Люблю, целую, жму лапу!

Тарасов опасливо смотрел на пельмени и размышлял, с чего это щенок так разнервничался. Может быть, он учуял там своих родственников? Или ещё что-нибудь пострашнее?

– Да ну, чушь какая, – мотнул головой Рюрик. – Что мне теперь, выбрасывать их, что ли?

Он посмотрел на возмутителя спокойствия. Тот уже вылизал миску и валялся радом на боку, тяжело дыша раздувшимся пузом.

– Обожратушки, – констатировал Рюрик, в очередной раз подумав, что придётся покупать электронные весы. Кормёжка на глаз могла закончиться плохо. Всё же не зря умные люди составляли целые таблицы, в которых до грамма указывали порции. Щенка, кстати, тоже следовало взвешивать.

Пельмени он всё же выкинул, решив не рисковать.

Смотрины Татьяниных женихов Рюрик не любил. В такие моменты он ощущал себя вздорной, придирчивой тёщей, выискивающей в дочкиных кавалерах дефекты. Иногда Тарасов пугался, что какой-то внутренний барьер не позволяет ему отпустить ситуацию и дать Татьяне сделать выбор. Он словно сам не желал её упускать. Нет, никакую женщину он в Ханиной не видел. Не стоит думать, что он что-то такое планировал для себя. Хотя наглая Ханина иногда, совершенно не смущаясь, говорила, что, если так никого и не найдёт, а Тарасов будет свободен, она родит от него ребёночка, чтобы выполнить своё женское предназначение. При этом физиономия у неё была такая, словно она соглашалась съесть дохлого червя или суп из неощипанной вороны – подвиг планировала, не иначе. Рюрику от таких перспектив тоже становилось тошно. Танька для него была как сестра. Нет, конечно, она была роскошной девицей – волосы, фигура, улыбка, ей бы в кино сниматься, а не заместителем директора работать. Ханина всегда была яркой, как большинство брюнеток. Она притягивала к себе внимание: если хохотала, то громко, если злилась, то так, что закладывало уши, если любила, то… Наверное, это она тоже делала здорово. Тарасов помнил лишь тот давний поцелуй, когда они оба, юные и неопытные, решили научиться целоваться, ну и что-то такое закрутить типа романа. Хорошо, что мама вовремя пришла. Целовалась Танька тоже классно. Она была импульсивной, эмоциональной и самоуверенной. Бой-баба, да, наверное, именно так можно было её охарактеризовать кратко. И Тарасов с трудом представлял себе мужчину, который сможет удержаться рядом с Татьяной, сделав её счастливой.

Во всяком случае, этот холёный Веник точно ей не подходил.

Это Рюрик понял сразу, едва парочка вошла в кафе. Он тут сидел уже полчаса, жутко раздражаясь на непунктуальную Ханину. У него, между прочим, щенок дома один. Воет небось и страдает. А он тут медальон из форели трескает. Кстати, может быть, взять щенку рыбки? А что, проверить, чтобы не было костей, растереть до кашицы… Тут Рюрик подумал, что это кощунство – превращать форель в кашицу. Ну его, пусть ест правильные консервы, не пропадать же им. Соседка притащила целую гору упаковок, похожих на майонезные. Наверное, дорогущее что-то. Вот и пусть малыш порадуется. Там наверняка и витамины сбалансированы, и микроэлементы, и прочая фигня, про которую пишут в Интернете. Тарасов так ушёл в размышления о рационе найдёныша, что едва не пропустил приход Татьяны.

«Да ну, павлин-шмавлин!» – сразу решил про себя Рюрик, оглядев лощёного парня в идеально отпаренном костюме. Причёска – волосок к волоску, взгляд напряжённый – лишь бы не испачкаться, на Таньку смотрит, как на собственность. Вроде и галантный, и ухаживает, но как-то снисходительно, словно демонстративно. И не любит. Ценит, наверное, уважает, даже слегка побаивается (так почему-то показалось Тарасову, но мысль мелькнула и пропала), а любви никакой нет. И Татьяна явно сомневается. Наверное, в некоторых случаях можно и без любви, эдакий продуманный, взвешенный партнёрский брак, но это ж скучно. Да и Ханина не сможет. А вот этот хлыщ – точно сможет, даже рад будет. Танька достойная, статусная женщина, с ней не стыдно, жизнь – полная чаша, а такому большего и не надо, какие там чувства. Он, кстати, и изменять Ханиной будет. Сто процентов – будет. И не потому, что эдакий мачо-самец, а просто так, чтобы хоть изредка иметь рядом женщину, которая не подавляет его энергетикой и интеллектом. А Таня подавляет. Она ярче, живее…

– Короче, не пара, – резюмировал про себя Тарасов, доел рыбу, быстро допил сок, расплатился и вышел, не глядя на подругу. Ещё не хватало спалиться. Ханина когда сможет – позвонит. Главное, подробности не забыть, а то ей мало простого «нет», ей детали подавай, объяснения, она ж спорить будет. Подруга всегда говорила, что в споре рождается истина, но спорила она из-за своих кавалеров вовсе не по этой причине. Ей всякий раз было жалко расставаться с мечтой.

Щенок в отсутствие хозяина умудрился опрокинуть коробку, выбраться наружу и художественно украсить пол кучками и лужицами. Спал он в Тарасовском тапке, выставив наружу толстую попу.

– Друг мой, ты свинья. – Рюрик вынул жильца из обуви и строго уставился на сонную мордаху. – Собаки так себя не ведут.

Узрев хозяина, щенок начал извиваться и мотать хвостом, норовя лизнуть Тарасова в лицо. Сердиться на этого хулигана было совершенно невозможно. Рюрик в очередной раз вытер пол, мимоходом подумав, что хорошо бы прикупить ещё тряпок и каких-нибудь моющих средств. Содержание найдёныша становилось накладным.

Взяв красавца на руки, Рюрик снова решил попытать счастья в Сети. А вдруг та шатенка с косой ответила?

Не ответила.

Зато привалила масса писем от всяких прочих шатенок, брюнеток, рыжих и блондинок. Ни одна из фотографий щенку не понравилась. Рюрик был с ним солидарен. Нет, дамы были вполне нормальные, но ни одна не бередила душу, не заставляла сжиматься сердце и не вызывала неуёмного желания немедленно встретиться и поговорить.

– Да, друг мой, мы с тобой как разборчивые грибники в осеннем лесу. Вроде грибов много, но нам они не подходят. Нам боровики подавай, а не какие-то там сыроежки, – вздохнул Рюрик.

Собеседник согласно тявкнул, а Тарасов вздохнул. Погрустить вдоволь ему не дал звонок в дверь. Обречённо надеясь, что это не полоумная соседка, он поплёлся открывать. На пороге стояла Татьяна.

– Мать моя! – взвизгнула подруга, схватив щенка и начав его тискать. – Какая лапа, какая пуся! Мимимишка сладкая! Тарасов, ты спас чудо. Ой, какой хвостик.

– Перестань его жамкать, он сейчас тебя описает, – предостерёг Рюрик, с опаской посмотрев на Танино платье. Ханина дешёвые вещи не носила, а потому ему было заранее страшно за щенка. Женщина за хорошую вещь может и загрызть. Даже мимимишку.

– Да? – Танька тут же вытянула руки, и щенок завис на безопасном расстоянии от наряда. – Точно, может. Ладно, бери своё сокровище.

Она ткнула мимимишку Тарасову и, сбросив шпильки, продефилировала в комнату.

– Юрик, ты где? О, я смотрю, мы пасёмся на сайте знакомств. И как? Что подсказывает интуиция? – хихикнула нахалка, сунувшая нос в чужой компьютер.

– Это неприлично, – проинформировал её Тарасов, выключив монитор. – Между прочим, у меня своя личная жизнь.

– Да? И как её зовут? – прыснула Ханина. – Между прочим, дорогой мой, я своей личной жизнью с тобой делюсь. Вот ты про моих мужиков всё знаешь. Даже то, чего не знаю я. А ты скрытный. Так что, есть у нас девушка?

– Нет. Пока нет, – набычился Рюрик.

– Будет, – неожиданно утешила его Таня. – У такого шикарного и неординарного мужика непременно должна появиться приличная женщина.

И как, скажите на милость, после такого на неё злиться? Деморализованный Рюрик лишь махнул рукой и доверительно сообщил:

– Ты представляешь, этот мелкий тоже разбирается в девушках. У нас мнения совпадают. Ему понравилась только одна, которая понравилась мне. Но это не суть, она мне не захотела отвечать…

– Юрик, ты наверняка неправильно ей написал! Давай вместе составим письмо. Ты просто не умеешь общаться с девушками в нужной тональности, – загорелась Ханина, потянувшись к монитору.

– Нет, – отрезал Рюрик. – Я как-нибудь сам.

– Ну, да – у тебя ж теперь и советник есть, – ухмыльнулась Таня. – Кстати, он каким образом мнение высказывает?

– Тявкает. Нет, ты, конечно, сейчас думаешь, что я спятил, но это правда удивительно. Я вчера его проверял. И сегодня. Ему, как и мне, все не нравятся. А когда мне та понравилась, он тявкнул. Причём, знаешь, одобрительно так.