Люби ее или потеряй ее

Честность.

Дом. Ему нужно было рассказать ей о доме.

Доминик поцеловал Рози в лоб и помог ей сесть, не в силах остановить свою руку, пробежавшую по изгибу ее плеча, вверх по шее, чтобы обхватить ее щеку.

— Эй. Скажи мне, что ты не жалеешь об этом. — Он прочистил горло. — Пожалуйста?

Рози покачала головой.

— Я не жалею об этом…

Казалось, она хотела сказать что-то еще, но не могла. Слишком многое все еще сдерживало ее.

На кончике его языка вертелось желание рассказать ей о доме, который он им купил, но нерешительность с ее стороны заставила его проглотить это откровение.

Свет в ее глазах немного потускнел из-за его собственной нерешительности.

Таймер на плите сработал.

Когда Рози встала, чтобы вынуть эмпанадас из духовки, Доминик с проклятием наклонил голову вперед. Он не мог отделаться от ощущения, что пропустил момент. Она была прямо перед ним, такой уязвимой, какой он ее давно не видел, и он упустил еще один шанс проникнуть глубоко в ее разум. Чтобы ухватиться за их связь и сжать ее в кулак, укреплять ее до тех пор, пока у них не останется другого выбора, кроме как снова быть вместе. К тому времени, как он поднял голову, она уже поставила эмпанадас на охлаждающую подставку и начала одеваться сама.

— Так что, как только они остынут, ты сможешь…

— Я должен тебе свидание, — сказал он, не желая слышать неловкость в ее тоне. Желая вернуть тот заговорщический тон, который был у нее раньше, когда они танцевали. — Я хочу пригласить тебя на свидание, Рози.

Она провела руками по передней части своей футболки.

— Когда?

— Завтра вечером. Доминик встал и натянул спортивные штаны, не отрывая от нее своего внимания. — Я заеду за тобой в шесть.

— Я могу это сделать. — Ее руки встретились на талии, пальцы переплелись. Наконец, она бросила их и направилась к двери. — Тогда увидимся.

— Подожди. — Доминик задержал ее руку на ручке и подождал, пока она не встретилась с ним взглядом. — Спасибо тебе за все это. Грузовик, ужин…

— Не за что. — Она оглянулась на кухню. — Это было похоже на возвращение в прошлое.

Ее голос упал до шепота, когда она приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

— Я скучала по тебе. Я скучала по тому, какими мы были. Просто… останься со мной, хорошо?

Он обнял ее за затылок и крепко поцеловал.

— Я никуда денусь.

Доминик еще долго стоял у двери после того, как она ушла, жалея, что не был честен с ней о доме. Жаль, что она не осталась. Однако сначала он должен был быть честен с самим собой. И он знал эти желания держать свои чувства и неуверенность при себе, эти убеждения в том, что обеспечение их маленькой семьи должно осуществляться в тишине… Это не сработало. Пришло время показать Рози, что каждый божий день его жизни был посвящен тому, чтобы подарить ей мечту, которую он считал самой важной для нее. Для них.

Правильно это или нет, но завтра вечером он приведет ее в дом.

Завтра он поставит на карту все!

Глава пятнадцатая

Рози нервничала. Свидание с ее собственным мужем.

Не было ни одной живой женщины, которая могла бы обвинить ее, верно? Она уже давно знала, что ее муж очень горяч. Однако некоторое время и расстояние действительно заставили Роуз осознать этот факт.

Когда она сняла с него рубашку на их кухне, это пиршество мышц и татуировок почти заставило ее плакать счастливыми слезами.

У меня дома есть чертова десятка. Ты думаешь я настолько глуп, чтобы позволить себе размякнуть?

Стоя перед зеркалом в гостевой ванной, Рози обмахивала свои пылающие щеки. Она никогда не видела Доминика в таком отчаянии, как в тот момент, когда он бросил ее на пол. Он всегда был грубым, но он был животным. Тот, кто сумел сдержать себя ради блага их брака… И это, возможно, было самой сексуальной частью всего. Рози взяла новую бутылку средства для вьющихся волос, которое она купила в течение недели, разбрызгивая его по своим локонам, чтобы держать их в укрощении, прежде чем сжать пряди в ладонях, отработанное действие заставило ее почувствовать себя чувствительной. В одних местах туго, в других свободно. Боже, ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы оставить Доминика прошлой ночью. Не из-за его прикосновений, хотя одно это было достаточно сильным афродизиаком. Нет, это было усилие. Он пытался.

Она закрыла глаза и покачнулась, улыбка изогнула ее губы, когда она воспроизвела их танец на кухне.

Это был мужчина, в которого она влюбилась. Было бы так легко остаться на ночь.

Возвращайся. Верь, что все наладится.

Рози открыла глаза и увидела, как она улыбается.

Исчезни.

Но она знала. Она прошла по извилистому пути с Домиником и знала, что нужно еще многое сделать. У этого человека все еще были секреты за каждым его взглядом, каждым словом. Несмотря на то, что его стены рушились, когда они целовались и доставляли друг другу удовольствие, она почти чувствовала эту плотину внутри него, сдерживающую целый ряд важных вещей. Господи, он стал намного лучше говорить то, что было у него на уме, но она боролась за будущее, которое они представляли. Она бы оставаясь верной, она будет вести войну за их выживание, но она обязана им и молодым людям, которыми они когда-то были, довести это до конца.

После последнего взгляда в зеркало, Рози прокралась в спальню и посмотрела на темно-пурпурное платье. Она купила его в тот день в магазине, и бирки все еще были на нем, свисая с подмышки. С глубоким вырезом и атласным материалом это было совсем не практично. Когда она в последний раз покупала что-то подобное?

День, когда Доминик вернулся домой из-за границы. Ее мать тогда была еще жива, и они ходили по магазинам, и она нашла летнее платье, усыпанное маленькими звездочками, которое как раз подчеркивало ее грудь, но позволяло ей сохранять достаточную скромность для поездки в аэропорт в середине дня. Она нанесла лосьон на каждый дюйм своей кожи и сидела за кухонным столом, пока ее мать заплетала две косы и укладывала их на макушке. Предвкушение бегало кругами по ее желудку, она не могла дождаться, когда Доминик вернется домой. Он становился все более тихим каждый раз, когда был в отпуске, но она списывала это на знание того, что пребывание дома было временным.

Сейчас все было бы по-другому.

Она никогда не чувствовала себя более красивой, чем тогда, когда Доминик заметил ее с вершины эскалатора в аэропорту. Его глаза расширились, и он казался почти запыхавшимся. Но оптимизм, которым она тешила себя, таял по мере того, как он приближался. Она не могла удержать это. Не тогда, когда он явно сопротивлялся ее счастью видеть его.

И это стоическое выражение лица, эта маска никогда полностью не исчезала.

Рози надела платье через голову и потянулась назад, чтобы застегнуть молнию. Не в первый раз она задавалась вопросом, что произошло во время пребывания Доминика за границей. Конечно, она спрашивала его. В те первые дни выведать информацию у ее мужа было намного проще. Она даже пыталась пощекотать его. Чем больше он сопротивлялся, тем больше Рози понимала, что он будет нести бремя тех лет в одиночку.

Но теперь… Она задавалась вопросом, стоит ли ей попробовать еще раз. Это было бы несправедливо использовать их разлуку как средство вытянуть из него информацию, особенно если он не хотел делиться, но она не могла не задаться вопросом, может ли убедить Доминика открыться о том времени, будет ли ключ к тому, чтобы снова сблизить их.

Внизу закрылась входная дверь дома, и Рози глубоко вздохнула, наслаждаясь бабочками в животе. Это была Бетани, возвращающаяся домой с работы. Разве не было бы забавно и похвастаться своим новым платьем перед подругой? Она так давно этого не делала.