Лунные дни

– К чему вы это?

– Отвечайте на вопрос.

– Да.

– Вы можете с уверенностью подтвердить, что, пока вы спали, у него не было возможности незаметно выйти из квартиры?

Мила округлила и без того круглые глаза.

– Кто вам сказал, что мы в это время спали? Мы занимались сексом.

Пауза. Глеб, все это время сидевший в напряженной позе, медленно отвалился на спинку дивана.

– Так поздно?

– Вернее - рано, - сладким голосом поправила Мила.
– Я веду ночной образ жизни, так что... А почему вы вообще интересуетесь моей личной жизнью?

– Извините, - лейтенант сокрушенно вздохнул.

– Не вашей, а этого... молодого человека. С трех до четырех утра в вашем микрорайоне была убита женщина. Это в пяти минутах ходьбы от вашего дома, возле заброшенной стройки.

Мила внимательно поглядела на одного, потом на другого.

– И вы сразу решили, что это сделал именно мой бой-френд? Он что, этим регулярно занимается? Вместо утренней физзарядки?

– Нет, но вы понимаете, - лейтенант развел руками, - розыскные мероприятия... Ну что ж, Людмила, извините за беспокойство. Глеб, а вы всегда будьте в зоне доступа.

Тот молча кивнул.

– А что случилось... с женщиной?
– поколебавшись, спросила Мила.

– Как именно ее убили?
– легко подхватил Рева.
– Ей разорвали горло.

Глеб видел, как рука Милы взметнулась к шее - словно пытаясь защитить.

– Чем?

– Возможно - клыками...

– Глебушка!
– сдавленно позвала Мила.
– Иди-ка предъяви дяде свои зубки!

Рева охотно посмеялся.

– ...или другим острым предметом. Всего хорошего, Людмила.

– И вам не болеть.

Мила некоторое время смотрела на закрывшуюся дверь. Потом повернулась, сложив на груди руки, и уставилась на Глеба.

– Я сейчас уйду, - устало сказал он.

– Уйдешь-то ты уйдешь, конечно, только сначала ответишь на мои вопросы.

– Мил, я полдня пробыл в СКМ, из меня всю душу вымотали! Какие еще вопросы?!

– Там были эскаэмовские вопросы, а теперь будут мои. Очень простые и конкретные. Первый: ты поэтому спрашивал, как я спала ночью? Хотел проверить, не проснулась ли я, когда ты выходил?

– Я никуда не выходил. Мне приснился... кошмар, я кричал, возможно. Вот и подумал - может, тебе спать мешал...

– Допустим, - кивнула Мила. Вместе со своей челкой.
– Ты говорил, что не маг. Почему же тебя задерживает именно магическая полиция? Ты уже имел с ними дело? Тебя привлекали?

– Просто я... у меня есть некоторые способности. В СКМ их и исследовали.

– И?

– И развели руками, - Глеб сам развел руками, словно демонстрируя, как это было.

– Они приехали к тебе домой?

– Я не ходил домой. По городу болтался.

– А как тогда тебя нашли, да еще так быстро?

– Я думаю, меня в ИМФ... ну в институте, где обследовали, замаркировали. Это маячок вроде... электронного чипа. По нему можно определить мое местонахождение.

– А снять маркер...

– Может только маг. Я его даже обнаружить на себе не могу. А законопослушный маг обязан сообщить, если кто обратится к нему с такой просьбой.

– Думаешь, тебя за это привлекут? Но ведь тебя же не предупреждали о маркере! Это нарушение закона и ты вправе подать встречный иск или жалобу!

Да. Конечно. Легко!

– Остается последний и очень простой вопрос. Почему все-таки в убийстве женщины подозревают именно тебя?

Хороший вопросец. Про-остенький такой. И как он должен на него отвечать?

– Спроси у Ревы.

– Он мне не ответит.

– Я тоже.

Людмила смотрела на него вприщур: похоже, изыскивала способ добыть из него правду. Не нашла и с досадой мотнула головой.

– Нет, я теперь так и буду мучиться и строить всяческие версии?!

– Ну, на то ты и писательница. А зачем ты сказала Реве, что с трех до четырех мы... не спали?

Людмила пожала плечами.

– Давай уже и ты помучайся. Партизан.

– Так я пойду?

– Проваливай.

Глеб вышел в прихожую, поколебался и засунул голову в комнату.

– А можно, я тебе как-нибудь позвоню?

– Зачем это?
– вредным голосом спросила Людмила, и он сразу стушевался.

– Да, извини, я тебе одни неприятности...

– Что ты, что ты, - тем же тоном продолжала Людмила.
– Я ведь так скучно жила! А тут - и живого самоубийцу лицезрела, и симпатичный парняга у меня дома ночевал (давненько такого не случалось), да еще в первый раз в жизни столкнулась со Службой контроля над магией! Я тебя просто благодарить должна! Столько новых впечатлений!

– Извини, - пробормотал Глеб, - пока.

И - вылетел за дверь.

Ну не дурак ли?

Итак, что мы имеем для рассказа? Жил-был инженер-электронщик, симпатичный парень с серо-зелеными глазами. Не маг, но имеющий некоторые способности - видимо, довольно сильные или загадочные, раз их взялись исследовать в таком известном закрытом учреждении, как Институт магических феноменов. Исследовали, значит, исследовали, не доисследовали и руками развели: то ли не поняли, что это за способности, то ли не сообразили, куда и как их применить. Отпустили парня подобру-поздорову, впрочем, напоследок тайком прицепив к нему маячок. Для чего? Боялись, что он сбежит со своими недоизученными талантами... или что применит их не по назначению?

А потом однажды ночью убивают женщину, и полиция первым делом кидается к этому самому парню: а не ты ли, дружочек, разорвал или перерезал ей горло? Нет, что вы, как можно, отвечает парень, и его поддерживает некая излишне впечатлительная писательница. Алиби ему создает.

Мила, сложив за спиной руки, кружила по комнате. Она всегда бродит, как сомнамбула, когда выстраивает сюжет. Да и для здоровья, говорят, полезно двигаться.

Ну ладно, маг он там или не маг, нам, в принципе, все равно, пусть в этом волшебники разбираются. А вот почему его подозревают в убийстве - вопрос. Поговорить, что ли, с Ревой, на самом-то деле?

Телефонный разговор с лейтенантом магической полиции был практически безрезультатным: нет, не судим, не привлекался, информация закрытая, но советую вам все-таки держаться от Панфилова подальше.

Уже-уже... Держусь. Или он от меня держится.

Продержался недолго.

Через день Мила увидела в окошко, что он сидит на качелях у ее дома. Лениво и медленно раскачивается, глядя в землю. Сразу вскинул глаза на ее окна - опять почувствовал взгляд. Мила посмотрела-посмотрела на него сверху, подумала, оделась и вышла.