Лунный гамбит

Вхожу в открытые двери храма. Зал уже почти полон. Пирамида хрустальной прозрачности со срезанной верхушкой, в ней ярко сияют незнакомые созвездия. На срезанной вершине стоит трон, а рядом с ним нагая Лия. Распущенные волосы, волнами спадают на плечи, глаза полузакрыты. За ее спиной в серебристой мантии с неизменным посохом в руке -- геор Дара. Как они туда забрались? Ведь стены выглядят совершенно гладкими.

Жрец что-то негромко не то поет, не то бормочет. От его гнусного вяканья мороз по коже. На лысом черепе выступил пот, лицо покраснело, вены на шее вздулись. С чего бы так напрягаться старому хрычу. Еще разобьет паралич, мерзавца! Лия покачивается в такт незамысловатому мотивчику, а вместе с ней и, заполнившие зал тени.

Постепенно в зале становится все темнее, и в этой темноте, словно в воде, растворяются присутствующие в зале безмолвные тени. Остаются видимыми лишь наиболее "плотные" из них.

Зато пирамида с троном, на который усаживается Лия, становится все четче. Мне это показалось? Да нет, пожалуй, не показалось! Чем дальше, тем чудеснее: трон с девушкой начал медленно погружаться в хрусталь.

Лицо Лии исказила гримаса ужаса и боли. Она что-то кричит, но окружающая мертвая тишина поглощает все звуки, а безмолвная толпа равнодушно наблюдает за происходящим.

Я кричу, но своего голоса тоже не слышу. Пытаюсь броситься Лие на помощь, но чьи-то руки с силой удерживают меня. Тихий голос шепчет: "Нет Лексий, нет! Ты ей ничем уже не поможешь..."

Еще мгновение и голова Лии погрузится в хрусталь звездного неба. Яркая вспышка. Когда глазам, наконец, возвращается способность видеть, то храм, восставший скорее из ада Древний Город, привидения -- все исчезает. Зато рядом со мной оказалась Лада, одетая в серый, закрытый до пят сарафан. Она крепко держит меня за руку.

– - Тише, Лексий, тише!

– - Лада, ты?! Я хотел, я искал... Ладушка!

Но сейчас все слова лишние, неуместные.

– - Я знаю, знаю!

Поддавшись непреодолимому порыву, крепко прижимаю девушку к груди. Не снится ли? Живая плоть! Нежно перебираю пальцами кучеряшки черных волос.

Ладушка... Лия! Ладушка! Нет, Лия!

Мне мерещится нечто страшное: вдруг на мгновенье они поменялись местами. Стряхиваю наваждение. Хочется надеяться, хотя это совершенно невозможно, что смерть Лии всего лишь сон.

Прижавшись ко мне своим хрупким телом, Лада тихо шепчет:

– - Она следила за тобой в Городе Мертвых и прошла сквозь зеленый свет. Ее ожидала страшная мучительная смерть. Возможно, поэтому Богиня и остановила свой выбор именно на ней.

– - Богиня? Остановила свой выбор?

Отстраняю ее от себя, вопрошающе заглядываю в глубину сияющих светло-карих глаз. Сейчас в них поселился страх.

– - Лада, откуда ты это знаешь?

У девушки подкосились ноги. Едва успеваю подхватить.

– - Лексий!
– - едва слышно шепчет она.
– - Не смотри так! Никогда больше так не смотри, если не хочешь моей смерти. О болезни Лии я знаю от отца.

– - От кого?

– - Дара мой отец! Он запретил мне видеться с тобой. Говорил, что ты меня убьешь, что я глупая девчонка, которая сама летит, словно мотылек, на огонь.

Потрясенный услышанным, вновь прижимаю девушку к себе. Вот так номер! Не приложу ума, что делать: смеяться или плакать? Это случайность или подстроено специально? Еще одна удавка на мою шею. Может отослать ее прочь? Пока окончательно не увяз в любовной паутине? Нет! Не могу и не хочу. Последнее время я сознательно или нет, постоянно мечтал об этой встрече. Что у меня есть в этом мире кроме Лады? Ничего!

Дара знал, что правду мне узнать несложно, и вряд ли стал бы рисковать дочерью.

– - Лада, а что это было? Призрачный город, привидения, всепроникающее безмолвие?

– - Этой ночью Феникс сгорел до тла и опять возродился из пепла. Богиня получила новую жизнь.

– - Новую жизнь, но чью? Лии? И что, так каждый месяц?

– - Да. Так было и будет!

– - А если я этого больше не допущу? Скажем, убью Дара?

– - Ты не сможешь этого сделать!

– - Почему? Что мне может помешать? Клятва на крови или ты?

– - Ни то, ни другое. У каждого в жизни есть свое предназначение. У тебя оно иное.

– - Интересно, какое?

– - Отец знает, но не говорит.

– - Хорошо, тогда каково твое?

– - Мое? Лучше не спрашивай.

– - И все же...

Она явно не хотела отвечать...

– - Любить тебя и умереть.

Я застыл пораженный.

– - Да что же это такое, черт подери? Прямо вот так: любить и умереть? Не слишком ли драматично и пафосно?.

– - Если не веришь, не спрашивай больше. Лучше пойдем, а то скоро прибегут собаки, а я их боюсь. Б-р-р-р...

Только сейчас почувствовал, как Лада дрожит. Возможно от страха, а может от ночной прохлады.

– - И что, ты пойдешь со мной против воли отца?

– - Да! Пойду! И буду рядом, пока не уйдешь. Сейчас я вправе избрать свою судьбу, и никто запретить мне не может!

Мы шли молча рука об руку темными улицам ночного города. Феникс, похоже, растратил весь свой пыл и еле мерцал. Зато звезды, набравшись сил, сияли с небосклона, словно радовались отсутствию Луны. Игривый легкий ветерок ласково ерошил наши волосы, а цикады вновь завели свои трели.

Я чувствовал, как всю мою душу заполняет любовь. Уверенно, по-хозяйски, навсегда...

Кто-то другой, живущий во мне, изо всех сил сопротивляясь, вразумлял: подумай, как следует, глупец! Разок с тобой переспали, дали возможность немного поскучать, "навешали на уши сладкой лапши" и вот, получай. Наверное, во мне говорил здравый смысл. Ну, а душа? Душа шептала совершенно иное: "Чудак, не отказывайся от счастья любви! Живи одним днем. Ведь ты хочешь, чтобы Лада осталась с тобой. Признайся, хочешь? Так будь счастлив! Хоть одну ночь, хоть час, хоть мгновенье!"

Решительно отогнал прочь сомнения. Право, это было абсолютно не трудно, а скорее легко и приятно! Не знаю, каким образом, но Лада это почувствовала и ласково сжала мои пальцы, словно благодаря за правильный выбор.

Орфей и Эвридика, Мастер и Маргарита, Ромео и Джульетта...

Вечная песнь влюбленных сердец! Кто слышал ее, кто способен на это, тот не забудет ее до самой смерти! Не забудет звучание волшебных струн двух душ, которые слились в единой мелодии для рождения прекрасного Цветка Лотоса. Одного на двоих!