Лунное сердце

Сколько лет ей было? Явно не двадцать. И не тридцать. Келбер помнил её ещё с тех пор, как была жива его жена, и пагубная страсть к чёртовой жрице едва не сгубила их всех. Но любовь к Вестине всё же возымела верх над порочной связью с Мелиссой – и только смерть любимой развязала ему руки и ширинку. И сколько он не зарекался, каждый раз эта ведьма умудрялась затаскивать его в свою постель.

Но не в сердце.

Так сколько ей?

На белом мраморном лице не было ни единой морщинки, даже самой крохотной. Умные синие глаза полыхали магией, и глаз красивее старейшина не видел, добровольно – почти добровольно утопая в них, и воскресая лишь затем, чтобы вновь утонуть.

Длинные белые волосы вьющимися прядями стекали по спине водопадом, восхищая, благословляя своей красотой.

Надо было убираться от неё подальше, но Келбер не мог, хоть в том не признавался даже себе. И использовал любую возможность, когда бывал в поселении лунных, чтобы очередной раз насладится таким желанным телом.

14

Темира не оборачивалась, спустившись на бег, и даже тяжёлая вязанка хвороста, запрокинутая на спину и чувствительно ударяющая по спине при беге, не отвлекала её от цели убраться отсюда как можно скорее. Старейшина чужого клана напугал её чуть ли не больше, чем мертвец в воде. Оно и не удивительно, бабушка всегда повторяла ей: «бойся живых, а не мёртвых», хотя в случае с Гойдом это было и не совсем верно.

Да что ж за напасти такие свалились на её несчастную голову в последнее время? Проклятый мертвяк! Ведь это всё из-за него, и страх, что въелся под кожу, и обвинения Келбера, несправедливые, обидные. Но кто станет слушать бедную девушку, если тому взбредёт в голову повесить всю вину на неё? И кто знает, каким будет за это наказание…

Но на этом злоключения Темиры только начались. Из-за малинника на неё, ревя, выскочил медведь, свирепо разинув пасть, и девушка, оцепенев, застыла на месте, готовясь принять смерть как таковую. В глазах потемнело, и вся недолгая жизнь пронеслась перед глазами неразборчивыми картинками, но…

Лёгкий свист, раздавшийся в воздухе, заставил её пересмотреть ситуацию заново. Медведь взревел ещё сильнее, теперь уже от боли, потому как из правого глаза его торчала тонкая изящная стрела, и к ним уже поспевал охотник, на ходу убирая лук и доставая короткий наточенный меч.

Это был Анриш, Темире не почудилось. То, как он бесстрашно бросился на страшного лесного зверя в одиночку, лишь ещё больше восхитило её, но полноценного боя не получилось. Медведь рухнул ещё до того, как молодой воин успел добежать до него – видимо, стрела вошла глубоко, и это его убило.

Тогда парень обратился к девушке, разом растеряв весь свой боевой пыл – казалось, разговор с той, что прочно укоренилась в его мыслях, был для него страшнее схватки с медведем.

– Ты в порядке? Он не поранил тебя?

Темира покачала головой, тоже смущаясь.

– Нет. Только напугал.

Девушка вдруг поняла, что вся дрожит. Зуб на зуб не попадал то ли от холода, то ли от пережитого страха.

Анриш тоже заметил это, и подошёл к ней, чтобы забрать охапку хвороста, закинув вязанку на своё крепкое плечо.

– Я сама справлюсь… – пролепетала Темира, смущаясь ещё больше. – Правда, не надо…

– Я провожу тебя. – не обращая на её возражения никакого внимания, сообщил он.

Ну, что же. Конечно, Темира была не против.

Идти в полном молчании было бы глупо, и вот, молодые люди, поборов стеснение, мало-помалу разговорились.

Анриш рассказал Темире, что с тех пор, как от лап медведя погиб один из его родных братьев, он без устали каждый день тренировался в стрельбе из лука. Ближний бой был опаснее, а зоркостью он обладал соколиной, что и доказала сейчас стрела, пущенная прямиком в глаз медведю. Но и мечом парень владел как надо, и Темира охотно ему верила. Правда, она сейчас готова была поверить во что угодно, в пол уха слушая рассказ молодого охотника, и целиком поглощённая его непосредственной близостью. Это было намного волшебнее тех видений, что она видела до этого. Его голос, глаза и руки – вот что беспокоило и притягивало её сейчас.

– А что ты делал в лесу в столь ранний час? – спросила Темира, вспомнив, что так и не выяснила это обстоятельство.

– Я искал отца. Мне сказали, он давно покинул селение, но так и не вернулся. – Анриш в секунду помрачнел. – Не встречала его?

Неприятное предчувствие коснулось груди Темиры.

– А кто твой отец? Уж не ваш ли старейшина?

Вместо ответа охотник лишь коротко кивнул. Темире показалось это странным, будто он стыдился или не хотел признаваться в очевидном.

– На реке он, с Верховной Матерью. – само собой, вдаваться в подробности девушка не стала. Хоть и не понравился ей этот Келбер, но Анришу-то он был отцом.

Молодой охотник вновь только кивнул, и вскоре они добрались до дома Темиры, у ворот которого их уже встречала Аркела, хитро прищурившись и подбоченившись.

Оправданий было не избежать.

15

Парное молоко, взятой бабкой у соседки, было слишком вкусным, и Анриш не мог оторваться от глиняного кувшина, допив его содержимое почти полностью. И оладьи, и льняная каша только из печи, и пряники, купленные заботливой хозяйкой давеча на базаре. Всё было настолько необычным, по-домашнему простым и охотнику казалось, что вкуснее он ничего в жизни не пробовал.

Темира с интересом смотрела, как всё это помещается в одном человеке. Откуда же ей было знать, что аппетит молодых мужчин гораздо сильнее, чем у юных дев, и то было девушке чудно.

Бабушка же причитала и охала, совсем как тогда, когда Анриш вынес её драгоценную внучку на руках из Латрапиуса, спасая от живого трупа, напавшего на Темиру. А теперь вот медведь… Получается, этот молодец уже два раза позаботился о сохранности её девочки. И в благодарность она готова была кормить его хоть всю оставшуюся жизнь.

– Кушай, милок, кушай. – то и дело между охами повторяла она. – Ой, какой молодой. Ой, какой справный. Кушай, красавец, кушай.

Анриш и не думал отказываться. Где он ещё так поест? И когда? Жизнь охотника предполагала постоянную добычу. А значит, мясо на углях, да жирная похлёбка, что успела поднадоесть. Здесь же была иная пища, приготовленная женскими руками. И для него это было чем-то особенным.

– А что отец говорит, надолго вы у нас? – как бы между прочим спросила Аркела.

Анриш пожал плечами.

– Ничего не говорит. Только злится, да всех подозревает. – признался охотник, но тут же боязливо сверкнул глазами – не лишнего ли сболтнул?

Но бабушку Темиры это не задело.

– А живёте-то где? Разместили?

– Сегодня разместят. – Анриш наконец-то решил распрощаться с молоком в глиняном кувшине, он вконец опустел.

– Оставайся у нас. – словно невзначай продолжила Аркела. – Денег не возьму, по хозяйству подсобишь, да за внучкой моей присмотришь. – И чуть тише под нос себе прошептала. – А я за вами двумя, чтоб дел не наворотили.