Люблю твою жену
Шрифт:
— Мне нравится у тёти Тани. Давай здесь останемся, мам?
Посмотрела на Радмира и пожала плечами, а он неожиданно подошел к нам, остановился напротив Лизы.
Я не знала, что он задумал, да и соображала туго в этот момент…
— Привет, давай знакомиться? Меня зовут Радмир, но ты можешь называть меня Радик.
— Почти как “радио”, — хихикнула Лиза.
— Так меня еще не называли, — улыбнулся Радмир. — Лиза, а ты когда-нибудь каталась на лошади?
— Нет.
— А хочешь?
У дочки загорелись глаза. Она кивнула.
— У меня дома живёт настоящая лошадь, и я приглашаю
Лиза быстро согласилась, и я ошарашено захлопала ресницами.
А затем тактично прокашлялась, привлекая к себе внимание Радмира. Он сфокусировал на мне взгляд, а я ТАК на него посмотрела… Точно строгая родительница!
— Маму мы тоже приглашаем в гости, да, Лиза? — спросил Рад у дочки, продолжая смотреть на меня и обаятельно улыбаться.
— Мамочка, поехали-поехали! — радостно взвизгнула дочка.
— Как у тебя так быстро получается, а? Ты очаровал мою подругу, теперь дочь…
— Но не тебя, да? — подмигнул Сташевский, и я закачала головой.
Нет, Радмир…
Не просто очаровал! Ты забрался мне прямо под кожу.
Я сомневалась до последнего: ехать или нет. В принципе, можно было остаться у Татьяны на пару дней и даже больше, но мне хотелось заботы Радмира. Эгоистично. Неправильно. Нельзя вот так сразу, еще не разобравшись со старыми отношениями, сломя голову, бежать в новые. А я не бежала, меня туда тянули!
Радмиру позвонили на мобильный и, извинившись, он вышел из квартиры. Таня застала меня сидящей на кровати. Я складывала в дорожную сумку наши с дочкой вещи, которые мы успели достать за те полдня, что были в гостях. Подруга молча прошла в комнату и села напротив меня.
Посмотрела так строго, слегка качнув головой, отчего мне стало не по себе.
— Не смотри так на меня, Тань, — умоляюще попросила я.
— Как не смотреть?
— Так. Ты хуже моей совести, которая сейчас долбит как перфоратор за стенкой у соседа.
Таня лишь ухмыльнулась и испустила громкий вздох, а затем спокойным голосом произнесла:
— Если что-то пойдёт не так, то я твоего Радмира в порошок сотру. Так что не бойся, Натали, — взяла меня за руку и погладила нежными прикосновениями вверх-вниз. — У тебя есть я и ты всегда можешь на меня положиться.
— Спасибо, — я вымученно улыбнулась и, подавшись порывам, обняла подругу. — Люблю тебя, моя девочка, — шепнула и обняла ещё крепче.
— Я слышала ваш разговор и считаю, что тебе стоит поехать с ним.
— Мне кажется, это неправильно.
— Почему? Боишься, что тебя осудят?
— Меня? Осудят? — истерически хохотнула. — Да кто меня осудит похлеще, чем я саму себя? Нет, Тань. Дело в другом. Я за Лизу переживаю. Она же любит Вову и для неё он самый лучший. Как я ей объясню, что мы будем жить в чужом доме с чужим дядей?
— Вас позвали в гости. Я слышала, — улыбнулась Татьяна. — Тем более, у кого-то есть настоящая лошадь. Не знаю, как ты, но Лизка твоя уже на всё согласна.
— Она ребёнок ещё. Её легко купить.
— Да ладно? Это ты себя так убеждаешь не ехать, иначе я не понимаю, почему всё ещё
держишь оборону перед этим мальчиком? Ну чего ты боишься, Наташка?— Влюбиться и пропасть, а потом… — пожала плечами, — стать ненужной, прочитанной книгой, перевёрнутой страницей, вчерашним днём.
— Значит, не связывайся с этим, а потом кусай себе локти до самой старости, что упустила такого шикарного мужика из-за своих дурацких тараканов в голове.
— Тань, ну так не бывает, понимаешь? Ему двадцать семь, мне тридцать четыре. Он молодой, холостой. Гулять и гулять. А я что? Ему сейчас интересно, пока в новинку. Но сколько ему понадобится времени, чтобы пресытиться? Есть девушки помоложе, покрасивее. Я на их фоне серая мышь. Сколько у меня будет времени? Месяц? Два? Полгода? Когда я стану для него скучной? Когда надоем?
— Наташа, или ты сейчас идёшь с ним и со временем получаешь ответы на все эти вопросы или же сиди себе дальше, мотай сопли на кулак, но только втихомолку, окей? Я не хочу до конца своей жизни слушать о том, какой ты была дурой, когда упускала своего Радмира.
Мы ненадолго замолчали, а затем вернулся Радмир, и я скрепя сердце всё-таки поехала к нему домой.
Знаю, что обо всём пожалею. И Лиза так заворожённо смотрит на Сташевского! Ну, конечно же, он обещал ей показать лошадь.
А мне ничего не обещал… Просто пришёл и забрал. Вот так легко, словно так и должно быть.
Тараканы в моей голове ненадолго притихли. Пока мы ехали загород, я смотрела в окно и пыталась понять, что нас с Лизой ждёт дальше. Неизвестность пугала, но в Таниных словах была истина и я, безусловно, это понимала.
Рад, замечая, моё задумчивое состояние, ничего не говорил до тех пор, пока мы не въехали в коттеджный посёлок и не остановились напротив ворот двухэтажного дома.
Пришлось немного подождать. Металлические ворота разъехались в стороны и внедорожник Сташевского двинулся вперёд, во двор. В глаза сразу бросились виноградная арка и розы, растущие на клумбах: жёлтые, красные, белые, розовые. Каких только не было!
Я вышла на улицу и с упоением оглянулась. Красота! И дело не в этом шикарном коттедже современной постройки и огромной территории, ограждённой высоким забором. Здесь тихо, уютно и много зелени. Даже воздух не такой, как в городе!
Лизка подбежала сзади. Прижалась со спины.
— Мамочка, как здесь красиво, — восторгалась дочка, а затем её взгляд наткнулся на маленьких котят, и она вдруг сорвалась вперёд.
— Лиза, стой! — крикнула вслед, но кто меня слушал?
Малышка подбежала к дереву, где гуляли два пушистых котёнка серого цвета и не раздумывая подхватила обоих на руки:
— Какие вы пушистые. И полосатые! А как вас зовут?
— Только не целуй их, дочка! — выкрикнула, но поздно, маленькая проказница чмокнула в нос каждого из котят.
Радмир подошёл бесшумно и остановился за моей спиной.
Я слышала его дыхание, а ещё чувствовала, как он себя сдерживает, чтоб не прикасаться ко мне.
— Как себя чувствуешь? — спросил он.
— Голова болит. И нос…
Он сделал один шаг вперёд и всё-таки опустил руки на мою талию. Подбородком коснулся моей макушки, и я ощутила в теле знакомый трепет.