Люблю тебя

Никита не может один противостоять всей сборной Германии. Потому что в нашей команде больше никто не играет на таком уровне, как Свиридов. Ник не может вытащить всех на своем горбу! Это невозможно! Разве Никита виноват, что наши защитники не могут отобрать мяч у нападающего Германии? Разве Никита виноват, что наш вратарь пропускает голы?

Но болельщикам это не объяснишь. Им подавай победу. А если победы не будет, то обвинят Никиту, потому что он в нашей сборной самый знаменитый, самый популярный и самый медийный. Опять будут говорить, что Свиридов слишком переоценён и ничего из себя не представляет.

Когда я возвращаюсь в редакцию, уже два-ноль в пользу Германии. Коллеги смотрят футбол с кислыми минами. Вот. Уже начинается. Вместо того, чтобы поддержать нашу сборную, будут обвинять.

— Свиридов определенно не в форме, — разочарованно произносит корреспондент отдела политики Эльнар. — То теряет мяч, то бьет мимо ворот.

— Ну вот мы и видим, чего он стоит на самом деле, — отвечает Эльнару его начальница Таня. Даже на меня уже внимания не обращают.

— Ну да, — соглашается Эльнар. — В Германии у него сильный клуб, и создаётся впечатление, что Свиридов тоже сильный. А если убрать от него сильных коллег, сам он ничего не может.

— Если вы такие умные, то пойдите и обыграйте сборную Германии, — зло отвечаю, чем привлекаю на себя внимание половины редакции. — Да вы даже по настоящему футбольному мячу ударить не сможете — сразу ногу сломаете.

— Мы не футболисты, а журналисты, — язвит мне Таня.

— Журналисты вы тоже никакие. Когда у вас последний раз нормальные эксклюзивы были? Только и делаете, что переписываете стенограммы с сайта Кремля. Президент полетел туда-то, президент встретился с тем-то. Это не журналистика, а информационное обслуживание.

Таня аж зеленеет. А я правду сказала. Главный редактор постоянно критикует отдел политики за то, что у них нет эксклюзивов. Только и делают что пишут всем и так известную информацию: какой новый закон приняли, да кому позвонил президент. Это не журналистика. Настоящая журналистика — это сообщать то, что никому ранее не было известно.

— Перерыв, — объявляет Гоша, видимо, чтобы прекратить наш с Таней спор.

Я перевожу взгляд на экран. Футболисты уходят с поля. Никита хромает на левую ногу и морщится от боли. У меня сердце кровью обливается, ком в горле встает. Но в глубине души теплится надежда, что во втором тайме все изменится. Футбол видел много чудес. На последних секундах добавочного времени забивали и выигрывали, когда казалось, что проигрыш гарантирован.

Но уже с первых минут второго тайма становится понятно: чуда не будет. Немцы забивают нам третий гол, а Никита снова получает сильную травму ноги, и тренер меняет его на другого игрока.

Глава 56. Голосовое

Никита

— Зачем вы меня заменили!? — яростно возмущаюсь перед тренером.

— Этот матч мы уже проиграли, а твоя нога пригодится нам в следующей игре. Садись и отдыхай. У тебя не так много времени на восстановление колена.

Падаю на скамейку запасных, ко мне подходят врачи, охлаждают колено. Я мог бы играть дальше. Мог бы прорываться к воротам соперников и делать все возможное, чтобы забить гол. Плевать на ногу. Я умею терпеть боль. Я готов сдохнуть на поле, лишь бы вывести команду из позорного поражения.

Вместо меня вышел играть Довлатов. Этот долбоеб не может даже к штрафной зоне приблизиться. Вместо того, чтобы бежать вперед и прорываться через полузащитников, пасует мяч назад своим. Дебил, ты лучше потеряй мяч, но предприми попытку прорваться вперед, чем постоянно пасуй назад, только бы не потерять его.

Не могу смотреть, как мы проигрываем, и бездействовать, поэтому закрываю глаза. Впереди у нас еще две игры — со сборной Туниса и со сборной Испании. Мы должны выиграть оба матча, чтобы точно выйти из группы. Тунис примерно одного уровня с нами. Но есть нюанс. У них очень сильный главный нападающий, он играет в топовом английском клубе. Мне не раз приходилось встречаться с ним на поле в клубных турнирах. По сути в этой игре мы будем один на один. Я против него.

И последний матч в группе у нас будет против испанцев. Ну тут одна надежда — на чудо. Хотя сейчас сборная Испании не в лучшей форме, откровенно говоря. Их главные звезды, которые выигрывали Чемпионаты мира и Европы, завершили карьеру. Новый состав не такой сильный. И все же игра в футбол заложена у испанцев на уровне ДНК. Так же, как у бразильцев, у аргентинцев. Чего не скажешь о нас.

Мы проигрываем Германии со счётом три-ноль. Для меня это особенно унизительно, потому что половина немецкой сборной — это мои одноклубники. Но никакой дружбы у меня с ними нет, хоть и играю с некоторыми из них все шесть с половиной лет. Они без зазрения совести били меня по больному колену, не беспокоясь о том, что уже через три месяца мы снова будем играть вместе в одной команде.

В раздевалке все подавлены. Тренер кроет матом каждого, указывая на ошибки. Кто-то слушает с поникшей головой, а кто-то, как я, забил болт. За столько лет я научился пропускать мат тренеров мимо ушей. Я сам знаю свои ошибки. Они у меня были. Первый раз слишком поторопился ударить по воротам. Второй раз, наоборот, сделал это на секунду позже нужного. А третий просто промазал, попав в штангу.

Достаю из шкафчика телефон. На экране висят сообщения от родителей и еще нескольких друзей и родственников. Все поддерживают и просят не унывать. От Лили ноль сообщений и ноль пропущенных вызовов. В груди сразу щемить начинает. Со злостью отбрасываю телефон в глубь шкафчика.

Блядь… Как подумаю, что между нами реально конец, так жить не хочется. Когда отпускал ее, хотел, чтобы пришла в себя, успокоилась и решила, что ей на самом деле нужно. А теперь думаю: «А что если решит, что ей не нужно быть со мной?». Сука… Нутро наизнанку выворачивает.

Неопределенность с Лилей давит на меня. Возможно, поэтому хреново играю. Лиля как была моей музой, так ею и осталась. И я намного лучше играл, когда мы просто не общались, чем когда мы поссорились. Шесть с половиной лет я выходил на поле и просто представлял, что Лиля сидит на трибунах. Сложила руки в замок и искренне за меня болеет. А когда забиваю гол, радуется.

Сегодня я не смог представить Лилю на трибунах. Пытался — не получилось. Я кожей ощущаю ее отсутствие, ее обиду на меня. И на тренировках перед матчем с Тунисом ни хрена у меня не получается. Я постоянно теряю мяч. Еще и колено, сука, продолжает болеть. Сильно же мне засадили по нему.

— Свиридов! — подзывает меня тренер.

Бросаю мяч, ковыляю к нему.

— Что?

— Личные проблемы нужно было оставить дома, а не тащить с собой на Чемпионат мира.

— Вы о чем?

— О том, что ты мозгами не здесь, а где-то.

Неужели у меня на лбу написано, что я ежесекундно думаю о Лиле?

— Соберись, блядь. Хочешь проиграть Тунису и вылететь к хуям?

— Нет.

— Тогда или пойди реши свои проблемы прямо сейчас, чтобы они больше тебя не беспокоили, или забудь о них до возвращения в Москву.