Лунный череп

Крик повторился. На этот раз слабее.

Он доносился со стороны лавки кузнеца.

Несколько человек уже бежали в том направлении с вытянутыми из-за пояса пистолетами.

Лаутерс понёсся вперёд, как молодой, распихивая локтями и мужчин, и женщин.

Сейчас не время для любезностей.

Когда он обогнул лавку и вбежал в узкую улочку позади здания, люди уже брезгливо отворачивались и отходили в сторону.

Райкерс, кузнец, держал в руке фонарь, и то, что он высвечивал, было ужасно.

Лаутерс знал, что это был Дьюи Мейхью.

Он каким-то образом понимал это в глубине души.

Мейхью лежал на утрамбованном снегу, и во всех направлениях от него была разлита и разбрызгана кровь.

Он подгибал ноги к животу, пытаясь руками запихнуть внутренности обратно через рваную рану на животе.

Плоть Мейхью была рассечена, по меньшей мере, в полудюжине мест, и из каждой раны текла кровь.

Левая сторона его лица была содрана до мышц.

Ноги были сломаны и вывернуты под странными углами, а кости торчали через дыры в штанах.

Шея с левой стороны тоже была разорвана, и там отсутствовал огромный кусок плоти.

Кровь шла из носа, ушей, рта... Слишком много мест, чтобы все сосчитать.

Но он пока не был мёртв.

И даже пытался говорить.

Лаутерс упал на колени рядом с ним, стараясь расслышать то, что говорил Мейхью.

Кровь булькала в его горле, губы дрожали, а единственный оставшийся глаз незряче уставился перед собой.

– Что?
– тихо произнёс Лаутерс.
– Скажи мне.

Мейхью пытался выговорить.

Лаутерс поднёс ухо к разорванным, окровавленным губам мужчины.

– Эти глаза..., - бормотал Мейхью.
– Эти красные глаза...

Его тело задёргалось и затихло.

– Проклятье, - пробормотал Лаутерс, поднимаясь на ноги.
– Этот человек мёртв. Так что расходитесь. Все. Сейчас же.

Зеваки медленно покинули место происшествия, оставив там только Лаутерса и Райкерса.

Лаутерс подошел к мужчине, который, несмотря на своё мощное телосложение, дрожал как осиновый лист, а с обычно багрового лица отлила вся кровь.

– Ты его нашёл?
– спросил шериф.

– Ага, - медленно ответил Райкерс.
– Я... Я услышал крик... Зажёг фонарь и вышел на улицу... Господи, о Господи...

Лаутерс повернул его спиной к телу.

– Что ты видел?

– Что-то... Что-то бежало... Не знаю...

– Чёрт, парень, соберись и подумай, - скомандовал Лаутерс.
– Это важно.

Райкерс тяжело сглотнул.

– Всё произошло так быстро... Я не уверен...

– В чём? Расскажи мне!
– тряхнул он кузнеца за плечи.

Райкерс вырвался из хватки, лицо страдальчески исказилось.

– Фигура... тень... гигантская. Господи, да я не знаю! Что-то очень быстро бросилось по переулку.

– Как оно выглядело?

Глаза Райкерса остекленели.

– Как дьявол.

– 10-

Тело привезли на фермерской повозке в похоронное бюро Вайноны.

Вайнона была, как всегда, мертвенно бледна, но, несмотря на поздний час, была рада новому клиенту.

«У меня всегда найдётся место для еще одного», - любила она повторять.

– Что-то мы стали часто видеться, шериф, - произнесла она.
– Не думала, что так будет, пока...

– Заткнись, Вайнона, - огрызнулся Лаутерс.

– Ах, да...
– произнесла владелица похоронного бюро, стягивая с останков Дьюи Мейхью брезент.
– Жизнь продолжается. К сожалению.

Чёрный юмор уже вошёл у неё в привычку. Вайнона улыбнулась собственной шутке и провела быстрый осмотр.

– И во что же ты вляпался?
– спросила она, глядя на безжизненной лицо.
– Не переживай, я приведу тебя в порядок.

– Меня от тебя в дрожь бросает, Вайнона.

Женщина вскинула брови.

– То, что они мертвы, не значит, что они перестали быть людьми, шериф. Уверена, что они по-своему наслаждаются моей болтовнёй. Люди обращались с ними, как с кусками мяса, а я отношусь к ним, как к людям. Я отношусь к ним с тем же достоинством, что и к живым. А вам бы этого не хотелось?

– Просто покончи со всем и побыстрее, чёртова упырица.

На этот раз Вайнона осмотрела труп тщательнее. Проверила каждую рану и каждую ссадину. И пожала плечами.

– Я не могу сказать вам ничего нового, шериф, чего бы вы ещё не знали.

– То есть?

– Этот мужчина умер от большой кровопотери. Похоже, на него напало какое-то животное.

Кто-то вошёл в комнату, и Вайнона перевела взгляд.

Уголки её губ слегка дёрнулись в улыбке.

– Преподобный Клауссен, - произнесла она, ожидая неприятностей и предвкушая их.

– Во плоти, - ответил Клауссен.

Лаутерс потёр глаза и взглянул на преподобного с отвращением.

– Добрый вечер, преподобный.

– Ну какой же он добрый, шериф!
– воскликнул Клауссен, сжимая в руках распятие и молитвенник.
– Это вечер убийств и хаоса. Люди не могут выйти на улицы этим вечером, опасаясь за собственные жизни и...

– Как скажете, преподобный.

Вайнона по-прежнему улыбалась, наслаждаясь этой перепалкой.

Она аккуратно срезала с тела остатки одежды.

Клауссен прижал молитвенник к сердцу.

– Отче наш!
– произнёс он.
– Зло среди нас. Свирепое дьявольское чудовище. Дай нам наказ! Мы молим тебя об избавлении от...

– Закройте на хрен свой рот, - сорвался Лаутерс.

Клауссен взглянул на шерифа так, словно тот его ударил.

– Да вы, сэр, еретик!

– Нет, я просто смертельно устал и не хочу сейчас слушать всю эту чушь про господа.

– Да как вы смеете?!

Вайнона перестала разрезать ткань.

– Вайнона, ты знаешь, где меня найти, если буду нужен, - произнёс Лаутерс, поднимаясь со стула.
– Лучше я уберусь отсюда, пока моими стараниями наш дорогой преподобный отец не стал ещё одним вашим клиентом.