Любкино заселение(ю)

Донный клапан сидел не плотно и мне не составило труда приподнять его большим пальцем на ноге. Вода постепенно спускалась, а я налила на волосы шампунь. Запах манго разнесся по ванной комнате приятно щекоча в носу. Я тщательно смыла его, воспользовавшись лейкой душа. Затем взяла мягкую губку прямоугольный формы и нанесла на нее жидкий гель для душа.

Арбуз в слиянии с дыней импонировали мне. Значит это любимые мыльно-рыльные принадлежности Селены.

Гоша, что, ее ждал? Или у них вкусы совпадают? Тогда понятно почему их души соприкоснулись с друг другом, сливаясь воедино, две недели назад.

А может он вообще за одно с теми и сейчас поехал к президенту сдавать Селену со всеми потрохами? Тогда, зачем ему нужно было спасать ее от неминуемой гибели?

Ладно, не буду вас пугать.

Вытеревшись полотенцем, я накинула его на тело, вставляя уголок в натянутую ткань, сверху над грудью. Посмотрела в зеркало, разрез груди сильно выделялся, практически открывая все мои прелести. После, я покинула душевую комнату.

Давайте лучше разберем пакеты, а то ходить в одном полотенце как-то не очень. Хорошо, что Игорь уехал, а то в свете последних событий я даже не представляю, что бы он со мной сделал.

Пока я шла к спальне, где меня ждали мои два пакета, я внимательно рассматривала стены. Белый пластик с красными розами. Натяжной потолок, тянущийся до самой двери спальни.

Переступив порог комнаты отдыха, я увидела уютное обустройство. Двуспальная кровать, окно, выходящее на балкон, широкий телевизор, установленный на стене, и два пакета, лежащих на полу.

Распаковывая один из них, я обнаружила теплое мятного цвета платье, черные блестящие лосины и розовые мягкие носочки. Одевшись, я почувствовала непривычное удовольствие, словно кожа дышала свежестью ткани.

Волосы завивались от влаги.

Разглядев содержимое второго пакета — короткая юбка, белая блузка, черные капроновые чулки, красный бюстгальтер, — я благодарно вспомнила инструкции Виолы.

Разложив вещи на кровати, я открыла документы отца Виолы, которые лежали во втором пакете. Тяжелую стопку бумаг я положила на кровать, сев рядом.

Неожиданно для меня, я наткнулась на свидетельство об удочерении Свердловой Анфисы Павловны. Это же я?

Душа моя скрипела от шока, и я неопределенно выскочила на лестничную площадку, не понимая причину своего поступка. Ноги вели меня вверх. Доходя до верхнего этажа, я отворила дверь, ведущую на крышу.

Тело не слушалось мозга, а ноги отказывались двигаться. Понимая, что для Селены это ужасная и, пожалуй, плачевная информация, я с трудом сдерживала слезы.

Но разве я должна прыгать с крыши только из-за того что больно Селене?

Еще пара мгновений, и я практически была у края, держась за перила крыши.

Тело замерзало, волосы стали колом. Я же их не высушила. Голова тут же промерзла. Тяжёлые ощущения холода, медленно пробирались под платье и лосины, заставляя гореть кожу на моем теле.

Но меня манил этот город, до которого оставался всего один шаг. Все эти люди казались такими маленькими, словно муравьи, а дома — как карточные домики, готовые сломаться от одного движения руки. Небо, своим алым горизонтом, почти полностью закрывало каждую улицу, окрашивая ее в красный цвет. Луна и звезды также не заставили себя долго ждать и уже появлялись на потемневшем полотне неба.

В этом мире, полном фальшивых фасадов и притворства, где каждый стремится к личной выгоде, я чувствую себя очень одинокой. Вспоминая моменты истинного наслаждения в ванной, незабываемые ощущения, которые дарили мне прикосновения Игоря к моему телу, я понимаю, что мне предстоят серьезные испытания.

Борьба за мое тело с характером и разумом Селены продолжается, и это сильно сказывается на моей душе. Ее фибры уже настолько забиты, что меня постоянно преследует страх перед неизвестным. Этот страх настолько силен, что я не могу сосредоточиться ни на чем более трех минут.

Сомнений не осталось — на грани жизни и смерти, я уже готова шагнуть в неведомое. Казалось бы, что сделать еще один шаг и сорваться с восьмого этажа. Путь к высшим сферам заоблачного мира казался столь коротким и прямым, в котором и пусть меня превратят в жабу, зато мучения окончатся.

Но что-то удерживало меня, как будто в невидимых путах. И дело не в желании сохранить этот позолоченный облик, не в стремлении обеспечить себе стабильное будущее в объятьях любящего и любимого мужа. Нет, это было что-то гораздо глубже и загадочнее.

Это Игорь!

И я не сомневаюсь, что смогла бы сделать его счастливым, непременно, но этот вредоносный характер и чуждая ложь. Она, разве, кого-то заставит прыгать вне себя от радости?

Вот если бы я могла сочетать свой характер с рассудительностью Селены, я бы никогда не заставила Игоря страдать и чувствовать себя оскорбленным.

Каждый раз, когда я смотрела на город, я закрывала глаза и представляла Игоря. Его взгляд, который был наполнен каким-то приятным чувством, словно проникал в мою душу.

Вдруг я услышала шаги и его голос за спиной: — Селена, не делай этого. Я люблю тебя.

После этих слов я поскользнулась и чуть не упала с крыши, ухватившись за железную трубу, которая торчала из стены.

Теперь меня от города отделяло гораздо меньшее расстояние, и если я отпущу руку, которая уже затекает, я могу упасть на тот красный автомобиль, которой стоит во дворе.

Глава 11

— Глупышка, что же ты делаешь? Меня не было всего десять часов, а ты уже собралась уйти из жизни.

Он отчаянно схватил мою руку, которая почти выскользнула. Я бы упала, если бы не его железная хватка, благодаря которой я оказалась в его объятиях. Он целовал мои ледяные щеки, сжимая меня еще крепче. Я слышала его безумное сердцебиение, которое чуть не выскакивало из его груди.

— Что заставило тебя пойти на такой отчаянный шаг? Если бы я пришел на пять минут позже? Что бы мне пришлось делать, соскребать тебя с заледенелого асфальта?

— Прости, — сорвалось с моих заледенелых губ, шепотом.

Я смотрела испуганно в его глаза наполненные страхом.

— Ты не понимаешь. Я так тебя люблю, что при взгляде в твои бездонные синие глаза подкашиваются ноги. А когда ты касаешься моего тела, нет ничего лучше этой блаженной неги. И потерять тебя это лишиться возможности дышать. Ведь ты мой кислород, а при кислородном голодании, разве, можно прожить долго?

Он держал меня крепко, снова и снова прижимая к груди. Пока мы шли по лестничной площадке, я чувствовала его теплое дыхание на своих щеках, и они сразу согрелись.