Лунные дни

Зверь неудовлетворенно шевелился в нем: не дали разобраться с соперником, посягнувшим на его территорию! Хотя сам Глеб не сразу решился выйти в коридор - лишь когда услышал безнадежные нотки в голосе хозяйки. Так говорят, когда уже все сказано-пересказано и все впустую, и разговорами тут уже не поможешь...

Глеб посмотрел в ее независимо-прямую спину. Думает, он будет ее расспрашивать. Еще чего не хватало! У него своих проблем выше крыши, подумал он и тут же спросил:

– Что, часто надоедает?

– Случается, - неопределенно отозвалась Мила. Воткнула цветы в вазу и повернулась к Глебу.
– А ты женат? Нет? Девушка есть?

Ну начинается... хотя он сам же и начал.

– Была, - кратко сказал он. Мила молчала, склонив голову набок, - как-то поощрительно. Глеб добавил: - Мы расстались.

И заторопился:

– Но я вовсе не из-за этого собирался...

Заткнись! Ты не обязан ей ничего объяснять и оправдываться! Глеб заткнулся. Хозяйка кивнула, словно что-то поняла, хотя что она там могла понять?

– Цветы нравятся?

Глеб моргнул, озадаченный.

– Цветы? Ну... цветы как цветы. Нормальные.

Мила поправила толстые стебли.

– Каллы. А ведь прекрасно знает, что я их терпеть не могу!

– И поэтому вы разбежались?
– спросил Глеб, тщетно пытаясь вспомнить, какие цветы не любит Кристя.
– А какие тебе нравятся?

– Хризантемы, например. Да, в том числе и поэтому... А почему, говоришь, вы расстались?

– Ничего я не говорю, - пробормотал он, идя за ней следом в комнату. Взгляд скользнул по прикрытой двери в спальню и вернулся. Зацепился.

– Ну так скажи, - легко предложила Мила.

И увидела, что парень, остановившись, склонился к ручке двери. Потом еще и на корточки присел.

– Что там?
– Мила подошла. Вокруг ручки лучами расходились глубокие царапины.
– О, и когда я умудрилась так дверь ободрать?

Глеб поднял на нее глаза - невидящие, обращенные в себя. Словно он пытался что-то вспомнить или понять. Он даже в лице изменился. Резко и легко поднялся.

– Мила, я пойду.

– Куда так внезапно?

– Я... мне надо. Извини.

Вылетел в коридор, словно боялся, что она в него вцепится и не отпустит. Резкий взмах на прощание.

– Пока!

– Пока, - кивнула Мила хлопнувшей двери. Покарябала ногтем царапины. Вот так всегда - одного мужика прогнала, другого тут же как ветром сдуло. Чего это он вдруг?

Что ж, придется возвращаться к своему звездному капитану...

...Значит, так. Значит, он и от Луны уже не зависит. Вернее, зависит, но перекидывается теперь уже не только в полнолуние... ч-черт, как она уцелела-то? Вернее, почему он ее не... загрыз? Дверь в спальню он все-таки открывал. Как выяснилось. Но вторая половина сна была все же... сном? До чего же реальный сон: женщина бьется под ним, точно сильная гладкая рыбина; ее запах просто сводит с ума; зубы смыкаются на выгнутой белой шее...

Глеб тряхнул головой, с трудом вытягивая себя из водоворота повторяющегося кошмара. И почувствовал, как он возбужден. Это что же, убийцы-маньяки... тоже так?

Он не маньяк! Хоть и убийца.

И что ж ему теперь, запирать себя каждую ночь в своей квартире с металлической дверью и бронированными стеклами?

Или опять встать на перила шестнадцатого этажа?

Или - Глеб вдруг вспомнил рассказ Людмилы о девочке-самоубийце - прямо сейчас кинуться с моста? Он как раз стоит на Королевском мосту через Сень. Глеб даже перегнулся через широкие узорчатые чугунные перила, прикидывая, достаточно ли будет с такой высоты войти головой в воду. Если он не будет оглушен, то просто выплывет. Он отлично плавает. Просто на уровне рефлексов.

...Обернись-ка, посоветовал зверь, только очень осторожно. Глеб выпрямился, задумчиво поглядел в даль, прислушиваясь к зверю и собственным ощущениям (те молчали), и только после этого неспешно повернулся.

Двое мужчин. Третий - чуть поодаль, у дороги. Все - настороженно-подобранные.

– Глеб Панфилов?
– спросил тот, что постарше. Кряжистый, лысо-коротко стриженный.

Глеб молча кивнул. Ладони сжали нагретый солнцем чугун перил.

Мужчина небрежно взмахнул в воздухе удостоверением. Можно подумать, кто-то успеет хоть что-нибудь прочитать! Глеб успел. И фамилию и должность. И еще буквы, от которого все мышцы тела завязались в тугой звенящий узел. СКМ. Служба контроля над магией.

– Магическая полиция, - подтвердил лейтенант Рева.
– Пройдемте с нами.

Глеб не стал спрашивать, зачем. За сны, кажется, еще никого не арестовывали, ну может, он будет первым? Мимолетно пожалев, что так и не спрыгнул с моста, Глеб оттолкнулся спиной от перил.

– Говорю вам, - повторил Глеб уже в который раз, - она здесь не при чем. Она ведь даже не маг!

– Разберемся, - успокоил его Рева и нажал кнопку звонка.

Глеб представил, как Людмила шлепает по коридору, ворча: "Кого там черт принес ни свет не заря в семь вечера!" И почти улыбнулся.

– Ну вот, теперь он еще и с друзьями явился!

Хозяйка обвела взглядом сопровождающих и перестала улыбаться. Приподняв брови, с холодным вопросом взглянула на Глеба.

– Мила...
– начал он.

Рева перебил:

– Лейтенант Рева, магическая полиция. Извините, что мы без приглашения и предупреждения, Людмила! Добрый вечер.

– Был добрый, - сухо согласилась та.
– Но раз вы все-таки пришли без приглашения, пусть ваши... бойцы подождут снаружи.

Рева смотрел на нее особенным, знакомым Глебу, взглядом: искал магию. Не нашел, успокоился и продолжил - уже другим тоном. Так говорят со слегка недоразвитым, но в общем-то безобидным ребенком.

– Извините, это для вашей же безопасности...

– Для моей безопасности в моей квартире должны находиться трое посторонних мужчин?! В таком случае лучше вызовите меня в ваше отделение: вот там я действительно буду в полной безопасности.

– Ну хорошо, хорошо. Подождете в подъезде!

Глеб по указанию полицейского сел на диван.

– Вы знаете этого человека?

– Глеб Панфилов, инженер-электронщик. Сотрудничает с издательством "Дом книги" по договору.

Глеб чуть не открыл рот. И откуда, интересно, она все это знает?

– Когда и где вы познакомились?

– Боже, как давно это было! Три дня назад, да, Глеб?.. на корпоративной вечеринке нашего издательства.

– И сразу привели его к себе домой?

Губы женщины изогнулись в насмешливой улыбке.

– Конечно, чего зря время терять?

– И все это время он находился у вас?

– Не все. Иногда ходил в магазин.

– А сегодняшние ночь и утро он провел здесь?

– Да.

– И с трех до четырех утра тоже?

Мила больше не улыбалась.