Лысый... шиноби?

После пары месяцев скучных D-ранговых миссий и командных тренировок они пошли на первое серьёзное задание. И на нём же он впервые увидел смерть.

Смерть сокомандников, а главное – её смерть.

Выжил он тогда благодаря наставнице, что защитила его ценой собственной жизни. Умерла прямо у него на руках. Тогда он понял, насколько мир порою бывает несправедлив...

Он тряхнул головой, отгоняя лишние мысли о прошлом.

Усаги – так его теперь зовут. Безликий. Человек Данзо, что был внедрён в АНБУ при Хокаге, дабы быть в курсе дел. И в нужный момент пожертвовать собой, чтобы выполнить задание Корня. Лист не может распуститься на дереве, если у дерева нет корней. Благодаря тому, что Данзо-сама когда-то выбрал его, он может быть полезным. И хотя у корневиков не было эмоций, но он был другим. Он был особенным. Одним из лучших. Он понимал, что без Тёмной стороны Конохи – Деревня обречена. Он работал на её благо. Работал за идею. По крайней мере он в это верил.

Печати Корня на нём нет, ибо её могли выявить, а его задание, что длилось уже несколько лет, похоже, подходило к своему логическому завершению.

На улицах было ещё темно, однако до рассвета оставалось совсем немного. В такое время шиноби на постах становятся наиболее вялыми, невнимательными, и он собирался воспользоваться моментом, дабы освободить Орочимару. Таково его задание. В приоритете – сохранение сведений, что заключены в голове нукенина.

– О, здоров, Усаги, – вяло отозвался один из чунинов, что охраняли вход в подземелья, скрытый в одном из неприметных домиков. – Ты чего в такую рань сюда?

– Прибыл по приказу Хокаге, – ответил Усаги. – За пленником.

– Хм... и зачем?

– Хокаге-сама приказал проверить его.

– Ох, – качнул головой второй анбушник, – Да что ж там за пленник такой, а? Каждый час проверяют. Не знаешь, случайно?

Усаги покачал головой:

– Мне запретили разглашать эту информацию.

– У меня есть некоторые подозрения, – сказал первый. – Но ты же наверняка их не подтвердишь... Ну и ладно. Такое впечатление, что боятся, будто этот парень может сбежать. Кстати, буквально десять минут назад приходили медики, чтобы подлечить его, а то он, говорят, с такими ранениями, что и подохнуть может. Они, кстати, ещё там.

– Прошлому пленнику удалось сбежать, – резонно заметил Усаги. – Потому в проверках нет ничего особенного. А ирьёнины – это хорошо. Он не должен умереть раньше времени.

– Ну, не знаю, – не согласился первый охранник. – Если он настолько опасен, то, может, кончить его – и дело с концом? А то вдруг сбежит ещё.

– Сбежит, скажешь тоже. Да там, небось, фуин столько напихано, что даже биджу удержат, – подхватил второй. – Плюс – приходили устанавливать камеры наблюдения. Похоже, там держат кого-то уровня Саннинов.

– Ну так что, мы ещё долго языками чесать будем? – проворчал Усаги, стараясь показать раздражение. У него хорошо получалось имитировать нужные эмоции. Возможно, если бы его судьба сложилась иначе, он мог бы стать отличным актёром. – Я устал, как собака, хочу выполнить приказ Сандайме, доложить и идти на боковую. Уже вторые сутки без сна.

– Ладно-ладно, – поднял руки охранник. – Не кипятись, мы, знаешь ли, тоже о полноценном отдыхе можем только мечтать. У меня вон брат в экзамене на чунина участвует, так я весь испереживался. Лучше бы позволили патрулировать Лес Смерти, а то... ай! Ты чего, Воробей? – воскликнул он, потирая ушибленную голову.

– Канарейка, пожалуйста, захлопнись. Человек ждёт, а ты тут о своём брате распинаешься, – недовольно пробубнил Воробей. – Ещё и Хокаге ожидать заставляешь. Совсем с дуба рухнул.

– Не... – протянул Канарейка. – С дуба рухнул Кот, когда подглядывал за куноичи из...

Его излияния опять прервал удар кулака, теперь в бок.

– Всё-всё. Я понял. Где же этот чёртов журнал для посещений...

Вскоре все необходимые формальности были соблюдены, журнал заполнен. Усаги шёл по узким и мрачным коридорам подземелья, что освещались редкими мигающими лампами. Его сопровождал один из привратников – Канарейка. Он что-то болтал о Сове и Коте – оперативниках, что провалили одно из заданий по слежке и получили строгий выговор от Хирузена. Усаги его слушал вполуха.

Изредка им встречались посты шиноби, что при приближении прятали карты и пытались казаться бдительными, несмотря на общую сонливость. Однако, увидев, кто идёт, дежурные тут же расслаблялись и возвращались к своим делам.

– Всё, мне дальше нельзя, – горестно вздохнул Канарейка, когда они спустились на два подземных уровня. – Может, намекнёшь мне, кто там, а? – шёпотом добавил он.

– Запрещено, – отозвался Усаги и твёрдым шагом направился к тяжёлой кованной двери в конце мрачного коридора.

Канарейка повздыхал, да и отправился обратно наверх. Усаги на некоторое время замер прямо перед дверью, пытаясь успокоить мечущиеся мысли. Корневик взял с собой фуин-свиток с плащом Акацуки, чтобы в случае чего можно было отвлечь подозрения от Корня. Он попытался просканировать комнату, где держали Орочимару, однако та была полностью закрыта от внешнего сканирования.

Данзо-сама не даёт невыполнимых заданий, если он что-то поручает, значит, это реально выполнить. И если ему придётся умереть в процессе – так тому и быть. Он с радостью отдаст жизнь за Коноху.

Замков или засовов никаких не было. Он толкнул дверь – и та со скрипом поддалась.

Войдя в тёмный просторный зал, освещённый зеленоватым светом потолочных ламп, он обнаружил, помимо ослабленного и парализованного Орочимару, одного АНБУ и двух ирьёнинов из госпиталя: старика в очках и девчушку лет восемнадцати на вид. Они что-то вкалывали пациенту и снимали швы. При этом чакрой они не пользовались, видимо, из-за подавляющих фуин и выкачивающих чакру цепей на саннине.

– Ты чего здесь делаешь? – спросил анбушник.

Усаги не ответил. Он осмотрел комнату пристальным взглядом на наличие ловушек, однако ничего не нашёл. Под потолком он заметил небольшую видеокамеру. Впрочем, в коридорах они также были.

Первый сенбон полетел точнёхонько в объектив камеры. Второй с ускорением при помощи чакры ветра полетел в сердце анбушника, но тому удалось увернуться... на это и был расчёт. Шуншин – и кунай воткнулся между пятым и шестым шейными позвонками. АНБУ захрипел. Корневик вытащил кунай из шеи и точным движением вбил его в лоб, прямо через маску.

Не успело тело оперативника завалиться на пол, как два сенбона, усиленные чакрой Фуутона, попали в головы ирьёнинам.

– Дерьмовая у вас охрана, Орочимару-сан, – протянул Усаги, подходя ближе. Тела медиков распластались по полу.

– Ку-ку-ку, что-то он не особо торопился, – тихо прохрипел Змеиный Саннин. – У тебя мало времени, мальчик, поспеши.

Корневик, подойдя к Саннину, принялся снимать подавляющие печати. Орочимару с каждой снятой фуин, казалось, становился на йоту сильнее, дыхание выровнялось, а тёмные круги под глазами стали сходить. Тем не менее, когда Усаги закончил, цепи начали поглощать чакру ещё активнее.