Лужайки, где пляшут скворечники

— Ладно… А ты покажешь, как летать на змее?

— Ох, Гель… Я не знаю, получится ли снова.

— Но говорят, ты поднимался уже два раза.

— Гель… ты только не выдавай меня. Я наврал про пер­вый раз, когда в гимназии. Там скандал был совсем из-за дру­гого. Я назвал одного учителя ржавой поварешкой… А нынче ночью, на берегу… ну, просто не было выхода.

Через версту отряд кирасир был встречен разъездом добровольцев.

5

А дальше было много всего, но уже без всяких опасностей и крови.

Несколько дней провели в лагере дивизии. Суб-корнету Шмелю быстро сшили новую форму. Но он надел ее только однажды, когда хоронили подпоручика Тан-Сальского и капрала Варуша. А после бегал в своем потрепанном матрос­ском костюме. Бегал (все еще прихрамывая) вместе с новым приятелем Гелем, который открывал ему тайны загадочной степи. Той, что не пускала взрослых.

Однажды Максима позвали в госпитальную палатку. Там одиноко лежал поручик Дан-Райтарг. Морщась, улыбнулся:

— Что, суб-корнет, догоняете чуть не сбежавшее детство?

— Ага, — сказал Максим без обиды.

— А я вот… Это, наверно, расплата за мои необдуманные слова там, в доме на берегу… Не обижайтесь на меня, Мак­сим.

— Да что вы, Рай! Я… знаете что? Можно я подарю вам новую гитару, когда поправитесь?

— Приму с душевной радостью. Только… вот будет ли ра­ботать как прежде рука…

— Будет! Не сомневайтесь!

— А вы… мне почему-то это очень любопытно… правда умеете уменьшать свой вес?

— Да. Если это очень надо. Когда поправитесь, я докажу. Вы возьмете меня на руки и вдруг почувствуете, что я стал в три раза легче!

Руку поручику Дан-Райтаргу и правда вылечили. И он вместе с другими уцелевшими кирасирами вернулся в столи­цу. Полк черных кирасир был сформирован заново, и коман­диром назначили Реада.

Но Максим Шмель не вернулся в столицу с остальными. Он остался в Малом Хельте и жил то в семье мальчика Геля, то с Филиппом Дзыгой, в доме капральской племянницы и ее мужа. На пристани в городке Бай-Отт. Филипп тоже ос­тался здесь. Он испросил у Реада отставку, и тот подписал ее (он имел на это право). Филипп сказал, что не претендует ни на третью Звезду, ни на дворянство, а будет служить на при­стани сторожем и следить, чтобы «этот сорванец не свернул себе шею, когда носится по плотам и старым баржам со своим приятелем, таким же неслухом. И чтобы исправно учил уроки, когда пойдет в местную школу».

Впрочем, до школы случился еще ряд событий. Из Боль­шого Хельта прибыл майор Генерального штаба со свитой и просил «господина суб-корнета» прибыть в столицу по лич­ному приглашению его королевского величества.

Максим (что делать-то!) прибыл. И были торжественные встречи, и чин поручика черных кирасир, а также лейтенанта личной королевской лейб-гвардии. И орден «За особые за­слуги» с серебряными мечами. И офицерский банкет в «своем» полку. И, конечно, встреча с отцом и его супругой, которая (встреча) прошла с положенным числом улыбок и объятий.

А еще были встречи с его величеством Денисом Первым, ровесником Максима. Непротокольные встречи. Несколько раз Денис и Максим запирались в королевском кабинете и разговаривали там по несколько часов. Никого к себе не пус­кали, только требовали иногда «чего-нибудь пожевать».

— Ваше величество, вас ожидают представители парла­ментских фракций! — со стоном взывал иногда у запертых дверей государственный канцлер. — Государь, вам необходи­мо быть на встрече с послом Юрландии…

— Сообщите им, что я нездоров.

— В таком случае дайте соизволение пригласить к вам врача.

— Ага, только шляпу зашнурую… — отзывался через дверь король Большого Хельта.

О чем говорили два похожих друг на друга мальчишки? О государственных делах? О хитрых конструкциях воздуш­ных змеев? О своих приключениях? О том, какие вредные бывают учителя?.. О том, как плохо без мамы? Ее высочество Великая герцогиня Анна-Елизавета два месяца назад сконча­лась в Сонорре от жестокой южной лихорадки. А сестренки Дениса все еще жили там, за границей…

Наверно, юный король уговаривал Максима остаться в столице.

Но Максим не остался. Он вернулся на левый берег реки Хамазл, в городок Бай-Отт. И стал жить у Филиппа Дзыги (которому, кстати, привез от короля патенты на все поло­женные награды, звания и льготы).

Иногда Максим и Гель на несколько суток уходили в не­доступную взрослым степь и жили там по-индейски. В такие дни отставной капрал не находил себе места. Но мальчишки возвращались в назначенный срок — загорелые, исцарапан­ные и счастливые.

Гораздо больше тревог появилось у Филиппа осенью. Максим поступил не в простую школу, а в частное училище авиаторов, которое открыли в Бай-Отте два смелых кон­структора летательных аппаратов. Мальчика взяли в курсан­ты в виде исключения — знали про его ночной полет над бур­ной рекой и прочие заслуги…

С той поры Максим был счастлив. Лишь одно горькое со­бытие еще раз ворвалось в его жизнь. В ноябре телеграф со­общил, что в столице неизвестными террористами убит юный король. Максим долго плакал взаперти и неделю не ходил в училище. Гель, как мог, утешал друга и уговаривал все же не пропускать занятий, а то исключат. Сам Гель не стремился стать летчиком, он хотел сделаться капитаном па­рохода.

Убийц Дениса Первого, конечно, не нашли. Конечно, объявили его мучеником, повсюду поставили памятники, и разные партии, которые воевали друг с другом, сделали его своим знаменем. То есть государственная жизнь Большого Хельта пошла как обычно.

Максима, разумеется, не исключили из училища. И вес­ной он в числе нескольких курсантов-отличников первый раз поднялся в воздух на аэроплане тогдашней конструкции. Это была птица из ткани и реек, которая трепетала в потоках воздуха, как воздушный змей. Максиму тогда не было еще четырнадцати лет…

Дальше следы юного пилота теряются. По одним сведе­ниям, он стал прекрасным авиатором и участвовал в перелете эскадрильи «L-5» через Южную Атлантику. Но, возможно, это был другой Шмель. Потому что иные источники утверж­дают: тем летом, через три месяца после первого воздушного старта, юный курсант Максим не вернулся из тренировочно­го полета. Аэроплан ушел в сторону Безлюдной степи. И потом не нашли никаких следов — ни летчика, ни аппара­та. Появились слухи, что Максим не погиб, а улетел в даль­ние края, которые называются Закрытые пространства. Это вроде Безлюдной степи, только дальше и недоступнее. И все это похоже на правду, потому что юнга речного флота Гель не очень горевал об исчезнувшем друге.