Любимые враги

Семена обожгло изнутри пламенем обиды и негодования. Но он не хотел превращать мрачную торжественность похорон в глупый скандал и сделал вид, что слова толстухи никак к нему не относятся.

Семен напустил на себя равнодушный вид и стал с наигранным вниманием следить за тем, как одетые в траурные одежды андроиды закатывают гробы с останками Тома и Ани в печь под траурную музыку и женский плач.

– Ну?!
– носатый плюнул в Семена осуждающим взглядом и развернулся к толстухе.

Та продолжила нагнетать страсти:

– И хоть все знают, что именно этот подонок заманил детей на свалку и натравил на них бедных и голодных упырков, но ему ничего не будет.

– Ну?!
– вознегодовал носатый.

– А что ему сделают?
– развела руками толстуха.
– Мал еще, гаденыш. Да и слабоумен. Даже первого уровня модификации интеллекта не имеет.

– Ну?!
– носатому явно не понравилось то, что "преступник" уйдет от ответственности.

– Нет, конечно же, возмущенная общественность и активисты из "Всемирного народного фронта толерантности" этого так не оставят. Будем до конца с этим гаденышем разбираться.

От негодования и обиды Семену стало тяжело дышать. И чтобы не упасть в обморок от нервного напряжения, он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, от которых у него закружилась голова.

Заметив удрученное состояние Семена, к нему подошел отец Ани - рослый мужчина в мундире корпорации "Роскосмофлот".

Отец Ани был на этих похоронах единственным из всех, кто смотрел на Семена с сочувствием, поскольку даже во взглядах, бросаемых на него одноклассниками, сквозило осуждение и неприязнь.

– Ты как?
– спросил отец Ани.

Семен посмотрел на его мундир, остановив взгляд на нарукавном шевроне, где был вытеснен золотом на пурпуре девиз "Спасая человека, спасаем человечество!" И ответил вопросом на вопрос:

– За что все на меня так ополчились, Роман Юрьевич? Только Вы с Ириной Николаевной меня ни в чем не вините.

– Ты просто непохож на других, - объяснил отец Ани.
– Таких общество постоянно пытается сломать. Держись, парень! Не дай им перебить тебе хребет!

– Не дам, Роман Юрьевич. Пусть только попробуют!

– Правильно, Сеня!
– отец Ани ободряюще похлопал Семена по плечу.
– Так держать!

Отец Ани направился к жене.

А Семен смотрел ему вслед и пытался понять, почему все люди не такие, как отец Ани.

Нет, понятно, что пропиндосы и их союзники из Голубой Конфедерации не люди, а плесень. Понятно, что и джихадисты Исламистской Лиги с их любовью к терактам и отрезанию голов - вообще отморозки.

Но ведь носатый и толстуха были своими русскими. Как тут быть? Выходит и вреди твоего народа есть такие, кто ненавидит тебя. И что с ними делать?

Рядом с Семеном раздался скрип. Семен вздрогнул и оглянулся.

Это скрипело колесо тележки, на которой андроид вывез из-за печи урны с пеплом Тома и Ани.

Под траурную музыку андроид повез урны в то крыло крематория, где были расположены многоярусные ниши с тысячами подобных урн.

Когда андроид поставил на полку, где стоят плиты с стереографиями Ани и Тома, урны с их пеплом, то музыка стихла, а с речами начали выступать учителя школы, где учился Семен и Аня с Томом.

Семен не обращал внимания на эти выступления, думая о своем. Но вдруг встрепенулся и прислушался.

Выступал учитель физики Невзлич. Он завершил свою речь так:

– Я почти на каждом уроке говорил детям: не волнуйтесь за экзамен, я вас отлично подготовил и вы его обязательно сдадите. А еще я постоянно предупреждал об опасности посещения свалок, особенно Мусорки. Надеюсь, теперь все из вас поняли, насколько я был прав и больше мне уже никогда не придется выступать на похоронах моих учеников.

"Что ты брешешь, пес!
– вознегодовал Семен.
– Именно из-за тебя все и случилось!"

2

После речей педагогов священник помолился за души невинно убиенных. На этом панихида и завершилась. А собравшиеся на нее люди начали расходиться.

Впрочем, не все спешили покинуть церемониальный зал крематория. Один из собравшихся, одноклассник Семена Ким - шустрый малый с похожей на лисью мордочку физиономией - остался посмотреть ниши с урнами.

Семен направился к Киму, но путь ему заступила толстуха. Она прошипела в лицо растерявшемуся Семену:

– Гаденыш!

Семен окинул толстуха полным ненависти взглядом. И неожиданно для себя грубо оттолкнул ее плечом - так, что ей едва-едва удалось остаться на ногах

"Сука жирная!
– подумал Семен, шагая к Киму.
– Если и есть на свете мировое зло, то это такие вот суки. Неизвестно, кто еще опаснее - упырки или такие тетки".

Тут Семен увидел Невзлича и остановился возле него.

– Сударь учитель, прошу вас за мной, - Семен указал учителю небольшой закуток, где стояли тележки для гробов, отправляемых в печь.

Невзлич окатил Семена полным презрения взглядом. Но пошел вместе с ним в закуток.

И зря. Едва они вышли из зоны видимости камер наблюдения, как Семен ударил учителя кулаком под дых. А когда тот согнулся, Семен с обоих рук обрушил на плешивую голову Невзлича самые сильные тумаки, на которые был способен.

– Вы поняли, за что я Вас?
– спросил Семен у своей жертвы.

– Да я тебя...

Семен прервал угрозы собеседника парой звонких затрещин.

– Все понял, - пошел на попятную струхнувший Невзлич, сообразивший, что после такой разминки Семен войдет во вкус и начнет работать с несговорчивым педагогом уже ногами.
– Извиняюсь.

– Пошел вон, сволочь!
– приказал Семен.

Невзлич торопливо зашагал к выходу. Его сильно шатало. И пару раз учитель столкнулся с людьми, проводившими его недоуменными взглядами...

Семен подошел к Киму и спросил:

– Чем ты тут заинтересовался?

– Металл на некоторых урнах с прахом довольно редкий, - ответил Ким.
– За пару килограммов такого вполне можно себе хорошую квартиру в центре купить.

– Слушай, ты еще не сбагрил "Зверобой" и гранаты?

– "Зверобой" остался. К нему - три батареи выстрелов. А вот гранат нет. Поменял на разную хрень. Тебя, кстати, "нектарчик" не интересует?