Любимые враги

– Действительно, надо хотя бы так попробовать, - кивнул Передойцев.
– Заодно содержимое труб через кольцо стока и фильтры пропустим. Уже будет, в чем отчитаться. Иначе Колобок нас морально изничтожит.

Передойцев подошел к управляющему модулю установки. И начал перенастраивать режим ее работы.

– Это ни к чему не приведет, - заявил Дуньджуй.

– Слушай, Дуньджуй, ну откуда в тебе столько унылого соплежуйства!?
– вскипел Семен.
– Хоть бы раз что дельное предложил! Все ноешь и ноешь.

– Предлагаю доложить начальству, что у нас нет ни опыта, ни инструментов для ремонта на месте и следует разобрать поломанный агрегат и отдать его наладчикам в цех ремроты, - сказал Дуньджуй и демонстративно отвернулся от Семена, мол, я тут ни при чем, это ты во всем виноват

– Вызывать ремонтников - значит признать себя салабонами!
– Семен пронзил затылок Дуньджуя возмущенным взглядом.
– У нас что, собственных мозгов не хватать?! Ты же русский мужик, Дуньджуй, а не какой-нибудь там дебил из Пиндостанского сектора.

– Почему не дебил?
– возмутился Дуньджуй.

– Извини, тут я насчет тебя ошибся, - вздохнул Семен и, хитро щурясь, подмигнул Дэкосте.

Дэкоста согнулся от хохота, сделав шаг назад. Поскользнулся на масляном пятне. Потерял равновесие и свалился в текущую по узкому стоку вонючую жижу.

И в этот самый момент Передойцеву удалось завести двигатель установки.

Поток жижи в стоке моментально ускорился и понес барахтающегося и вопящего Декосту вдаль.

– А-а-а-а-а!
– завопил Дэкоста.

Сейчас главному весельчаку хозбатальона было совсем не до смеха.

– Стопори движок!
– крикнул Семен Передойцеву.

– Не могу, сержант!
– виновато развел руками Передойцев.
– Я ввел тестовый режим. Там аварийной остановки нет. Еще пять минут будет на автомате работать.

– А до фильтра с реагентами его за минуту дотащит...
– пробормотал Семен, чувствуя, как тревога, словно электрический разряд, ударила его в сердце, и то бешенной застучало, эхом отдаваясь в висках.

"Адренали-и-и-и-и-н!" - раздался в голове у Семена голос Сатаны.

"Что это!?" - насторожился сержант.

"Лучший друг человечества - Сатана".

"Что!?"

"Да успокойся, мы уже с тобой давно знакомы. Просто я заблокировал тебе память. По твоей же, заметь, личной просьбе. И в соответствии с ней обязательно все разблокирую, как только за тобой перестанут следить".

"Чушь! Кому я нужен?"

"Ты - никому. А вот ответы насчет Орсины - многим".

"Все, глюк! Уходи! У меня тут человек в опасности".

"Выруби энергию - останови поток".

"Как я ее..."

"Дурик, а кабель у тебя возле ног - это что?"

Семен бросился к своей сумке с инструментами. Вытащил плазменный резак. Включил его. Подошел к толстому кабелю. И перерезал его.

Поток жижи в стоке тут же замедлил свое движение, а через пару секунд замер.

– С ума сошел, сержант!?
– простонал Дуньжуй.
– Ты ж сейчас всю нашу "Апельсиновку" обнулил!

– Спасение одного человека стоит обнуления тысячи "Апельсиновку"!
– важно изрек Семен, наблюдая, как в ста шагах от него Дэкоста по вмонтированным в стену стока скобам выбирается наружу.
– Лучше скажи спасибо техникам, что поленились зарывать главный кабель и провели его через эту клоаку.

Дэкоста вылез из стока и направился к сержанту, на ходу смывая с себя грязь с помощью баллона с бактерицидной жидкостью.

– Ты как?
– спросил Семен Дэкосту.

– Жив, - тяжело дыша, ответил Дэкоста.
– Но это не надолго. Колобок нас прибьет.

– Действительно, - согласился Передойцев.
– И отдаст трупы своим любимым "крокодилам".

– Не сразу не отдаст, - уточнил Дэкоста и высморкался.
– А сначала отрежет у наших трупов головы. Законсервирует их в банках. И будет пугать нашими дохлыми рожами новобранцев нашего хозяйственного батальона.

2

Майора Коробка за глаза называли Колобком. Из-за объемистого живота и пухлых щек.

Сейчас эти щеки пылали от гнева, поскольку Колобок распекал своих незадачливых подчиненных - Семена, Дэкосту, Передойцева и Дуньжуя. И распекал он их - и этого нельзя не признать - за дело. Но распекал - и этого тоже нельзя не признать - в довольно жесткой форме.

Семен возмущенно вскочил со стула (уже четвертый раз за время воспитательной беседы). Сейчас он решил высказать все, что у него накипело на душе во время показательной моральной порки подчиненного ему отделения.

– Я, сударь-майор, человека спас!- пафосно заявил Семен и вытащил из-за спины Передойцева прячущегося за ней Дэкосту.
– И какого человека! Лучшего гумификатора станции! Да даже если бы он и не был лучшим, я бы его все равно спас. А Вы бы, сударь-майор, разве поступили бы иначе?

– И я бы... Но...

– Вот! А Вы меня так гнобите, сударь-майор, будто я вместо спасения человеческой жизни укокошил самым зверским способом минимум десяток невинных младенцев.

Услышав про "невинных младенцев", Колобок не выдержал. Он встал из-за стола и неспешно двинулся к Семену, одарив хмурым взглядом Передойцева, Косту и Жуя.

Передойцев сохранил на лице выражение абсолютного равнодушия. Дэкоста, виновато потупившись, снова спрятался за спину Жуя. А тот сверлил спину Семена недовольным взглядом.

– Видишь ли, Сеня, - Колобок остановился в шаге от Семена и посмотрел ему в глаза, - меня настораживает вовсе не то, что теперь весь вверенный мне хозбатальон будет вместо обустройства лагерей "Раскопки-4" и "Раскопки-7" вкалывать на ремонте энергосистемы.

– Нет, ну я понимаю...
– начал объяснять свое виденье ситуации Семен.

– Ремонт, между прочим, совершенно не предусмотрен сметой, - продолжил Колобок, - а значит, придется писать кучу сопроводиловок к заявкам на использование и приобретение нужных для этого материалов, инструментов и оборудования.

– Так ведь, в общем...
– произнес Семен.

– Нет, не это меня настораживает. И даже не то, что, когда ты вырубил энергосистему, два биолога получили травмы и сгорела очень нужная им аппаратура...

– Но иначе Дэкосту было не спасти!
– попытался объяснить ситуацию Семен.