Люби ее или потеряй ее

— Ты должен, — прошептала Рози. — Ты должен учитывать, что я тоже не был добра к тебе. Я… я не думаю, что у меня есть…

Он усмехнулся.

— Прекрати, Рози. Просто прекрати это.

— Посмотри мне в глаза десять секунд. Так, как я не смогла это сделать в прошлый раз. — Она не была уверена, почему в тот момент казалось жизненно важным попытаться установить эту длительную связь. Во время их первого сеанса она видела все прямо там, всю его душу. Она видела разочарование, извинения, жар. Она нуждалась в этом заверении прямо сейчас больше, чем в следующем вдохе.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что ты был счастлив в нашем браке.

Доминик взял ее за подбородок и наклонился ближе, не дрогнув, когда их взгляды встретились. На этот раз, однако, он воздвиг барьер. Он прятался.

— Я был… я был счастлив.

Рози издала какой-то звук и прикрыла рот рукой.

— Если я не был полностью счастлив, Рози, то только потому, что ты не была счастлива.

Было тяжело наблюдать, как ее муж изо всех сил пытается справиться с собственной неудовлетворенностью, в то же время отчаянно пытаясь успокоить ее. У нее был осколок льда, застрявший прямо в центре груди с той самой ночи, когда она отказалась от их брака. Это проявление уязвимости со стороны Доминика заставило его расколоться в центре и начать оттаивать. Боже, она так давно не видела его таким. Может быть, когда-нибудь. Мысли проносились перед его глазами быстрее, чем поле в высшей лиге. Что творилось в голове Доминика?

— Доминик, — голос Арми заставил ее мужа резко повернуть голову, выражение его лица было явно ошеломленным. — Давайте поговорим о том, что Рози могла бы сделать, вместо того, что она, возможно, не делала в последнее время. Я приведу вам несколько примеров выражения любви, а вы скажите мне, какое из них вам нравится больше всего.

Доминик дернул плечом.

— Рози говорит тебе спасибо за усердную работу. — Он оставил этот вариант без внимания. — Рози удивляет тебя новой парой солнцезащитных очков. Рози пойдет с тобой в кино. Рози заправляет бензобак твоего грузовика без твоей просьбы…

Это было незаметно, но она краем глаза уловила кивок мужа.

— Итак, вы не только предпочитаете выражать свою любовь поступками, но и нуждаетесь в том, чтобы любовь выражалась вам в ответ.

— Я не знаю, — хрипло сказал Доминик.

Чувствуя, как горит кончик носа, Рози просунула руку под руку мужа, переплела их пальцы.

— Попробуй поговорить это, пожалуйста?

На щеке Доминика дрогнул мускул.

— Это не заправка машины, — сказал он тихим голосом. — Я бы не хотел, чтобы она заправляла мне машину, никогда, и мне все равно, если это делает меня шовинистом. Но я думаю… Я не знаю. Было бы приятно узнать, что она думает обо мне.

Непролитые слезы, которые стояли в глазах Рози, проиграли борьбу и каскадом покатились по ее щекам. Ей показалось, что ей по лицу только что дали пощечину. Все это время она полностью винила Доминика в ухудшении их отношений. Но она была в равной степени виновата. Она могла бы бороться в начале, пытаясь найти тот старый лесной пожар, который всегда горел между ними, физически и эмоционально. Где-то на этом пути она просто отошла с дороги. По крайней мере, Доминик пытался своими собственными тайными способами заставить ее почувствовать заботу. Защиту. Она ничего не сделала.

Когда Доминик увидел плачущую Рози, его лицо побледнело.

— Нет, милая. Пожалуйста. — Он потянулся к ней, поколебался, затем обхватил ее за талию. Уже хрипло напевая утешительные слова, он притянул Рози к себе на колени, обхватив ее тело своими большими руками, как будто мог отогнать ледяное осознание того, что она обвиняла его. И ни в чем из этого не винила себя.

“О мой Бог. Это моя вина в такой же степени, как и его. ”

Каждый день она совершала какие-то действия и так злилась на него. Как она могла не понимать, что делает то же самое? Как она могла быть такой лицемеркой?

Слезы прожигали дорожки на ее щеках, и Доминик с ужасом наблюдал за ними, казалось, он понятия не имел, что делать. На этот раз. Наконец, он наклонился и начал смахивать их поцелуями.

— Шшш, Рози. Мы собираемся разобраться с этим. Ты моя жена, и я бы не променял это ни на что в мире. Я твой мужчина. — Он резко выдохнул. — Слова, верно? Тебе нужно знать, что я всегда внимателен? Помнишь тот раз, когда мы сели на паром до Коннектикута, за день до того, как меня отправили на службу? Твои пальцы и рот были на вкус как клюквенно-апельсиновый маффин, который мы купили в пекарне, и я рыскал в столовой в поисках апельсинов каждый гребаный день, когда меня не было, пытаясь вернуть этот вкус во рту. — Он повернул ее лицо, наклонил голову и поцеловал веснушку у нее за ухом. Раз, два. — Я так сильно скучал по тебе. Теперь я скучаю по тебе.

Лед в ее сердце растаял и потек, наполовину превратившись в пар.

— Я тоже скучаю по тебе.

— Возвращайся домой.

Господи, в тот момент слабости она ничего так не хотела, как сделать это. Вернуться к мужу и надеяться, что все обойдется. Надеяться, что их новое самосознание будет иметь значение. Но она не хотела рисковать. Всего несколько минут назад она узнала, что сыграла активную роль в том, чтобы довести их до этого момента. Ей нужно было время, чтобы осознать это. Вернуться назад и посмотреть на последние пять лет через совершенно другую призму. Они оба нуждались в работе над собой и своим браком одновременно. Они никогда бы этого не сделали, если бы вернулись к старой рутине.

— Ладно. Давайте поговорим о домашнем задании. — Арми хлопнул в ладоши. — Рози, Доминику нужны акты внимания, чтобы чувствовать, что его ценят. Я оставлю это на ваше усмотрение, но позвольте мне повторить, что, как ваш терапевт, я твердо убежден, что секс не должен иметь к этому отношения.

Рози прикусила язык и заставила себя улыбнуться.

Доминик уткнулся лицом в ее шею и застонал.

— Доминик, пожалуйста, продолжай тренировать свой голос. Найди способы дать Рози те слова, которые она должна услышать. Сегодня ты проделал огромную работу в этом направлении. — Тело Арми безвольно откинулось на спинку стула. — Возможно вам так не кажется, но у нас была успешная сессия, ребята.

Несмотря на то, что это было безумно трудно, Рози соскользнула с колен Доминика, позволив ему прижать ее к себе, обняв за плечи.

— Арми, ты сказал, что обычно к четвертому сеансу знаешь, справится ли пара. — Она с трудом сглотнула. — Я знаю, что у нас остался еще один сеанс, но ты уже знаешь ответ?

Его улыбка была извиняющейся.

— Пока нет.

Глава четырнадцатая

На следующий день после их трудного третьего сеанса терапии Доминик делал быструю зарядку в спальне, надеясь сжечь часть своего избыточного психического и сексуального расстройства, когда услышал звук льющейся воды в доме и нахмурился. Дома никого не было, кроме него самого, он не мог еще сильнее осознавать этот факт, и ни один из приборов не был включен.

Что это?

Он закончил свой подход из сорока подтягиваний и отпустил металлическую перекладину, которую повесил в дверях гостевой комнаты. Он подождал, пока его дыхание замедлится, чтобы снова прислушаться, дважды проверив, действительно ли он слышал, как течет вода. Нахмурившись, он босиком и без рубашки прошел по коридору в сторону кухни, чтобы разобраться. Его пульс участился при мысли о том, что Рози могла вернуться домой, но там никого не было.

Звук, доносившийся снаружи дома, заставил Доминика подойти к входной двери. Он открыл ее и обнаружил свою жену на подъездной дорожке.