Любимая мафиози

О, черт. Я услышала это в его голосе. Это грубое доминирование, такое, какое у него было, когда он хотел завоевать меня.

А я отчаянно хотела быть завоеванной.

– Ты не должен этого делать, синьор, — задыхалась я. – Я буду для тебя хорошей, обещаю.

Его тело слегка дернулось, затем он закружил меня. Его сверкающий взгляд искал мое лицо, как бы проверяя, что происходит, поэтому я добавила с мольбой: — Пожалуйста, просто отпустите меня.

Я услышала его быстрый вдох и увидела, как раздуваются его ноздри. Его пальцы впились в мои ребра, сила, которую он обычно сдерживал, вспыхнула с новой силой.

М-м-м, да. Я хотела почувствовать эту силу, утонуть в ней сегодня ночью. Чтобы завтра проснуться с его отпечатками пальцев и следами укусов по всему телу.

Мы играли в такие игры и раньше, хотя и не совсем в эту, но все же он знал свою роль. Он знал, чего я хочу от него, потому что никто не мог проникнуть в мои мысли лучше, чем Фаусто.

Его рука обхватила мое горло, не перекрывая воздух, но сжимая мою плоть настолько, что пульс участился. — Теперь ты принадлежишь мне, девочка, и я никогда не отпущу тебя.

– Нет, пожалуйста...

Я потеряла дар речи, когда он наклонился и перекинул меня через плечо.

Он шел сквозь лозы, не обращая внимания на мои полусерьезные попытки и протесты, пока не нашел нужный ему ряд. Растения окружали нас, параллельные линии коричневого и зеленого цвета, и это был целый мир вдали от солдат и оружия. Более простое место, где мужчины получали своих женщин в грязи и под открытым небом.

Он поставил меня на ноги, но не отпустил. Вместо этого его рука просунулась под мой подбородок, чтобы удержать меня в неподвижном состоянии. — Ты собираешься быть очень хорошей для меня, capisce (перев. с итал. понимаешь)? Будешь делать то, что я скажу, не так ли?

Я скривила губы, возбужденная больше, чем могла терпеть. — Но я никогда не делала этого раньше. Я боюсь, что ты сделаешь мне больно.

Его хватка ослабла, а акцент стал более отчетливым, его голос потемнел от желания. — Я не причиню тебе боли, милая девочка. Я подготовлю тебя, растяну твою тугую киску, чтобы она приняла мой член. — Его ладонь провела по моей груди, и мой сосок запульсировал от его прикосновения. — Ты будешь стараться для меня. Ты хочешь сделать меня счастливым, нет?

Господи, да. Мои колени были как желе, когда я кивнула. — Si, Signore Ravazzani (перев. с итал. да, синьор Раваццани). Я постараюсь.

Глава двадцать

Франческа

Фаусто шумно сглотнул, затем сказал: — Повернись.

Я повернулась к нему спиной, и он, не теряя времени, взялся за две части платья и сильно потянул. Пуговицы полетели на пол, а дорогой шелк разошелся, как марля. Он стянул ткань с моих плеч, спустил ее на бедра и позволил упасть к моим ногам. Я стояла голая в лунном свете.

Он шипел сквозь зубы. — Голая под платьем. Sei la mia puttanella, no (перев. с итал. ты моя сучка, нет)?

Даже стринги оставляли следы, так что я всю ночь ходила без трусов. — Нет, я хорошая девочка, — сказала я, прикрывая одной рукой грудь, а другой - бугорок.

Он прижался бедрами к моей попке и дал мне почувствовать эрекцию через брюки. — Ты можешь быть хорошей девочкой сейчас, но скоро ты станешь грязной, грязной девочкой для меня. — Он отбросил мои руки в стороны и обошел меня спереди. – Нет, не прячься. Дай мне увидеть тебя.

Я медленно опустила руки, и его глаза пробежались по мне, осматривая меня. Он провел кончиком пальца по вершине моей груди, и я выгнулась ему навстречу, не в силах сдержаться. Уголки его рта изогнулись вверх. — Видишь? Ты хочешь этого. Грязная девчонка, которая хочет, чтобы ее трахнули.

У меня пересохло во рту от желания, но я ответила: — Нет, я не грязная. Я себя сберегла.

Его пальцы прошлись по моему животу, по моему почти голому бугру и проникли в интимную зону. Он хмыкнул. — Allora (перев. с итал. тогда)... как я и думал. Ты потекла для меня. Ложись на одеяло, piccolina (перев. с итал. милая). Давай наполним эту нуждающуюся киску ее первым членом.

Иисус, хорошо. Он собирался заставить меня кончить только своими словами. Когда Фаусто решил играть со мной, он повел игру к лучшим местам, к высотам, которые я никогда не могла себе представить.

Мое тело горело, я шагнула на одеяло и легла. Он был еще полностью одет, его сшитый на заказ черный костюм был абсолютным совершенством, и я жадно пробежалась по нему глазами. Я любовалась им всю ночь, его белой рубашкой, демонстрирующей оливковую кожу его горла, черным галстуком, свисающим вниз по его мощной груди и плоский живот. И он был моим.

Пока он смотрел на мою киску, он стянул свой костюм и расстегнул ремень. В брюках виднелись очертания его члена - доказательство того, как ему нравилось то, что мы делали. Я сжала ноги, защищаясь.

Он прорычал. — Раздвинь их. Дай мне увидеть то, что принадлежит мне. — Я неуверенно раздвинула бедра, но недостаточно, чтобы ему понравиться. – Еще. Покажи мне, где я тебе нужен.

Когда я была полностью открыта, он расстегнул брюки и опустил молнию.

После этого он залез внутрь трусов и вытащил свой член, теперь более твердый, чем я когда-либо видела. Его размер был чертовски впечатляющим, и мой вздох был на сто процентов настоящим.

– Нет, он слишком большой, — ныла я. – Ты разорвешь меня пополам.

Он грубо погладил себя. — Ты можешь взять меня. Ты возьмешь меня целиком и будешь наслаждаться каждой секундой.

Опустившись на колени, он устроился между моих бедер, раздвигая меня шире, чтобы освободить место для себя. Я держала руки по бокам, жертвуя собой ради его удовольствия. — Вот так, — похвалил он, скользя ладонями по моей коже к бедрам. – Расслабься, моя сладкая девочка, и позволь своему paparino позаботиться о тебе.

Затем он перешел на итальянский и стал говорить вещи, которые не сможет передать ни одно приложение-переводчик, одновременно проводя большим пальцем по моему клитору. Я была до неприличия мокрой, мое тело болело повсюду, а внутри меня нарастало напряжение. — Пожалуйста, — вздохнула я, забыв о том, что мы делаем.

Его лицо было напряженным и раскрасневшимся, глаза дикими, когда он потянулся, чтобы выровнять себя у моего входа. Его брюки и трусы облегали бедра, рубашка и галстук были по-прежнему на нем, и я никогда еще не хотела его так сильно. Я напряглась, сжимая свою киску, чтобы оказать сопротивление, пока он вводил головку внутрь. — Расслабься, — пропел он. – Позволь мне войти. Это будет так приятно.