Лунные шахты

Харрингтон подошёл к смотрителю, обнажил тыльную сторону левого предплечья и осторожно подул примерно посередине между локтем и запястьем. На коже с поразительной чёткостью проступила синяя семиконечная звезда, и Содерстром удовлетворённо отвернулся. Только химики С.С.С. владели формулой чернил, которые изменяли цвет под воздействием дыхания человека. Все агенты С.С.С. носили подобный опознавательный знак на левой руке.

— А теперь присаживайтесь, мистер Харрингтон.

Тот подчинился и оценивающе оглядел небольшой кабинет. За исключением письменного стола и нескольких стульев, в помещении не было никакой мебели. Однако здесь не было недостатка в картинах, драпировках и других украшениях, подобранных в соответствии со вкусами смотрителя. Из открытой двери соседней комнаты доносился стук пишущей машинки.

— Здесь уютно. Особенно по сравнению с тем, что снаружи.

— Да, — рассмеялся Содерстром. — Мы, лунные шахтёры, очень любим свой дом, потому что на Луне нас мало что привлекает.

— Совершенно верно, — проговорил посетитель. — Не возникает ли у вас желания время от времени возвращаться на Землю… чтобы снова увидеть мир, полный жизни и тепла, мистер Содерстром?

Лицо смотрителя стало серьёзным.

— По правде говоря, да. Думаю, все мы, люди, похожи друг на друга; нам нравится быть среди своих. В последнее время это желание становится всё сильнее, и, на самом деле, я уже планирую подать заявление на возвращение.

— Я полагаю, что ваша должность оплачивается довольно высоко? — Харрингтон не хуже других знал, сколько за неё платят.

Содерстром посмотрел на него бесхитростными голубыми глазами.

— Да, очень высокооплачиваемая должность, из-за того, что она сопряжена с риском. Вакуум снаружи, знаете ли, подобен хищному зверю, и время от времени он берёт своё.

Харрингтон кивнул. По его бесстрастному лицу нельзя было понять, какие мысли крутятся у него в голове. Он повернулся и прямо посмотрел на смотрителя.

— Мистер Содерстром, если бы вы вернулись, кто бы занял ваше место?

Содерстром колебался лишь мгновение.

— Харви Вуд… пропавший минеролог.

Харрингтон не сводил глаз с лица смотрителя.

— Мистер Содерстром, я думаю, пришло время перейти к делу. Вы знаете, кто я такой, Ричард Харрингтон из С.С.С., откомандированный сюда расследовать исчезновение Харви Вуда, вашего выдающегося минеролога. Вы, надеюсь, поможете мне всем, чем сможете.

Когда посетитель заговорил о своей миссии, лицо Содерстрома слегка омрачилось, но он поспешил заверить Харрингтона в том, что сделает всё, что в его силах, чтобы помочь ему в работе.

— Сначала расскажите мне подробности убытия Харви Вуда отсюда и любые другие важные данные, — тон Харрингтона был очень убедительным.

— Ну… Вуд покинул станцию № 7 пять дней назад. У нас продолжительность дня такая же, как и на Земле. Его исследовательский путь должен был идти на юго-восток, в направлении Рифейских гор. Минерологи — очень независимые люди и приходят и уходят, когда им заблагорассудится, за исключением того, что они несут ответственность передо мной. Как я уже сказал, он убыл пять дней назад… и больше не возвращался. Я послал нескольких человек посмотреть, не смогут ли они найти его тело, но, конечно, здесь, на Луне, с её бесчисленными кратерами, долинами, равнинами и тому подобным, шансы были тысяча к одному, и они сообщили, что не нашли ничего.

Агент на мгновение задумался.

— Он говорил с вами о своих планах перед убытием?

— Нет, насколько я помню, нет.

— Были ли у него какие-либо средства связи со станцией № 7 во время работы?

— Да, он носил рацию в своём вакуумном костюме, как и все здесь.

Харрингтон был очень осторожен в своих расспросах. Он задавал вопросы медленно и осторожно, а затем внимательно, приводя в замешательство, всматривался в лицо собеседника, пока тот отвечал.

— Он связывался с вами по радио после того, как ушёл?

Содерстром почувствовал внезапную неприязнь к этому спокойному, хладнокровному человеку, засыпавшему его вопросами, но подавил её, вспомнив, что он был одним из С.С.С., а это не подразумевает никаких глупостей и упрямства. Их слово было законом само по себе.

Он поколебался, прежде чем ответить.

— Да… то есть, он сказал нам, что сделал находку и…

— Он сказал, что это была за находка? Хорошая или плохая? — Харрингтон выпалил это прежде, чем тот успел договорить.

— Почему… ах… ах… он сказал… просто ещё одна находка. Вы знаете, в большинстве заявок нет ничего необычного; мы редко подаём ценные заявки, которые делают этот бизнес выгодным для О.С.Р., - закончил смотритель авторитетным тоном.

— Понятно, — Харрингтон заставил своего собеседника опустить глаза, и смотритель задумался, что же такое он заметил.

— И это было всё, что вы от него услышали?

— Да, — ответил смотритель, теперь уже немного нервничая.

Он снова опустил свои честные глаза, когда взгляд агента медленно остановился на его лице.

Целую минуту они сидели в тишине, нарушаемой только стуком пишущей машинки в соседней комнате. Харрингтон, казалось, вот-вот заснёт, в то время как его собеседнику было трудно усидеть на месте и ещё труднее нарушить напряжённое молчание.

— А… мистер Содерстром, — вновь услышав голос агента, смотритель с беспокойством поднял голову и опять встретился взглядом с его проницательными глазами. — Не будете ли вы так любезны принести мне карту Рифейских гор и их окрестностей?

С облегчением начальник станции № 7 порылся в ящике стола и вытащил нужную карту. Он расстелил её на столешнице.

Харрингтон лениво поднялся, подошёл к столу и склонился над схемой.

— Покажите мне, мистер Содерстром, куда, по вашему мнению, пять дней назад направился Харви Вуд.

Толстым пальцем смотритель провёл маршрут от станции № 7 через море Облаков к плато в Рифейских горах.

— Он отправился куда-то в этот район площадью около пяти квадратных миль. Куда именно, сказать, конечно, невозможно.

Ричард внимательно изучил карту. На ней были отмечены не только «моря», горы и другие селенографические обозначения, но и расположение близлежащих станций, как О.С.Р., так и М.М.

— Что такое… «Кранто»?

— Марсиане всегда дают названия своим станциям, в то время как мы, земляне, используем только цифры. «Кранто» — это просто название, под которым марсианская станция известна во всех официальных документах.

Харрингтон провёл большим и указательным пальцами сначала между станцией № 7 и местом исчезновения Вуда, а затем между станцией № 7 и «Кранто». «Кранто» была намного ближе! Содерстром задумался, что же будет дальше.

Харрингтон отошёл от стола, засунув руки в карманы и устремив взгляд в каменный потолок.

— Мистер… Содерстром… а… мог ли Харви Вуд каким-либо образом… по вашему мнению… каким-либо образом… вступить в контакт с джинзи… пардон… марсианами? — всегда считалось невежливым употреблять термин «джинзи» в незнакомой компании.