Любимая пешка короля

Позволив себе общение с прекрасным – водой и гребешком, я подготовилась выходить. Старательно собрала все свои вещи, хотя пользованное белье надевать не хотелось, натянула халат поверх одежды, чтобы никто не заподозрил моих гнусных намерений, и выбралась в покои короля.

Кровать была застелена идеально. Меня даже чувство вины одолело.

На столе стояла кружка с непонятным напитком и пара пирожных на тарелочке. К тарелочке прилагались какие-то палочки-лопаточки. Да, за стол в люди меня пока выпускать рано.

Пирожные пахли умопомрачительно, но именно запах заставил меня вспомнить мифы о фейри. Я прямо почувствовала, как во мне разрастается паранойя. Похоже, психические заболевания передаются половым путем.

И всё же: нет-нет-нет, никаких угощений.

Я, прямо в туфлях, (тут мне стало очень стыдно перед горничными, но свобода дороже) забралась под покрывало, нарушая совершенство постели. Свернулась клубочком и уговорила себя уснуть. Странно, но сон втянул меня, как вакуумная пробирка – кровь.

Сон № 5

Передо мной была не моя квартира. И не привычная кровать в темноте.

На крепостной стене стоял метис с азиатским разрезом глаз. Его волосы были перехвачены повязкой, украшенной самоцветами. За спиной ветер развевал длинные черные пряди. Из одежды на привете из дорам был черный плащ до пола. Полагаю, что-то было и под ним, но рентгеновским зрением природа не одарила меня даже во сне.

Блин!

Я не для того ложилась спать, чтобы посмотреть какое-нибудь «Алое сердце корё». Я дома его досмотрю. Сейчас главное – проснуться. Всплыть сквозь слои небытия.

Я представила, что взлетаю…

Но, увы, не получилось.

Зато метис начал медленно поворачивать голову в мою сторону.

Мне стало страшно.

В его черных глазах закрутились смерчи, а над головой засверкали один за другим сполохи молний.

Его плащ шевельнулся от движения руки.

И тут меня охватил такой ужас, что я проснулась.

Мгновенно.

В покоях Его Величества Эльиньо Третьего, короля шиш его знает чего.

Реальность № 2. День первый. Ознакомительный

«Это не Наш сон. Это – Наш мир!»

Здравствуй, белочка. С книжечкой. Начиталась ромфанта на пьяную голову? Что б я еще!..

Ни капли в рот! Всё!

Я ущипнулся себя побольнее.

А-а-а!

Так же не бывает, правда? Карма ведь не могла пустить меня по корме? Это же не может быть… же?

Конечно, в этот момент дверь в спальню короля распахнулась (я уже говорила, что здесь слишком высокий трафик?), и в покои вошли Эльиньо Третий со своим верным прихлебателем Леонарду. Встали. Уставились на меня.

Я быстро сдвинула ноги на край кровати, и с глухим «бум-бум» мои туфли приземлились на ворс ковра по другую от гостей, точнее, хозяев, сторону.

Взгляд величества, и ранее не отличавшийся добротой и всепрощением, стал колючим и едким, как еж в соляной кислоте.

Я прикрыла покрывалом обнаженные плечи.

Взгляд не потеплел.

Накрылась покрывалом с головой.

– Ну что я опять не так сделала? – спросила я из-под слоя ткани.

– Оставь нас, Лео, – бросил Эльиньо своему питбулю. – Распорядись-ка по поводу швей.

Верховный маг, послушная собачка, закрыл за собой дверь с той стороны. Судя по звукам.

– Что ж ты так, решила сбежать, даже не попрощавшись? – насмешливо спросил король, сдергивая с меня покрывало.

– К-к-куда сбежать? – включила я дурочку.

– Так торопилась проснуться у себя, что даже не позавтракала?

Интересно, где я прокололась?

– И как, получилось? – он дернул меня за пятку, притягивая к себе. – Как это, с позволения сказать, платье, снимается?! – грозно нависнув надо мной, прорычало величество.

– Ну не сейчас же! – испугалась я, прикрываясь руками.

– Надо же, стыдливость проснулась! – восхитился он, пытаясь задрать узкую юбку.

– Ваш Верховный маг сейчас вернется! – заверещала я, отбиваясь.

– Надеюсь к его приходу успеть.

Подол угрожающе затрещал от подобного произвола.

– Оно через низ снимается, – сдалась я.

Такого издевательства над последней вещью, оставшейся у меня в память о родном мире, я выдержать не могла.

– Где? – по взгляду Его Величества было понятно, что он пиететом перед платьем не страдал и даже палача приглашать для допроса не будет, просто порвет к чертям собачьим.

Я показала пальцем за спину, где находилась потайная молния.

Вжик!

Его Величество даже присвистнул. Ай-ай-ай! А еще монарх.

Меня вытряхнули из платья и трусов, оставив в эпилированном «вчемматьродила». Я прикрылась руками, чисто Венера Боттичелли.

– Где халат оставила? Марш одеваться! – гаркнул Его Величество, и я припустила, как заяц в чистом поле, прижав уши для пущей скорости.

Почему любой мужчину, увидев голую женскую задницу, считает своим долгом по ней шлепнуть? У Его Величества рука была тяжелая, припечатал он мне со свистом, и ягодицу обожгло, мама не горюй. Наверное, я всё же поспешила с предположением, что мне в подземелье с розгами понравится. Точнее, само-то подземелье может и понравится. А вот розги – вряд ли.

Халат я нашла там, где его оставила – в комнате для уединения Леонарду. Когда оттуда вышла, эта парочка меня уже поджидала.

– Сейчас подойдет модистка с белошвейками, – стал давать указания Леонарду.

Его величество пялился мне ниже уровня плеч. Полагаю, этот извращенец размышлял о том, что у меня под халатом. Ничего! Ничего у меня под халатом нет! Доволен?!

– Ты изображаешь немую и глухую, – продолжал Верховный маг. – Они снимают мерки, уходят, вечером приносят новую одежду. Всё поняла?

– Только глухую и немую? – уточнила я. – Или еще и тупую?

– Нет, тупую тебе изображать не нужно, – подал голос падла деспот, дескать, и в натуре неплохо получается.

– Тогда поняла, – проигнорировала я грязные намеки. – Косплею Русалочку.

– Кому? – уточнил Лео, которому было не так зазорно переспрашивать. – Что?

– Не «кому?», а «что делаю?» «Косплею» – это глагол, означает «изображать из себя». Русалочка – это героиня сказки. Она жила в море, а вместо ног у нее был рыбий хвост. Однажды она спасла принца и влюбилась в него. Чтобы быть с ним на суше, она отдала Морской Ведьме свой прекрасный голос.