Любимица Лакшми

Ночью после похорон Сандип проснулся от беспокойной возни своих маленьких сестричек Лалит и Нилы, и его сердце замерло от ужаса при виде покачивающейся большой тени его матери, которая после смерти мужа полезла от отчаяния в петлю, не зная чем ей кормить своих детей. Ближайшие соседи прибежали на его громкий крик и сумели вытащить Вималу из петли еще живой, укоряя ее при этом за то, что она вздумала сделать своих малышей круглыми сиротами. Они поддержали семью Кумаров как могли, утром принесли миску риса и несколько лепешек, делясь своими скудными запасами, но Сандип, несмотря на свое малолетство, понимал, что помощь соседей – это не выход из их бедственного положения. Все их соседи, как и они, жили в постоянной нужде, и помощь благотворительных организаций являлась каплей в море. Калькутта кишела бедняками и нищими, начиная с 1947 года, когда из-за раздела страны в город хлынул поток индуистских беженцев из Западной Бенгалии. Прибыло примерно четыре миллиона человек, загромождая и без того многолюдный город. Второй многочисленный поток беженцев прибыл в город во время индо-пакистанской войны 1971 года. И перенаселенная Калькутта окончательно приобрела репутацию места, непригодного для проживания, печальную славу города ужасающей бедности и преступности, проклятого самим Всевышним. Нередко случалось, что люди умирали от голода прямо на улице, и никто не приходил им на помощь. Понимая, что ему не на кого надеяться кроме на самого себя, пятилетний Сандип принял осознанное решение стать кормильцем семьи вместо своего отца и во всем помогать матери. Ведь он остался единственным мужчиной в семье Кумар, и мальчик сделался не только уличным попрошайкой, но и вором – больше он ничего не умел делать, а попрошаек в Калькутте было пруд пруди. Природная ловкость и сообразительность помогали ему во многих случаях избегать разоблачения и удачно приносить домой свою добычу. Крайне редко его ловили с поличным, но и тогда он мог выкручиваться из затруднительной ситуации, вырываясь из гневных рук обворованных им людей.

Сначала Сандип крал по мелочи в рядах ближайшего продуктового рынка. Смышленного мальчугана заприметил скупщик краденного Сингх и он дал Сандипу хороший совет воровать ценные вещи у приезжих туристов.

– Иностранцы – добрые люди. Они жалеют индийских детей и не заявляют на них в полицию, - сказал Сингх, не без расчета иметь свою прибыль из украденных Сандипом вещей.

Мальчик прислушался к совету скупщика и стал выбирать своими жертвами иностранцев, осматривающих исторические достопримечательности Калькутты. Все было так, как сказал ему Сингх - зазевавшиеся туристы становились легкой добычей маленького вора, а если ему случалось попадаться, что происходило чрезвычайно редко, его отпускали после слезных молений и криков. В течение двух лет Сандип успешно промышлял воровством возле Мемориала королевы Виктории, Храма богини Кали, Мраморного дворца и мечети султана Типу, пока его не поймал за руку вместе с золотым портсигаром толстый американец. Слезные моления отпустить на этот раз не помогли. Сандип понял, что его дело плохо и надо принимать самые отчаянные меры для своего спасения. Изловчившись, он вырвал руку у раскрасневшегося как рак янки и принялся бежать по улице. Но разозленный американец натравил на него полицейских. Не менее шести стражей правопорядка кинулись бежать за мальчиком, стараясь его поймать. Сандип бежал изо всех сил, как если бы речь шла о его жизни. Он добежал до реки Хугли и, не раздумывая, бросился в нее с моста, не желая попасть в тюрьму. Захлебываясь и задыхаясь в воде, Сандип стремительно поплыл к берегу, опасаясь быстрого речного течения. На берегу его ожидали полицейские, число которых вдвое увеличилось, и Сандип понял, что пропал. Однако свидетелем его прыжка в реку стал приезжий владелец одной из бомбейских киностудий Нариндер Чоудари. На него отчаянная смелость мальчика произвела большое впечатление, и он, рассмотрев в нем большой потенциал для своего кино, решил сделать его каскадером. Похлопотав в полицейском участке, господин Чоудари добился освобождения арестованного Сандипа, но мать мальчика Вимала Кумар выразила категорическое несогласие с тем, чтобы ее сын приобрел столь опасную профессию как каскадер.

– Сандип может получить на таких съемках тяжелое увечье, а то и вовсе убиться, - испуганно сказала она владельцу киностудии, когда он обратился к ней за письменным разрешением использовать труд ее ребенка.

– Если ваш сын не будет работать у меня, то он либо сгинет в тюрьме, осужденный на длительный срок за воровство, либо умрет на улице от голода и вы вместе с ним, - хладнокровно ответил ей Нариндер Чоудари.

– Да уж, беднякам выбирать не приходится, - расплакалась Вимала, не зная, на что ей решиться. Ее материнское сердце отчаянно противилось необходимости обречь своего ребенка на бесконечно опасную жизнь, но господин Чоудари был совершенно прав, рисуя ей безотрадную участь Сандипа в случае ее отказа.

– Мама, ты не бойся за меня, со мной все будет хорошо, - обнял мать Сандип. Вимала, взглянув в его глаза, выражающую твердую решимость, невольно поверила, что ее мальчик, которому так рано пришлось стать взрослым, в самом деле, справится со всеми трудностями профессии каскадера и согласилась.

Семья Кумар переехала жить в Мумбаи, там Сандип поступил в полное распоряжение владельца киностудии. Под руководством опытных каскадеров мальчик тренировался до седьмого пота, но не жаловался на трудности, а надеялся добиться больших профессиональных успехов. Он мечтал разбогатеть, веря в то, что богатство избавит от всех бед его самого и его семью. Господин Чоудари понял, что он не ошибся в мальчугане. Сандип отличался завидной работоспособностью, обладал хорошими природными данными для киноактера в виде прекрасного слуха, голоса, врожденного чувства ритма и плюс ко всему подрастая, становился очень красивым юношей. Владелец киностудии лично взялся за его образование с целью сделать из Сандипа восходящую звезду Болливуда и не прогадал. Камера любила Сандипа Кумара, фильмы с его участием имели неизменный успех у зрителей, и слава юного актера возрастала, принося ощутимые прибыли владельцу киностудии. Мечта Сандипа сбылась – он стал богатым, возле его дома и киностудии дежурили толпы поклонников, мечтая хоть на минуту увидеть своего кумира, его значение в труппе возрастало. Сандипом заинтересовались рекламные компании, и его гонорары начали достигать шестизначной суммы. Казалось, все к чему прикасается молодой каскадер, превращается в золото. Юноша чувствовал себя на седьмом небе от счастья, он купил для матери и сестер роскошный особняк, а для бывших соседей в Калькутте, которые поддержали его семью в трудную минуту, построил хорошие дома. За внешним успехом Сандип не забывал о совершенствовании своего профессионального мастерства и особенно хорошо у него получался трюк с летящим между домами мотоциклом, который заставлял в испуге замирать сердца зрителей. Конечно, не обходилось без травм, но они были незначительными и раны быстро заживали. Сандипа начала обожать «золотая молодежь страны» и он сделался вхожим в лучшие дома столицы. Неизменная удачливость ударила юноше в голову, и он опустился в ад современных удовольствий, желая все узнать, все изведать, что можно получить за деньги. Выпивка, шумные дискотеки, наркотики, беспорядочные любовные связи стали неотъемлемой частью жизни Сандипа Кумара. Но душа молодого человека требовала нечто большего, чем однодневные удовольствия. И постепенно ему приелись шумные вечеринки, а женщины даже начали внушать отвращение. Сандип все больше стал тяготиться своей жизнью и даже триумф кинокартины «Огонь страсти», где он сыграл главную роль, названную кинокритиками лучшей мужской ролью за последнее десятилетие, не только не доставил ему удовольствия, но даже вызвал непонятную досаду. Сандипу все опротивело – и бесконечные вспышки софитов, и восхищение окружающих, и толпы визжащих поклонниц, и напоминания господина Чоудари, что нужно готовиться к съемкам следующего кинематографического шедевра. Опустошение разъедало его душу словно огромная черная дыра, депрессия мутила разум. Только алкоголь приносил временное облегчение, и после банкета в делийском фешенебельном отеле, данном одним богатым поклонником в честь актеров фильма «Огонь страсти» Сандип заперся в своем звездном номере с намерением вдали от посторонних глаз как следует напиться. К его досаде из гардеробной комнаты выбежала прятавшаяся в ней девчонка – одна из числа богатых бездельниц, которые гонялись за ним с криками, что они покончат жизнь самоубийством, если только он не проведет с ними «ночь любви», представлявшую собой безудержный секс.

Так случилось и на этот раз. Девица вцепилась в него словно пиявка, не внимая никаким разумным доводам, что ей следует блюсти свою девичью честь. Справиться с нею можно было только грубой силой, но Сандип еще не был в состоянии обращаться с навязчивыми женщинами жестоко, хотя и потерял всякое к ним уважение. Презирая самого себя за малодушие, он позволил незваной визитерше увлечь его на спальное ложе, и там без особой охоты предался вместе с нею разврату.

Сандип получал наслаждение, даря блаженство женщине. Девица притягивала его к себе властно, как будто имела на него все права, а он был ей всем обязан. И молодой каскадер не возражал. Для разнообразия это было для него даже интересно – ощутить на себе власть страстной неуемной в ласках женщины.

И они продолжали сливаться в единое целое, не замедляя, а ускоряя свои движения в вечном, как этот мир, бурном танце плоти на простынях. Разверстанные женские бедра под мерно движущими мужскими с готовностью поднимались навстречу им в стремлении получить еще глоток наслаждения. Жажда обладания становилась у них обоих совершенно неконтролируемой. И тем больше был стыд, когда девица оставила его в покое и удовлетворенно засопела во сне. Сандип полежал несколько минут, затем, чувствуя желание поскорее расстаться с нею, поднялся и начал одеваться. Он чувствовал отвращение к спящей девице, чувствовал отвращение к самому себе за то, что не совладал с животной похотью. В нем словно умерли все другие чувства, осталось стремление найти место, где ему никто бы не досаждал. После наведения справок по телефону, молодой актер забронировал дешевый номер в третьеразрядном отеле на окраине столицы, где его никто не знал. Он купил несколько бутылок джина в баре отеля, и вызванное такси отвезло его глубокой ночью в выбранное им убежище.

В скудно убранной комнате номера Сандип наконец-то вздохнул полной грудью. Одним махом он выпил содержимое одной бутылки, но ожидаемого облегчения алкоголь не принес – Сандипа охватила еще более черная тоска. Когда он думал о том, что ему снова придется терпеть изнурительные съемки, и затем в награду за них получить сомнительные удовольствия и толпы невменяемых поклонниц ему хотелось выть волком. Все на свете показалось ему не имеющим смысла, а его жизнь напрасной. Богатство и успех оказались вовсе не синонимами счастья, и принесли жестокое разочарование. Окружающие его обожали, но стоит ему заболеть, состариться, потерять красоту, удачу и богатство, так вся людская любовь, ныне изливающаяся на него непрерывным потоком, тут же испарится. Между тем такой жизненный финал казался неизбежным, ведь он не мог быть вечно молодым.

«Стоит ли ждать такого конца, не лучше ли мне сразу покончить с ужасом, который называется человеческой жизнью?!» - подумал Сандип и со всего размаха разбил об стол пустую бутылку из-под джина. Приняв твердое решение покончить жизнь самоубийством, он, не колеблясь, перерезал острием стекла вздутую вену на своей левой руке и приготовился перерезать вену на правой. Но тут перед его мысленным взором возникло лицо матери, с нежностью и любовью смотрящей на него и рука Сандипа, готовящегося совершить непоправимое, задрожала. Он понял, что не готов расстаться с жизнью, пока на свете жива его мать и им нужно устроить судьбу его младших сестричек.

Молодой человек оторвал широкую полосу простыни своей постели, тщательно перевязал окровавленную руку и задумался над тем, что ему делать дальше. В том душевном состоянии, в котором он ныне пребывал, работа каскадером для него была невозможна. Сандип отправил по мобильному телефону сообщение господину Чоудари с просьбой дать ему увольнительную на несколько месяцев для поправки здоровья. Через час пришел ответ. Дорожа жизнью и хорошим самочувствием самого ценного своего актера, владелец киностудии дал ему милостивое разрешение на отпуск, столь нужный сейчас Сандипу.

Для перемены обстановки молодому человеку следовало совершить путешествие в новые места и, после некоторого размышления Сандип выбрал штат Химачал-Прадеш. Он с детства мечтал побывать в Гималаях – непонятное волнение охватывало его сердце, когда он читал или слушал новости, связанные с северными горами. Сандип свободно купил дорогой билет на самолет нужного рейса, и его мечта в виде желанного путешествия стала реальностью.

» Глава 4

Погода ясного летнего дня благоприятствовала полетам, и самолет приземлился в аэропорту Джуббархати неподалеку от столицы штата через полчаса. Сандип, отдав таксисту за проезд от аэропорта до города четыреста рупий, скоро получил возможность пройтись по улицам Шимлы – главного города штата Химачал-Прадеш. Шимла расположенная на холмах среди юго-западных отрогов Гималаев представляла собой весьма живописное место, но истинной целью путешествия Сандипа была туристическая база на горном хребте Дауладхар, покрытого девственным лесом и он не стал в ней задерживаться.