Любимая мафиози

В металлическом замке наверху лестницы повернулся ключ, и я застыл на месте.

Этот звук преследовал меня. Он означал часы и часы ужасных страданий, и я не был уверен, сколько еще смогу выдержать.

Кроме того, он обещал убить меня, когда приедет в следующий раз.

Когда я отправлю ее сестер обратно в Торонто, я приеду и закончу начатое.

Мое сердце начало бешено колотиться, пока я пыталась втянуть воздух. В любую секунду тяжелая дверь распахнется, и я услышу скрежет их обуви по каменным ступеням. Их смех и ликование, когда они предвкушали, как будут причинять мне боль снова и снова.

Но ничего.

Была только тишина. Я ничего не понимал. Где был Фаусто? Его консильери, Марко, или его сын, Джулио?

Я вспотел. Я хрипел, пытаясь набрать достаточно воздуха в поврежденные легкие. Мне привиделся этот звук? Или это был еще один способ пытать меня, нагнетать страх, пока я не стал почти кататоником.

Cazzo (перев. с итал. блядь). Я больше ничего не знал.

Комната поплыла, несмотря на то, что глаза были закрыты, темнота поглощала меня. И я приветствовал это.

Фаусто

Когда мы ехали на прием к врачу, лицо Франчески было почти прижато к окну машины, ее широко раскрытые глаза рассматривали город. Казалось, она никогда раньше не видела магазинов и ресторанов.

Потому что она мало что видела в Сидерно.

Чувство вины поселилось в верхней части моего позвоночника, сожаление тяжело давило на меня сегодня днем. Если бы я был нормальным мужчиной, я бы пригласил ее на ужин, на шоу. В ночные клубы и на вечеринки. Все, чего заслуживает девушка ее возраста.

Но я не был нормальным мужчиной, и наша жизнь всегда будет протекать в тени. Она и наши дети должны были держаться за поместье, как и я. Иначе было слишком опасно, а Франческа со временем привыкла беспрекословно выполнять мои приказы. Моя первая жена погибла от рук моих врагов. Я бы не пережил этого, если бы потерял и Франческу.

Я подумал, не был ли я слишком снисходителен, согласившись на сегодняшнюю встречу. Однако ее забота о ребенке убедила меня. В последнее время я был груб с ней, так что было бы неплохо успокоить нас обоих.

Для выезда были приняты дополнительные меры предосторожности, включая утроение числа сопровождающих нас солдат. Машину, как обычно, проверили на наличие жучков и следящих устройств, а маршрут был охраняемым. Хотя Энцо больше не представлял угрозы, у меня все еще были другие враги. Я не собирался рисковать Франческой и нашим ребенком. Телефон Марко зазвонил, прервав тишину. Он ответил и заговорил тихими загадочными фразами, как мы всегда делали в наших делах, когда пользовались телефонами. Когда он закончил, то повернулся ко мне. — Ничего страшного. Я расскажу тебе позже.

Потому что Франческа была в машине. — Что-нибудь серьезное?

– Нет. Мне пришлось сегодня перетасовать людей, пока тебя не было, и мужчины были в замешательстве. Кроме того, я разобрался, кто поедет в Пьемонт.

– Хорошо. Ты держишь Джулио в курсе? — Мой сын был в машине позади нас, ехал с другими моими людьми.

– Я напишу ему сейчас.

– Это из-за Энцо?

На вопрос Франчески Марко поморщился и медленно повернулся лицом вперед, словно отстраняясь от разговора. Я повернулся к жене. — Ты знаешь, что я не могу обсуждать с тобой такие вещи.

– Но ты только что обсуждал это передо мной.

– Хорошая жена сделает вид, что ничего не слышала, — поддразнил я, зная, что это ее разозлит, и провел пальцами по ее руке.

Она понизила голос и наклонилась ко мне. — Тебе не нужна хорошая жена. Она тебе надоест через день.

Возможно, она была права. Я сдвинулся, чтобы поцеловать ее, моя грудь вздымалась от величины того, что я чувствовал к этой женщине. Я любил ее так чертовски сильно.

Мне было все равно, что сидящие впереди мужчины знали, что я целую свою жену, в то время как губы Франчески были такими страстными, а рот таким горячим. Ее сиськи были прижаты к моей руке, ее нога беспокойно перемещалась по моей, как будто она пыталась подойти ближе. Я скользнул рукой по ее голому бедру, желая услышать ее хныканье.

Затем ее желудок заурчал. Громко.

Я отстранился и увидел, что ее лицо стало ярко-красным. Она прикусила губу. — Прости. У меня не было возможности пообедать.

– Почему?

– Не хмурься на меня, — огрызнулась она. – В тот момент ничего хорошего не прозвучало. Ничего страшного.

– Это очень важно. Ты нужна моему сыну или дочери, чтобы оставаться здоровой, жена.

– У меня все под контролем. Мне не нужно, чтобы ты лез в мои дела.

Ее легкомысленное отношение не успокоило меня. — Твои дела - это мои дела. Или ты забыла?

Через несколько дверей от здания, где находился кабинет ее врача, был магазин джелато. Я взглянул на жену и быстро принял решение. решение. —Остановись, Несто.

Енцо

Меня разбудил шум. Но в подземелье никого не было. Теперь я был уверен, что мне что-то послышалось.

Мой мозг пытался сосредоточиться, но это было похоже на движение по зыбучим пескам. Я онемел и ослаб, и каждая секунда, проведенная в сознании, казалась часом.

Вот. Я снова услышал звук. Это была дверь.

Cristo (перев. с итал. христос)! Нет, нет, нет.

Я задрожал, страх наполнил мои вены, как ледяная вода. Я попытался вспомнить слова молитвы, которые еще мог вспомнить. Пожалуйста, помоги мне.

На этот раз их было больше. Я насчитал по меньшей мере восемь человек, спускающихся по лестнице. Они двигались медленнее, чем обычно. Но зачем спешить, подумал я? Я никуда не собирался уходить.

Я слышал шепот, но не мог его разобрать. Это было странно. Обычно Фаусто кричал на меня, дразня, как только входил в подземелье.

Они подошли ближе, но я не стал смотреть. Мне не нужно было видеть его самодовольное удовлетворение, увидев меня, голого и обмякшего, на полу подземелья. Я молился, чтобы он убил меня быстро, но я знал, что он этого не сделает.

Пожалуйста.

– Дон Д'агостино.

Никто не называл меня этим именем уже довольно долгое время. Я открыл свой здоровый глаз и прищурился, пытаясь разглядеть лицо.

Я знал это лицо.

Это был один из моих людей.

– Дон Д'агостино, — вздохнул он, окидывая взглядом мое изуродованное тело. – Благодарение Богу, вы живы.