Любимец принцесс: Измененная версия. Спэшл

Дабы скоротать время, я решил провести небольшой обыск. На втором этаже не обнаружилось ничего интересного, в кладовке тоже, в подвал возвращаться не хотелось. Оставался сарай. Сдвинув вбок деревянную дверь, я протиснулся внутрь, и посветил фонариком. Древняя развалюха оказалась завалена мешками с чем-то мягким, судя на ощупь, каким-то мусором. Я пнул пару мешков, они съехали вбок, а луч фонаря неожиданно выхватил из темноты что-то яркое. Ну-ка, что у нас тут...

Где-то далеко зафырчали автомобильные двигатели. Не обращая на них внимания, я протиснулся вглубь сарая, отвалил еще пару мешков, нащупал что-то деревянное, дернул на себя, посветил фонариком. Оказалось, что это деревянная рама от картины, завернутая в прозрачный полиэтилен. За забором между тем остановилось несколько машин, зазвучали встревоженные голоса.

Пришлось повозиться, выкидывая мешки наружу, в какой-то момент я даже потерял равновесие и чуть не упал, зато картину достал. Это оказалось полотно полметра с небольшим на полметра, изображающей что-то знакомое... Чтоб мне черти в аду пятки щекотали, если это не Рембрандт! Снаружи кто-то перемахнул через забор, и почти бесшумно приблизился к сараю как раз в тот момент, когда я уже вылезал со своей неожиданной добычей.

– Вот ты где, - буркнул Камикадзе.
– По чужим сараям шастаешь?

– Чего так долго?
– я бережно сдул с картины пыль, и еще раз посветил на нее. Если и правда подлинник, то меня ждет либо неожиданное обогащение, либо крупные неприятности.

– В ресторан решили заскочить, жрать захотелось.

– Даже не начинай....

========== Глава вторая: Рабочие многоходовочки ==========

Загнав машину в гараж, я по лестнице поднялся в прихожую, и остановился. Так, шаг вперед, шаг влево, присесть, потом кувырок и мы у цели. Начали. Шаг вперед, шаг влево, кувырок....

Боковая дверь внезапно распахнулась, и чья-то нежная рука обвила мою шею. Блин, присесть забыл....

– Куда это мы так торопимся?
– прошептала на ухо Сэйка.
– Три миллиона уже не нужны?

– Пусти.

– И не подумаю. Будешь знать, как от жен в подвалах прятаться. Идем.

В результате я попал в гостиную, где приземлился в одно из кресел. Сэйка, с мокрыми после душа волосами в халате и Ю в деловом костюме, после недолгого осмотра и допроса с пристрастием с облегчением признали, что и в этот раз моей дурной голове досталось не так уж сильно, как ожидалось.

– Я уже хотела ехать в банк за деньгами, - Фудзикура взяла меня за руку.
– Ты нас жутко напугал.

– Картина, значит?
– Сэйка что-то прикинула в уме.
– Думаешь, это опять господин Ко?

– Да нет, что ты, просто ребятам на пиво не хватало....

В гостиную зашел Вархаммер.

– Мы можем быть свободными?

– Да, спасибо, - отозвалась глава пиар-отдела.

Я с тоской проводил взглядом Вархаммера. Адреналин, полученный от первой серьезной за много месяцев схватки все еще циркулировал где-то в крови, и спать совершенно не хотелось. Сейчас моим желанием было вернуться в офис, активизировать свою службу безопасности, и хорошенько разобраться, какие идиоты повесили мне на затылок ценник. Однако, у меня были и другие обязанности.

Нельзя сказать, что многоженство - это такая уж плохая вещь. В конце концов, как пел Никулин, при таком раскладе каждой жене дело найдется - одна гладит, другая шьет, третья носки штопает. Так и у меня. Две на работе помогают, две дома поддерживают. А вечером одной большой семьей сидим на кухне и пьем чай. Идиллия....

Единственной проблемой было то, что я один на всех четверых. Иногда это утомляло. Иногда бесило. А иногда просто тоска по старой, холостяцкой жизни такая, что хоть волком вой...

– Пошли спать, что ли, - Сэйка потерла усталые глаза.
– Сегодня тяжелый день намечается.

– Угу, - я прикинул, как лучше всего увернуться от исполнения своих прямых супружеских обязанностей. Если честно, я уже давно запутался в составленном нами графике - он четко указывал, какая из девушек и когда должна делить со мной постель.
– Если не возражаете, я сегодня посплю один.

– Почему?
– удивилась Ю.

– Там много крови было. Боюсь, меня начнут кошмары мучить. Буду кричать, и тебя разбужу.

– Разбирайтесь сами, - вынесла вердикт Сэйка, подтвердив мою догадку, что в плане очереди жены на сегодня я не ошибся.
– Я пошла.

– Я тоже, - Ю поцеловала меня на прощание, и поднялась.
– Сладких снов.

И так до самой смерти... Эх, вот бы меня еще кто-то на пару недель похитил. Хоть отдохну от трудов праведных.

***************

Пока в Японии все шло своим, хоть и непредсказуемым, но чередом, в Хейзерлинке все было тихо и спокойно.

На первый взгляд.

А вот на второй или третий многие более-менее сообразительные уже могли предвидеть вот-вот разразившуюся бурю. Она назревала уже давно, уже целый год, и все маленькое королевство, затаив дыхание, ожидало неминуемой развязки. Национальный праздник - это был лишь предлог, чтобы принцесса хоть ненадолго вернулась домой. Туда, где ее уже целый год ждал крайне серьезный и весьма неприятный разговор.

– Король и королева ожидают вас, - объявил слуга, и дверь в церемониальный зал торжественно распахнулась.

– Ой, что будет...
– Шарлотта сделала шаг вперед, потом остановилась.
– Может, не пойдем?

– Все через это проходят, Шарли, - Сильвия легонько подтолкнула ее в спину.
– Не бойся, я рядом.

– А может, забудем все и сбежим? У нас одна любовь и одна только жизнь....

– Шарли!

При виде дочери любящие родители отреагировали по-разному. Глаза королевы засветились радостью, король тоже улыбнулся, но потом нахмурился.

– Ну-ка, все вон отсюда. Все, до единого.

Прислуга засуетилась, и в два счета очистила помещение. Шарлотта глубоко вздохнула, и напустила на себя счастливый, беззаботный вид.

– Привет, мама, папа. А я не одна! Вы ведь помните мою подругу Сильвию, да?

– Рада приветствовать вас, ваши величества.

– Привет, Сильвия. Господи, какая ты стала взрослая! Даже не верится....

– Дочь моя, подойди.

Они синхронно поднялись, и сошли каждый со своего трона, как будто репетировали это на протяжении нескольких месяцев. Король Герман, внушительного вида мужчина с начинающей уже седеть густой бородой, и королева Франческа, миловидная женщина с прической "каре". Любящие родители.