Лягушка-принцесса

— Ты сказал, что мы никого не принимаем? — не отрывая взгляда от разложенного на столе листа папируса, где по-прежнему красовалась одна единственная строчка, спросила супруга регистора Трениума.

— Да, госпожа, — нервно сглотнув, подтвердил здоровяк. — Только тот господин велел передать, что прибыл в Радл с Западного побережья из Канакерна.

— Ну и что? — дёрнула плечами собеседница, раздражённая тупостью, как ей раньше казалось, довольно сообразительного раба, но вдруг запнулась, тревожно переспросив. — Как ты сказал?

— Из Канакерна, госпожа, — с готовностью подтвердил невольник. — Вот уж я и пришёл вам доложить.

"Неужели из того самого Канакерна?" — в смятении женщина не заметила, что так и застыла с зажатым на весу пером, чей очиненный кончик уже окрасила густая чернильная капля.

Она твёрдо знала, что муж никогда не имел никаких дел с людьми из того города, и визит незнакомца её неприятно озадачил.

Кто это может быть, и что ему надо? Неужели его приход как-то связан с самозванкой? Что, если после письма из Сената, консулы Канакерна отправили в Радл какого-нибудь своего претора? Только зачем?

— Кто он такой? — теряясь в догадках, хозяйка дома не смогла придумать более умного вопроса.

— Не знаю, госпожа, — с ожидаемой растерянностью пожал широкими плечами привратник. — Он своё имя не назвал.

— Тупица! — поморщилась супруга регистора Трениума, весьма раздосадованная глупостью собеседника. — Я спрашиваю: как он выглядит?

— Да как варвар, госпожа, — тут же отрапортовал невольник, но, впечатлённый её грозным сопением, поспешно затараторил. — На богатого банарца похож — только не чёрный, а так слегка смуглявый. Но тоже в длинном халате, а на голове тряпка намотана. Росту небольшого, но толстый и важный из себя, как сенатор. На пальцах перстни. Золотые, должно быть. И ещё, госпожа, у него борода красная, хотя сам совсем не рыжий. Красится, наверное, как дешёвая шлюха… Ой, простите, госпожа.

— Он там один? — не обратив внимания на непристойную оговорку собеседника, продолжила расспрашивать Пласда Септиса Денса.

— Нет, госпожа, — энергично замотал головой привратник. — С ним ещё двое. Тоже в халатах и с мечами. Охранники, наверное. Да и у него самого за поясом кинжал в серебряных ножнах…

"Может, это налётчики?" — внезапно подумала супруга регистора Трениума, вспомнив не так давно ходившую по Радлу историю о зверском убийстве вдовы императорского отпущенника.

По-хорошему, незваных гостей следовало отправить восвояси, сославшись на отсутствие дома хозяина или на траур. Но извечное женское любопытство пересилило, и хозяйка дома приказала застывшему в нетерпении, рабу:

— Узнай, о чём он хочет поговорить с господином?

— Слушаюсь, госпожа, — поклонился Янкорь.

— Подожди! — остановила она его, поднимаясь со стула. — Ушуха, сходи к носильщикам. Нечего им зря хозяйскую еду переводить. Вели взять палки и идти на переднюю половину. Не нравятся мне эти гости.

— Да, госпожа, — кивнула рабыня.

— Побыстрее там! — прикрикнула ей вслед Пласда Септиса Денса, и невольница, приподняв подол, припустила в сторону кухни.

— Дождёшься их, — со значением проговорила супруга регистора Трениума. — Тогда и открывай.

— Сделаю, госпожа, — понимающе кивнул Янкорь.

— Ну, ступай, — устало махнула рукой та.

Едва невольник скрылся за занавесом, разделявшим дом на две неравные части, как женщина почувствовала, что не в силах справиться с охватившим её нетерпеливым любопытством. Стараясь двигаться неторопливо, как и подобает жене уважаемого человека, она направилась вслед за привратником.

Вскоре в передний внутренний дворик вошли четверо носильщиков, вооружённых разномастными дубинками.

— Что случилось, госпожа? — спросил Дулом, бросив короткий, тревожный взгляд на застывшего у ворот Янкоря.

Вообще-то раб не должен задавать лишних вопросов, но в данном случае хозяйка сочла слова невольника уместными и своевременными.

— Нашего господина спрашивают какие-то непонятные люди, — прояснила она сложившуюся ситуацию. — Возможно, они попытаются нас ограбить, или их придётся гнать из дома силой, если уговоры не помогут.

— Как прикажете, госпожа, — поклонился носильщик, и рабы грозной кучкой сгрудились у ведущих в прихожую ступеней.

Дождавшись разрешающего кивка Пласды Септисы Денсы, привратник отпер калитку и выглянул на улицу.

С такого расстояния она не могла слышать его разговор с неизвестным, и женщину это ужасно раздражало.

Аккуратно задвинув засов, Янкорь неуклюже поспешил к хозяйке, то и дело растерянно оглядываясь на ворота, за которыми остался вызвавший такой переполох визитёр.

— Ну?! — нетерпеливо рявкнула супруга регистора Трениума.

— Так он, госпожа, сказал, что его зовут господин Канир Наш, — от чего-то пряча глаза, стал докладывать раб. — Купец из Екреон. А с нашим господином он желает побеседовать по поручению господина Мерка Картена — консула Канакерна.

"Это же о них то и дело болтала самозванка! — беззвучно охнула Пласда Септиса Денса, машинально прикрыв ладонью рот. — Тогда этот разбойник из одной с ней шайки!"

Внимательно слушавшие Янкоря невольники стали удивлённо переговариваться.

"Только чего же им от нас надо? — растерянно думала женщина. — Не иначе, опять какой-то обман затеяли? Вот бы схватить их и отвести в Сенат. Им-то, небось, известно, где прячется сама обманщица. Когда всю эту банду на колья посажают — над нами уже никто смеяться не будет!"

Супруга регистора Трениума посмотрела на застывших в ожидании приказа носильщиков. Представив, как они будут драться с вооружёнными мечами и кинжалами разбойниками, Пласда Септиса Денса невольно поёжилась, так и не решившись на столь рискованные действия. Хотя сама мысль о том, что задержание и передача властям сообщников лжеплемянницы способно поднять авторитет мужа в глазах столичных жителей, ей понравилась.

— Янкорь, передай господину Каниру Нашу, что сейчас мы, к сожалению, принять его не сможем, — медленно заговорила хозяйка дома, тщательно подбирая слова. — Но наш господин ждёт господина Канира Наша сегодня к ужину в шесть часов после полудня. Запомнил? В шесть!

— Запомнил, госпожа, — заверил её привратник. — Господин Септис не может сейчас принять господина Канира Наша и приглашает его на ужин в шесть часов после полудня.

— Правильно, — удовлетворённо кивнула собеседница. — Иди.

Когда незваный гость удалился, твёрдо пообещав заглянуть вечером, Пласда Септиса Денса, разогнав слуг по делам, вернулась за стол, но дописывать письмо не стала, вместо этого приказав подать разбавленного вина.

Если небожители будут к ним благосклонны, она сообщит любимому сыну не только о свалившихся на их семью неприятностях, но ещё и о том, как его отец схватил сообщников коварной самозванки. При этой мысли губы хозяйки дома сами собой раздвинулись в довольную улыбку.