Люблю трагический финал
Шрифт:
Все эти новые, приобретенные Светловой «психологические» знания проносились теперь в ее голове и, в общем-то, должны были бы помочь ей и на практике…
И зачем только она дала ему телефон! Сгоряча как-то получилось. Неумно и неосторожно. Теперь она должна по крайней мере постараться быть лаконичной.
— Нет. Ничего нового мне не известно.
— Ну что ж, тогда извините…
— Не за что.
Формальный обмен любезностями закончен.
Еще секунда, и в трубке зазвучат короткие гудки.
— Погодите…
Та запись на зеркале, застряв где-то в подсознании,
Не может быть, чтобы он не обратил внимания на исписанное губной помадой зеркало!
— «17 ч Мол». Что, по-вашему, это значит?
Наступила явная пауза. Обдумывал ответ? Или он его знал?
— Не надо исповедовать метод дедукции, чтобы сообразить, что цифра 17, записанная помадой… на зеркале… наспех… в ванной… означает: семнадцать часов. Элементарно, Ватсон.
— А может, частей?
— Ну да. Дама вылезает из ванны — в это время звонит радиотелефон, она разговаривает… о чем-то договаривается, записывает торопливо на зеркале — даже за ручкой не сходила — помадой… И пишет, скажем, семнадцатая часть… Том второй, параграф третий. «О вреде порочной жизни женщин легкого поведения для иммунной системы…»
— Ну, это я так: для контрверсии, чтобы вы были убедительнее… — смутилась Светлова.
— Затем…
— Да, что затем?!
— Раз договорились о времени, значит, надо договориться и о месте встречи.
— Ну, ясное дело: тогда бы она написала название улицы… хотя бы первые буквы… «Мол», это что за улица? Молостовых? Я тут посмотрела алфавитное оглавление улиц Москвы…
— Никакое не ясное дело… Если это какая-то популярная улица в центре Москвы, зачем это писать? Что она, не может запомнить?! Скорее всего это не улица маршала Таратуткина в двадцать седьмом микрорайоне спальной окраины. Когда люди говорят по телефону: хорошо, давай на Пятницкой… зачем это писать? Не могу поверить, что москвичка, тем более Джулька, станет тратить на это губную помаду…
— Ну ладно, пусть так… Значит, без улицы. Тогда что такое «Мол»?
— Ну, где люди могут договориться о встрече… под вечер? У кинотеатра, у магазина, у метро, у кафе…
— У ресторана.
— Так…
— Вы знаток ресторанов?
— Нет, но… — он неожиданно замялся, — тут и знатоком не надо быть: место популярное.
— Ресторан «Молоток»?
— Ваша правда, Анна.
— Я могу расправиться с вами вашими же аргументами… Если это такое популярное место, зачем на него тратить губную помаду?! Тоже ведь можно запомнить…
— Вот вы и не правы, девушка. Не учли специфики профессии. У Джульетты масса знакомых, контактов, клиентов, встреч… Это вам не целомудренная посетительница библиотеки имени Некрасова, которой назначают одно свидание в полгода…
— Ну и что же… теперь?
— Необходимо произвести обследование местности.
— Что сие означает?
— Я вас приглашаю.
«Ну вот дорасследовалась… — растерянно подумала Анна. — Хорошо хоть, что придется исследовать такую местность, а не какую-нибудь другую. То есть хороший ресторан в центре города, а не какую-нибудь помойку за границей МКАД».
Она
нахмурилась.— Что вас, собственно, смущает?
— Вот, право, не знаю… удобно ли?
— Это в интересах следствия, мадам. Не смущайтесь.
— Платим каждый за себя…
— На здоровье… Напрасно вы думаете, что бедный компьютерщик будет настаивать на ином варианте.
— Ну вот и хорошо.
Машины теснились на узкой улице, забираясь передними колесами на тротуар возле арки, ведущей в уютный двор… Мощные внедорожники, которым бы ездить по тайге…
Очевидно, это было время съезда. Да и место как нельзя более популярное.
— Постоим? — предложил Лагранж. — Не будем торопиться?
— Не будем, — согласилась Анна.
Они сделали вид, что стоят и болтают в непринужденном ожидании. Хотя Аня только и делала, что глазела по сторонам…
Эта женщина поразила воображение Анюты.
— Принцесса… — восхищенно выдохнула Анна. — Нет, не принцесса… Королевна.
Балетная осанка, гордые плечи, «держит шею», как Уланова… взгляд скользнул по окрестностям и людям, протискивающимся по тротуару сквозь строй машин, как по букашкам, тле садовой…
Меха, бриллианты…
Диссонансом, правда, выглядел жест ее кавалера — небрежный хлопок пятерней по заднице.
— Нет… — вздохнул Лагранж, — не принцесса и не королевна. Обыкновенная проститутка.
— Обыкновенная?
— Ну, пусть необыкновенная… А все равно шлюха. Красивая, дорогая… Для нас в данном случае важны не категории и не разряд квалификации работницы, а суть…
«Вот тебе и суть! — с сожалением подумала Аня. — Такая неземная красота, такая гордыня… И вот, пожалуйста…»
Это опять была пробка, и Стариков углубился в прайс-листы… Пробки стали обязательной частью жизни, и в общем, если ничего не горело, никакая особо важная назначенная встреча, — он даже их любил. В комфортабельной машине с кондиционером да водителем… да с мобильным офисом… Ну не хуже, чем в кабинете, даже лучше — начальство не войдет.
Стариков оторвал взгляд от бумаг, устало потер глаза. И в изумлении узрел через окно свою любимую светловолосую жену Анну.
То есть, конечно, не было ничего странного в том, что она оказалась в пять часов вечера на этой улице. Изумление относилось главным образом к тому, что она, стоя под аркой с надписью «Ресторан «Молоток», непринужденно болтала и вроде как кого-то дожидалась с молодым человеком приятной — что с неудовольствием отметил Петя — наружности.
Оный человек смотрел на его жену, как показалось Пете, неприлично влюбленными глазами… Аня о чем-то, смеясь, оживленно ему говорила.
Машины впереди сигналили.
Пробка у светофора рассасывалась… И когда служебный автомобиль компании тронулся с места, Стариков только успел увидеть, как его супруга под ручку со своим спутником заруливает под арку… во двор известного дорогого ресторана. «А ведь это был именно спутник», — подумал Петя. Надежды на то, что Анна, просто проходя по улице, случайно встретила знакомого и остановилась на пять минут поболтать, не оставалось.