Лунная школа

— Хельма?

Тишина в ответ.

Вряд ли невысокая девочка способна сдвинуть с места большущий книжный шкаф или тяжеленный диван… А папа еще не вернулся. Тогда что происходит?

Совершенно не к месту вспомнились все страшилки, которые пару часов назад рассказывали Хельма с папой, и… исчезновение Дары.

Оставив альбом на столе, я пошла на новый звук.

— Хельма!

Похоже, все-таки шкаф.

— Что происходит?

Раньше, чем прозвучал хоть какой-то ответ, я добралась до гостиной.

И ахнула!

Хельма была там. Больше того, ей каким-то образом действительно удалось сдвинуть шкаф. При этом девушка не выглядела запыхавшейся и взмокшей, что обычно бывает, когда приходится перетаскивать тяжести. В ее пальцах блеснул серебряный ключ. И в стене тут же обозначился проход.

Как завороженная, я сделала шаг ближе.

Вот он, наш тайный ход!

Краска вокруг него немного потрескалась. Похоже, его уже открывали.

— Быстро ты, — отметила Хельма. — Я думала, не упустишь возможности порыться в моих вещичках.

— Ну зачем ты так! — А я-то решила, наши отношения выровнялись…

— Шалисса, ты такая хорошая, что просто противно, — скривилась девушка.

Во мне шевельнулось не оформившееся пока подозрение. Что-то не так… И речь не про ход. Ее настроение так быстро поменялось. Или до этого она умело притворялась и специально услала меня прочь?

— Хельма, что происходит? — Я тяжело сглотнула и попятилась. — Что ты здесь делаешь? Ты нашла ход?

— Еще в первую мою ночь в этом доме, — кивнула она. — Жизнь с мамой научила меня быть осторожной, и, как только метаморфы исчезли, я тщательно обследовала свою комнату. Ключ лежал под комодом, под доской паркета. И я была бы отвратительной ведьмой, если бы не сумела вычислить, что именно он открывает.

Я еще попятилась.

Спине стало холодно, и одновременно с этим кожа на ней взмокла. Ткань тонкого синего платья прилипла к телу.

Понять, что именно сейчас происходит, пока не удалось, но в одном сомнений не осталось: эта зараза задумала что-то нехорошее.

— А… — Я запнулась, не найдя, что спросить.

— Знаешь, чему еще научила меня мама? — спросила Хельма, делая шаг ко мне. — Бороться за то, что считаешь своим.

Инстинкт самосохранения заставлял отступать к двери.

— Норстон мой, понятно? Не хочет быть отцом — будет мужем! — Она сорвалась на крик, темные глаза безумно блеснули. — А сейчас я выкидываю из дома ненужный мусор. А ну стой!

Страх отрезвил. Я круто развернулась и бросилась в холл, плохо представляя, куда побегу дальше.

Но принимать решение и не пришлось.

Порыв воздуха сильно ударил по ногам и свалил меня на пол. А потом подхватил и буквально зашвырнул в открывшийся темный зев тайного хода. Больно проехавшись коленкой по камням, я все-таки успела поймать равновесие раньше, чем навернулась с крутой лестницы.

Что там внизу, видно не было. Тоннели под городом старые, сейчас мало кто о них знает. Ими не пользуются. И об освещении, естественно, никто не позаботился.

— Стихийная магия. — Паршивка потерла ладошки одну о другую. — Полезная штука. И намного сильнее этой вашей магии лунного света.

В происходящее до сих пор верилось с трудом.

Тем временем Хельма закрыла проход. Сейчас она с помощью ключа активирует защиту и придвинет на место шкаф. Моих криков никто не услышит… Меня никогда не найдут…

Ужас выморозил изнутри.

— Хельма! Стой!! Выпусти меня отсюда!!!

Снаружи донесся злорадный смешок.

— Точно так же ты избавилась от Дары?!

— Ее Норстон тоже задаривал подарками и почти забыл обо мне. Встретишь мачеху, передай привет. Впрочем, вряд ли она до сих пор жива, — Хельма говорила страшные вещи, я только сейчас поняла, что она сумасшедшая. — А я скажу, что ты сбежала к своим. Я пыталась, но не смогла тебя остановить. И за то, что случилось по дороге с избалованной лицемерной куклой, ответственности не несу… Тогда останется только от старухи Адарины избавиться, и Норстон будет только мой. Но я подожду годик, чтобы не возникло подозрений.

Стену передо мной на мгновение озарил лунный свет. Звуки стихли.

Она права, ее магия намного полезнее. А я только и могла, что сидеть, глядя в темноту, и молить Луну, чтобы случившееся оказалось нелепым сном.

Видно не было вообще ничего. Я чувствовала под собой выщербленные камни пола и знала, что прямо за моей спиной вниз уходит крутая лестница. Все. От понимания того, что Хельма сотворила с Дарой, горло словно невидимая рука сжимала и становилось больно дышать. Воздух вырывался из легких с хрипом и болью. Зато и разреветься не получилось, хотя глаза горели огнем.

Содранная коленка мучительно болела, и камни под ней стали влажными от крови. Или мне с перепугу так казалось.

Представления не имею, сколько так просидела…

Со временем прохлада подземелий немного отогнала панику, и на голову ушатом ледяной воды обрушилось осознание: эта паршивка осталась там, с моей семьей! И хочет навредить бабушке!

А как талантливо притворялась… Я поверила.

Беспокойство за близких оказалось сильнее страха за себя. Шипя от боли, я поднялась на ноги. Надо делать хоть что-нибудь.

Крики и стук в стену результатов не принесли. Наверное, магия Блэкдорна действительно блокировала все лишние звуки. И меня не найдут, я сгину здесь точно так же, как Дара… Нет! Я запретила себе об этом думать. Главное, не сдаваться. Иначе вообще не останется ни единого шанса.

Опустившись на корточки и тщательно ощупывая ладонями окружающее пространство, я стала спускаться по лестнице.

Я выберусь! Выберусь! И обязательно оттаскаю за волосы эту лицемерку.

После третьей ступеньки вспыхнул кулон. Как хорошо, что я не стала его снимать даже на выходных. Ладно, на самом деле я просто забыла, но все равно получилось как нельзя лучше.

Бледный лунный свет посеребрил пространство на шаг от меня. Что ж, уже лучше. Хотя бы можно не бояться свернуть себе шею.

Сжав ладони в кулаки так, что ногти больно впились в кожу, я двинулась вниз по крутой каменной лестнице. Как водится, без перил.

Я смотрю, современники знаменитых Орлгордов и Вольстенгардов просто обожали экстрим!

Лестница вывела меня в подземный коридор, вроде того, по которому мы с Кэйликом пробирались в школу. Как же мне его не хватает! Был бы рядом, непременно бы что-нибудь придумал, отругал, успокоил… а так надеяться приходится исключительно на себя.