Лунное сердце

Девушка же, не отрываясь, смотрела на мертвяка.

Гойд стал ещё страшнее, непригляднее. Кожные покровы его естественно потемнели, став багровыми, синюшными, закрытые плоскими камнями глаза создавали впечатление одетой маски, что только придавало ему ещё более ужасающего флера. А на торчащих осколках ребер копошились какие-то насекомые. Темира застыла, как вкопанная, не в силах сдвинуться с места, её воображение слишком уж разыгралось, рисуя ужасающие картины, как вдруг…

Багровая длань покойника схватила девушку за запястье, потянув на себя. Не удержавшись на ногах, она рухнула прямо в гроб, понимая, что ей конец.

– Отдай… моё… сердце! – утробно завопил он, и перед глазами Темиры всё поплыло. И она потеряла сознание.

***

Чего Анриш не мог ожидать, так это то, что его безвременно почивший брат по клану Гойд надумает вскочить из гроба. Да не просто вскочить, а для начала вусмерть напугать несчастную девчонку-жрицу, схватив её за тонкую белую руку и потянуть на себя.

Испугаться он не успел, потому как инстинкт тут же заставил его выхватить хорошо наточенный меч и со всего размаха рубануть по давно остывшей закостенелой конечности, отсекая её. Но девушка, уже будучи в беспамятстве, не могла подняться сама, и тогда молодой воин подхватил её на руки, спешно относя в сторону от гроба, и от внезапно ожившего мертвеца.

Другие же воины, последовав его примеру и выхватив мечи из ножен, были начеку, и не зря. Потеряв свою «добычу», да в придачу ещё и руку, тело мертвеца резко дёрнулось, затем резво подскочило, оказавшись в вертикальном положении, и, выставив перед собой руки, начало бросаться на всех подряд. Камни с грохотом высыпались из распоротой груди на пол, а невидящие глаза, подернутые мутными бельмами, источали настоящую злобу.

– Всем приготовиться! – крикнул Келбер, но все и так приняли боевую стойку, готовые отразить нападение.

Несмотря на свою гибель, Гойд оказался весьма увертливым и сильным, бывшие его братья по ордену наступали по одному, боясь нечаянно задеть своих. Лунные же даже не пытались вмешиваться, поражённо уставившись на живой труп, не в силах поверить в это и вполне не напрасно опасаясь за свою жизнь.

Но мертвяк не чувствовал боли. Он безбоязненно бросался на своих, и уже сшиб двоих с ног, размахивая целой рукой и культей, и с каждым оказанным сопротивлением его агрессия только возрастала.

Тогда Келбер пошёл в атаку, разъярившись не на шутку, и, вонзив в разодранную грудь мертвяка свой меч, он вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног. Это мертвяк, железной хваткой вцепившись в его горло, поднял его в воздух, продолжая душить, и старейшина практически не мог ему сопротивляться.

Внезапно действо нарушил громкий женский голос, произносящий какое-то заклинание, и все машинально повернули головы в сторону стремительно вошедшей и приближающейся к ним женщине в длинном сером одеянии.

Светловолосая, высокая, статная Верховная Мать, вытянув руку в сторону ожившего трупа, воздействием едва видимой силы, выражающейся в синих вихревых потоках, бесстрашно шла на него. Гойд взревел, но его хватка ослабла, и Келбер, схватившись за горло, рухнул на пол. Мертвяк же попытался двигаться в направлении жрицы, но словно завяз в невидимых для всех сетях, и, постепенно ослабнув, опустился сначала на колени, затем повалился весь, и замер.

Некоторое время все с тревогой наблюдали за ним, но тот более не шевелился, и Верховная Мать рискнула подойти ближе, чтобы толкнуть его носком сапога.

– Мелисса, – прохрипел, поднимаясь на ноги, Келбер, с недоверием косясь на свою спасительницу, с которой был явно знаком.

Та, недовольно откинув белые спутанные волосы назад, горделиво вскинула голову.

– Какое право ты имел притащить сюда одну из моих жриц, без моего ведома? – прошипела она, сверкнув удивительно синими глазами, наполненными живой энергией, плескавшейся в них.

– Лучше ответь, каким образом одна из твоих девчонок смогла оживить то, что давно мертво?! – не оставаясь в долгу, произнёс в ответ Келбер.

Они оба, не сговариваясь, вернулись взглядами к телу Гойда, всё так же неподвижно лежавшему у их ног.

– Она полна магии. Лунной магии! – вновь завелась Мелисса. – И наш клан не виновен в смерти вашего воина, Келбер. И мой тебе совет: сожгите его как можно скорее, пока кто-нибудь ещё не вздумал поделиться с ним своей силой, только уже осознанно. Таргон!

Старейшина лунных подскочил к ней так быстро, как только мог. Из этого жеста сразу стало понятным, кто на самом деле заправляет в их клане. Хотя ведь это и так было известно: лунные лишь на словах признавали главенство мужчин. Но все важные и ответственные решения у них всегда принимали женщины.

– Распорядись сложить костёр, время не ждёт!

– Но мы хотели отдать почести нашему брату на родине, по возвращении! – запротестовал Келбер, но Мелисса тут же остановила его, подняв указательный палец вверх.

–Я остановила его… на время. – благоразумно произнесла она, словно извиняясь. – Но, к сожалению, моя магия не всесильна. И кто знает, что может произойти, не окажись я рядом. Подумай, Келбер. Готов ли ты рисковать своими людьми, ради традиций и почестей. Готов ли ты рисковать своим последним сыном?

На последнем вопросе, заданном жрицей, её рот скривился в плохо сдерживаемой полуулыбке. Келбер же побледнел, стиснув зубы. Но эта чёртова ведьма была права. Как же ему не хотелось этого признавать.

– Так… что? – не выдержав долгого молчания, занервничал старейшина лунных.

– Готовь костёр. – процедил Келбер. – Раз такова воля Рами, покончим с этим здесь и сейчас…

8

Темира очнулась совершенно неожиданно, не понимая, что с ней произошло и как она оказалась… Где?! Кто-то нёс её на руках, бережно прижимая к тёплой широкой груди. И первое, что бросилось ей в глаза – медальон-солнце. Память тут же выхватила последний обрывок воспоминаний, страх сковал всё тело, потому как подумала она, что мертвяк тащит её непонятно куда, но нет! Хвала Селене, это был один из Сынов Солнца, с таким же медальоном на груди, как и у взбесившегося покойника.

Но куда он её несёт? И – зачем?!

Заёрзав в беспокойном предчувствии, девушка тут же услышала приятный успокаивающий голос:

– Тише, тише… Всё хорошо…

Темира взглянула в лицо своему спасителю, и краска тут же выступила на её щеках. Молодой, хорош собой, со светлыми волосами, доходившими до подбородка, который едва узнал, что такое бритва. А в больших серых глазах, внимательно изучающих её в ответ, такая теплота и нежность, что не только щёки, всю её бросило в жар, так, что стало даже слишком огненно…