Лысый... шиноби?
Шрифт:
Хирузен был погружён в тяжкие думы. Второй этап начался лишь вчера, однако уже сейчас есть новости, от которых хочется уйти поскорее в отставку и сажать капусту на домашнем огороде.
Главная проблема — Орочимару. Что ему нужно в деревне — до сих пор неясно, однако вряд ли он пришёл проведать старого наставника. С утра Хирузен послал за ним Какаши, и тот прекрасно справился с заданием. Даже перевыполнил оное. Изначально перед джонином ставилась цель: проследить за нукенином и, если у того есть какой-то план, — выяснить это.
Из отчёта Какаши, что прибыл буквально через полчаса после получения миссии, Третий выяснил, что
Победа над нукенином, казалось бы, нужно радоваться, однако вскоре Хирузену доложили ещё одно известие.
Команда Асумы провалила испытание, встретившись в Лесу с генинами из Сунагакуре, наследник клана Акимичи получил критические повреждения. АНБУ споро его подлатали как могли и доставили в больницу. Там выяснилось, что даже после операции мальчик, скорее всего, окажется инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Хирузен лично пришел, чтобы проверить состояние пациента. Чоуджи был в коме и поддерживался фуин-печатями, аппаратом искусственного обеспечения жизнедеятельности и периодическим вливанием медчакры.
Ирьёнины доложили, что его органы брюшной полости представляют собой если не фарш, то нечто очень близкое к этому. Осколки рёбер команде медиков приходилось вытаскивать пару часов. Повезло, что сердце и лёгкие остались целы, иначе старшему Акимичи пришлось бы хоронить наследника. Если парень очнётся, то ему можно забыть о пути шиноби. Да чего уж говорить о пути шиноби, ему придётся забыть даже о том, чтобы просто ходить, ведь нижняя часть позвоночника тоже была изломана, а вместо ног теперь — раздавленные в блин культи.
Хокаге устало выдохнул дым и отложил трубку в сторону.
Перед глазами до сих пор стоял образ Акимичи Чоузы, что едва сдерживал слёзы, глядя на ужасное состояние сына.
Ему, как отцу и деду, безумно жаль, что с мальчиком произошла такая беда. Непредвиденные обстоятельства. Никто не застрахован от несчастного случая на Втором этапе экзамена, даже несмотря на тайный контроль со стороны АНБУ и слежку благодаря немногочисленным камерам наблюдения. Абсолютно всё контролировать невозможно.
Дверь в кабинет Хокаге открылась, и вошёл Копирующий ниндзя:
— Вызывали, Хокаге-сама?
— Да, Какаши, — кивнул старик, откидываясь на спинку кресла, — присаживайся.
Хатаке в удивлении выгнул бровь. Хирузен на это благодушно улыбнулся:
— Предстоит разговор, лучше присядь. Давай на некоторое время забудем о субординации.
Какаши несколько заторможенно кивнул и прошёл к стулу напротив стола Хокаге.
На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь ритмичным постукиванием старческих пальцев о подлокотник кресла. Вид Хирузена был хмур.
Хатаке поёрзал на стуле. Не выдержав напряжённого молчания, он первым нарушил тишину:
— Разрешите спросить, Хокаге-сама.
Хирузен медленно кивнул.
Какаши продолжил:
— Что с Орочимару?
— Он у Ибики в подземельях, — после непродолжительной паузы ответил Хокаге. — Яманака пытались пробиться сквозь его защиту разума, однако у них ничего
не вышло. В любом случае это вопрос времени, когда Отдел Дознания узнает о его целях.— А вы… — замялся Какаши.
— Говори.
— Вы у него были?
Хокаге кивнул, потупив взор.
Перед глазами возник образ закованного в цепи Орочимару, под подавляющими и парализующими фуин. Цепи выкачивали чакру из нукенина, а сережки-накопители были отобраны. Представлял он собой жалкое зрелище. Бледный, в поту, рана на груди забинтована, плечи тоже. Да, Какаши был довольно жесток с Орочимару, когда полностью отрубил тому руки до плеч, но выбора у него не было. Либо так, либо Какаши мог бы погибнуть, всё же, по мнению Хирузена, они находятся в разных «весовых категориях». И в прямом столкновении Хирузен бы поставил именно на Орочимару.
— Да, я был у него в камере. И спросил, зачем он здесь, — Хокаге положил трубку в рот и глубоко затянулся. — Однако мой ученик лишь рассмеялся и сказал, что скоро выберется. А на все последующие вопросы лишь молчал.
— Пытки? — сделал предположение Какаши.
— Исключено, он долгое время работал в Корне, потому пытки не развяжут ему язык, — покачал головой Хирузен, поморщившись. Ему была неприятна сама мысль о том, чтобы пытать своего ученика. Несмотря на все прегрешения нукенина перед Конохой, у Хирузена ещё теплилась надежда вернуть его на верный путь. Он понимал, что надежда сия слишком призрачна и в какой-то мере инфантильна, ведь как бы там ни было, но Орочимару убил троих АНБУ в Лесу Смерти, ещё двое были отравлены смертельным ядом и находятся сейчас в госпитале. Кроме того, судя по всему, ученик зачем-то хотел «наградить» проклятой печатью Учиху Саске.
— М-ма-м-ма, — протянул Какаши, озадаченно потерев подбородок под маской. — Тогда что нам с ним делать? И какова моя цель, ведь вы вызвали меня не просто так?
— Мы ничего не будем делать, — хмуро произнёс Хокаге.
Глаз Какаши расширился в изумлении.
— Не пойми меня неправильно, Яманака рано или поздно прорвутся сквозь ментальный барьер, тем более Орочимару ослаб и в текущем состоянии не сможет долго сопротивляться.
Хатаке слегка повернул голову, рассматривая портреты прошлых Каге. Он, видимо, ожидал дальнейших слов Сандайме.
— А вызвал я тебя, — продолжил Хирузен, — чтобы дать миссию.
Какаши подобрался и готов был встать, однако Третий махнул рукой, чтобы шиноби сидел на месте.
— Наследник клана Акимичи в тяжелейшем состоянии. В госпитале говорят, что он останется недееспособным инвалидом.
Какаши терпеливо ждал пояснений.
— Однако это лишь выводы наших ирьёнинов. Должен признать, что качество их навыков значительно упало по сравнению с теми временами, когда в госпитале работала Цунаде.
Хатаке понимающе кивнул:
— Вы хотите, чтобы я вернул Цунаде-химе в Коноху, верно?
— Именно, — Хокаге позволил себе усталую полуулыбку. Ему нравился Какаши тем, что понимал многие вещи с полуслова. — Доставь Цунаде в Коноху. Вместе с её ученицей.
— Я сделаю всё от меня зависящее, Хокаге-сама, — встал со стула Какаши. — Но не лучше было бы послать за ней её друга и сокомандника?..