Лунная охотница и Теневой король

Он повёл рукой, и за его спиной тут же заструились тени, обволакивая статную фигуру тёмным клубящимся туманом.

— Но это ведь… — чуть ли не с отчаяньем прошептала я.

— Сивер принесёт одежду. Вряд ли Аары будут рады, увидь тебя в этом, — со странной усмешкой произнёс он, подходя к пологу шатра. — Пока останешься здесь, так что располагайся. Еда на столе, а Сивер составит компанию. Только не преврати моего волка в ручного пса.

На моих губах скользнула слабая улыбка, и заметив это Темнейший кивнул, прежде чем покинуть шатёр. Вмиг стало как — то пустынно и неуютно. Я поёжилась, подняв руку и заворожённо смотря, как тени струятся вниз, подобно рукаву. Что за странная одежда! На плечах и груди она была чёрной, светлея у колен и белым дымком проскальзывая между стопами.

Спустя несколько минут шатёр потревожил Сивер, принесся с собой мою одежду, которую до этого кто — то из ниитов хорошенько спрятал. Отвернувшись от меня и сев у входа, волк вглядывался в темноту, на что я вновь прониклась благодарностью к этому зверю. По крайне мере, он не видел мои попытки снять теневой плащ, что только после моих проклятий и уговоров всё же соскользнул с плеч. Поспешив надеть пропахшую лесом одежду, я вновь взяла в руки плащ, что на моих глазах вдруг превратился в тонкий теневой ремешок. Какая, однако, полезная вещь, даже незаменимая, если Инеж вновь надумает меня раздеть.

— Нииты слишком кровожадны и злопамятны, — упав на подушки и вытянув лапы, куда положил свою тяжёлую голову, проворчал Сивер.

— Я знаю, — со вздохом кивнула я, сев рядом и проведя пальцами по тёплой шерсти. Подумав, я осторожно спросила: — Можно?

Волк с прищуром взглянул на меня, раздумывая над предложением, прежде чем всё же согласно вздохнуть. Я тут же опустила голову на его горячий бок, ощущая трепет сердца и безопасность. Вряд ли кто — то надумает потревожить меня, особенно когда рядом существо больше тебя, да ещё и с железными клыками.

— Почему ты такой горячий? — негромко поинтересовалась я, поджав под себя ноги.

— Потому что я родом из земель за Малоречьем, — тихо вздохнул Сивер, вновь положив свою голову на лапы. — Я был самым обычным волком, и умер бы таким же. Таких, как я, называют новорожденными. Теми, кто в старой жизни были самыми обычными существами, а после переродились в жителей Малоречья.

— И как же…

— Всё та же история с овцой, — грустно усмехнулся волк. — Я умирал. Меня подобрал хозяин и подарил новую жизнь. В буквальном смысле. Теперь я тот, кого ты видишь.

Мы замолчали, и я вновь почувствовала, как начала утопать в подступающем сне. Зарывшись лицом в тёплый мех, я закрыла глаза, дыша через раз и наконец — то ощущая себя в безопасности. Волк тоже притих, видимо, задремав, и потому не очнулся, когда я вышла из шатра.

И побрела в сторону леса.

Глава 22

Странная мелодия, похожая на перезвон колокольчиков, вела куда — то вперёд. Я ощущала тихий шелест веток над головой, жёсткую траву под голыми стопами, и прохладный ветер, облизывающий лицо. Тусклый лунный свет пробивался через сплётшую шатёр крону, падая неровными бликами на землю. Словно художник разлил краску.

В голове стоял плотный густой туман. Он залил глаза, оседая комом внутри и заставляя кровь холодеть внутри жилах. Я не понимала ничего, идя за призрачной мелодией куда — то вперёд. Трава тихо шуршала под ногами, задевая щиколотки, порой пряча хрупкие веточки. Они хрустели, слишком громко и сухо, и в иной раз я бы поморщилась от столь резкого звука, но не сейчас. Всё притупились. Даже собственные чувства.

Сверху послышался треск, шелест крыльев и листвы. Миг, и рядом кто — то спрыгнул, тут же гордо поднявшись на ноги. Я даже не вздрогнула, упрямо идя куда — то вперёд, замерев лишь тогда, когда ледяные пальцы коснулись запястья.

— Куда спешишь? — послышался голос, больше похожий на шелест.

Мне показалось, что если я отвечу, то упущу прекрасную мелодию. Поэтому, даже не удосужившись повернуться, я вновь побрела вперёд. Пальцы соскользнули с кожи, прежде чем куда уверенней схватить за локоть. Кто — то с силой повернул меня, и перед глазами мелькнули два алых огонька. Я попыталась нахмуриться, но из этого ничего не вышло. Перед взглядом всё ещё маячил туман с неясными очертаниями.

— Неужели ты так околдована, что даже слово вставить не можешь? — произнёс с усмешкой голос, и ледяные пальцы сжались на плечах. — Ну же, пташка, проворкуй мне хоть что — то.

Я почти и не слушала до странности знакомый голос, смотря куда — то за плечо. Мелодия начинала ускользать от меня. Её надо было догнать.

Дёрнув плечами и смахнув чьи — то руки, я вновь шагнула вперёд. Музыка стала чуть отчётливее, ведя вперёд, петляя между деревьев и скрываясь в сумраке. Кто же её напевал? И почему так печально? Я попыталась определить инструмент, похожий то на скрипку, то на арфу, то и вовсе на флейту. Это было что — то смешенное, и оттого прекрасное. И оно звало меня. Манило к себе, распростерев невидимые руки и решив взять в объятия.

— Куда ты всё время идёшь? — раздался настороженный голос, и пальцы вновь схватили за ладонь. — Я же тут!

Он не слышал. Этот кто — то не слышал мелодии. Но, может, если подвести его чуточку поближе, то он её услышит?

— Она зовёт, — взглянув туда, где маячили рубины глаз, прошептала я. Голос оказался тихим, приглушённым. Я боялась спугнуть музыку. — Ты не слышишь? Идём же…

Я стиснула слабые пальцы на ледяной ладони, поведя за собой вперёд. Путник шёл неуверенно, напряжённо вглядываясь вдаль и словно пытаясь понять, куда же мы идём. Наверное, ему что — то взбрело в голову, так как спустя пару минут раздалась усмешка.

— А — а… ты хочешь уединиться. Подальше от чужих глаз. Умно…

Я промолчала, идя вслед за пленительной мелодией. С каждым моим шагом она звучала всё громче, всё отчётливей, пленительней. Я уже чуть ли не рвалась за ней, и мой спутник еле поспевал за мной. Ветки и листья хрустели под нашими ногами так громко, что можно было подумать, что за нами идёт погоня. Но медлить нельзя было. Иначе она утихала.

Деревья между тем становились какими — то странными. Листвы на них с каждым шагом было всё меньше и меньше, кора была сухой и чёрной, словно мёртвой, а трава сменялась холодной землёй. Но музыка не утихала, и на такие мелочи сейчас было плевать. Я лишь прибавляла шаг, и когда последнее дерево промелькнуло за плечом, кто — то дёрнул со всех сил за руку.

— Как ты… — прошептал над головой голос, в котором мелькнул настоящий страх. — Чёрт… живо, уходим! Нам нельзя тут быть!

Я не сдвинулась с места, даже когда меня вновь дёрнули на себя, я осталась. Музыка доносилась откуда — то рядом, но так приглушённо, словно её спрятали.

— Она где — то тут… — прошептала я, шагнув вперёд.

— Ис, это запретная территория! Если нас поймают, то… — Голос резко замолк на полуслове, прежде чем в разы тише произнести: — Нас сожрут, если мы не уйдём сейчас.