся в твою кровать, власти завались, чего тебе еще не хватает?

– Это не та власть, - жарко зашептал бог плодородия, - что нам нужна, и ты это прекрасно знаешь!

– О да, я знаю, - согласился верховный бог, продолжая чистить ногти.
– Но чем дольше идешь к победе, тем она сладостней, не так ли, Дорс?

Синеволосый бог океана промолчал и лишь презрительно улыбнулся. Уж ему-то не знать вкус власти, но, как и Ареска он умел ждать.

– Мы должны открыть этот долбанный портал!
– воскликнул Шиодак.

– Успокойся, у нас все получится, - произнесла Сатанхи.
– Мы откроем портал и выберемся из этой дыры. Мне она тоже порядком надоела.

Четверо верховных богов испарились, оставив разбираться с аварией людей, их верных и послушных слуг. О планах любимых богов, люди разуметься не догадывались, иначе давно бы сбежали...

***

Первым делом Граз решил оформить всех детей, оказавшихся под его защитой, как своих в школу. У него как раз был подходящий возраст, чтобы представить даже Мерилина и Арома, как своих сыновей. У него самого было трое детишек и плюс еще десять, в итоге тринадцать. Многовато если так разобраться, но Граза это не смущало. Именно в такой огромной компании вместе со своей супругой он направился в школу.

О Дэрке можно много гадостей сказать, но в чем его нельзя винить так это в склерозе. Он не забыл уладить фотографии с документами и дать семье новую приставку к имени, ведь по старой приставке их могли вычислить. Приходилось начинать жить заново, с чистого листа.

Обычный школьный день. Ученики в шапках и теплых одеждах, провожали незнакомцев удивленными взглядами. Что ни говори большая семейка. В отличие от теплого местечка, где жила семья, здесь имела место зима. Дети, несмотря на трагедию, с интересом разглядывали падающие снежинки и наблюдали, как школьники бросаются снежками.

Они направились прямиком в кабинет директора. Мерилин находился в сквернейшем настроении. Раз за разом он вспоминал детали, безобразной, по его мнению, драки с родным отцом. Брат прав, он не должен реагировать на издевки родного папы. Дэрк специально его провоцировал, а Мерилин как мальчишка поддался провокации. Для себя юноша решил усилить тренировки, раз он дал слабину, значит, это может повториться, а не должно.

Когда они вошли в кабинет, их взору предстала постаревшая шо геа Зер. Женщина поседела, но все еще держала школу в железной руке. Она подняла на них властный взгляд.

– шо ара Граз, приветствую вас. Вы сказали, что у вас тринадцать детей, но мне как-то в это не верилось, теперь я вижу, что вы меня не разыгрывали, - с улыбкой произнесла директриса. Мерилин отметил, что она неискренне улыбалась, у нее уголки глаз остались гладкими, обычно там появлялись морщинки.

– Большая семья - это хорошо, - дружелюбно ответил Граз, сложив две ладони вместе.
– Думаю, с документацией у вас не возникло проблем?

– Нет, все идеально.

– И... когда они могут приступить к учебе? Поймите, мы недавно переехали и лучше раньше, чем позже начать учебу. Нужно познакомиться с одноклассниками.

– Конечно, - еще шире улыбнулась женщина.
– Они могут приступить сегодня, увы, пару уроков прошло, но это же не страшно, наверстают. Мой секретарь проводит их.

Она нажала кнопку вызова. В кабинет вошла тонкая и длинная как жердь девушка.

– Будь добра, отведи этих милых детей на уроки, вот их расписание, - передала девушке бумаги.
– Отдашь прямо в классе.