Люби ее или потеряй ее

Когда Доминик вернулся с пакетами продуктов в руках, его член был достаточно твердым, чтобы закрыть замок. Рози все еще наклонялась вперед над задним сиденьем, упершись коленями в порванную кожу его грузовика, бедра были наклонены достаточно, чтобы он мог видеть полоску лайкры над ее киской. Черт. Было ли уже достаточно темно, чтобы скрыть их от проезжающих мимо машин, если он заберется в грузовик позади нее и войдет в нее своим членом сзади?

Она выключила пылесос.

— Доминик? — Ее глаза нашли его через плечо, затем загорелись тем, что выглядело, как неохотное осознание. — Ты, эм… забрал сумки?

— Да, — прохрипел он, немного приподнимая их.

— Спасибо, — ответила она, сама задыхаясь, ее спелая задница все еще была выставлена напоказ.

Доминик зарычал.

— Черт возьми, Рози. Ты пришла сюда, чтобы пытать меня?

— Нет. — Она быстро села на пятки. — Нет, не для этого.

— Просто скажи мне, чего мне ждать, Рози. Мое тело болит от того насколько сильно оно хочет тебя.

— Я знаю. — Она бросила пылесос и вылезла из грузовика, сцепив руки на талии.

Его сердце так сильно забилось от того, что она была рядом, что она была дома, что у него закружилась голова.

— Я действительно сбита с толку тем, что произошло на нашей встрече, понимаешь? Осознание того, что мы оба позволили этому браку дойти до такой точки… и я чувствую себя немного растерянной. Как будто я все видела неправильно, и я просто… я очень сильно упала со своей высокой лошади. И я не знаю, как и получится ли у нас наладить эти отношения, но я знаю, что, когда я проснулась этим утром, чувствуя себя потерянной, я хотела быть рядом с тобой. — Она судорожно вдохнула. — Можем ли мы просто провести немного времени рядом друг с другом сегодня вечером?

— Да, — сказал он хриплым голосом. Все его тело вибрировало. — Я хочу этого.

— Я тоже. — Она облизнула губы. — Я собираюсь закончить. Не мог бы ты зайти в дом и разогреть для меня духовку? Поставь на 190 градусов.

Отступать от нее, когда она только что призналась, что нуждается в нем, даже немного, было чертовски мучительно, но он сделал это. Все, что угодно, лишь бы не упустить этот шанс заставить ее переступить порог их дома, пусть даже всего на несколько часов. По пути в дом он остановился, чтобы оглянуться на Рози, и обнаружил, что она наблюдает за ним из-под опущенных ресниц. Выглядит… нуждающейся в утешении? Он знал, как дать ей это. Поклоняясь ей, доставляя ей удовольствие, передавая любовь своим телом.

Но это не работало, не так ли? Не полностью. Разве Рози не говорила, что после этого чувствовала себя опустошенной? Он должен был найти способ предложить больше. Дать больше.

Скажи это тестостерону, текущему по его венам. Как только он вошел внутрь, Доминик бросил продукты на поверхность и поправил свой твердый член через спортивные штаны. Он положил руки на край кухонной стойки, вдохнул и выдохнул.

— Ладно, не дрочить неделю было плохим выбором, братан. Признаю это. Но ты можешь это сделать. Ты можешь находиться в одной комнате со своей женой и не трахать ее, пока она не закричит на весь город.

Доминик представил себе то же самое, что представлял всю неделю, пытаясь взять свой член под контроль. Одного из его товарищей — морских пехотинцев укусил скорпион во время проверки периметра, и в укус попала инфекция. Доминик представил себе эту массу сочащейся плоти и начал распаковывать содержимое пакетов с продуктами, впившись зубами в нижнюю губу. Куриный бульон, яйца, томатная паста, зеленый болгарский перец.

Его упражнение по визуализации сработало. Он был на полпути к потере эрекции, пока не вошла Рози и сразу же сняла свою толстовку у двери, натянув футболку под ней до груди, демонстрируя нижнюю часть живота, прежде чем опуститься на место. Она повесила толстовку на крючок и выдохнула, оглядывая дом, как будто забыла, как он выглядит, может быть, даже скучала по нему. От этого горло Доминика сжалось.

— Твой грузовик и так был довольно чист, — сказала она, убирая распущенные волосы в пучок. — У меня такое чувство, что я списала домашнее задание. — Ее смех был немного пугливым, напомнив ему о тех первых нескольких свиданиях в средней школе в кафе, когда они только начинали узнавать друг друга. — Вау. Почему я так нервничаю?

— Это твой дом. Я твой муж. Ты не должна нервничать… — Доминик услышал заученные реплики, слетающие с его губ, и провел рукой по лицу, смеясь без капли юмора. — Я тоже нервничаю, Рози.

У нее перехватило дыхание.

— Правда?

— Да. — Теперь, когда они вернулись на место преступления, стало еще более очевидным, насколько резко сократилось их общение. Их голоса звучали почти по-иностранному, наполняя кухню одновременно. — Это не заставляет тебя видеть во мне меньше… мужчины? Зная, что я нервничаю?

— Что? — Она прижала руку к центру груди. — Боже, нет. Это заставляет меня чувствовать, что я не сумасшедшая. Это ставит нас на один уровень.

От удивления у него по спине пробежали мурашки.

— Я хочу быть сильным для тебя всегда, — хрипло сказал он, — разве это не моя задача?

Черты ее лица смягчились, когда она посмотрела на него.

— Брак — это не задача, Дом.

Она так давно не называла его этим прозвищем, что у него внутри все перевернулось, когда он это услышал. Весь день его коллеги кричали его имя, перекрывая стук молотков на стройплощадке, но из уст его жены это звучало по-другому. Это пришло из прошлого. Будущее.

— Долг — это то, что я понимаю. Это то, что я не могу испортить.

— Я ценю это. Я ценю то, что ты делаешь для нас. Для меня. — Рука опустилась с середины ее груди, и она подошла к стойке, достаточно близко к Доминику, чтобы он мог сосчитать мурашки на ее шее. — Это заставляет меня чувствовать себя ближе к тебе, когда ты теряешь бдительность. Заставляет меня чувствовать, что я могу сделать то же самое.

Доминик едва осознавал, что придвигается ближе. Он оказался позади Рози, нацелившись на веснушку у нее за ухом, когда она разгружала пакеты с покупками. Черт, она пахла достаточно хорошо, чтобы откусить от нее кусочек.

— Ты хочешь, чтобы я включил твою музыку?

Она вздрогнула, нащупала баночку со сметаной и уронила ее на прилавок.

— Да, это было бы здорово. Спасибо. — Ее зрачки полностью превратились в карие глаза, когда она оглянулась через плечо. — Я приготовлю эмпанадас.

— Значит ли это, что ты счастлива?

— На этот раз это значит, что я хочу, чтобы ты был счастлив.

В то время как обычно он прижал бы бедра к ее заднице, поцеловал ее гладкую шею и скользнул руками под ее футболку, Доминик вместо этого попятился. Боже, это было неестественно — уходить от силового поля, которое так сильно притягивало его. Как отделять застрявшие магниты. С тех пор как она ушла, кухня казалась такой огромной и пустой, теперь она с таким же успехом могла быть размером с душевую кабину. Его руки покалывало от желания пробежаться по ее коже. Однако понимание ее мыслей удовлетворяло другую его часть. Простое заявление о том, что она хочет, чтобы он был счастлив, заставило его грудь раздуться до размеров бас-барабана марширующего оркестра. Смотреть, как она это доказывает? Еще лучше.