Люболь. Книги 1-4

Соня вдруг заплакала. Она всхлипнула, выдав на этой ноте СВОЕ СОГЛАСИЕ С Робертом и Робертой.

– Нам придется ремонтировать дом, когда его купим. Нам нужно будет пробиться в выбранном деле. И, конечно, опасность не миновала. Так что я согласна, хоть мне и хочется баюкать этого кроху каждый день, что его интересы должны быть превыше всех наших. Клод был не доволен ее ответом, потому что звучал он слишком дипломатично. Может, для Сони его сын – обуза?

Поэтому Ангел Софьи продиктовал ей в ухо текст, который она просто повторила вслух помимо своей воли:

– Но будет так, как скажет Клод. Это его ребенок. И ему решать его судьбу. Я буду рада стать мальчику мамой сразу.

Клод облегченно вздохнул после этих слов. Но с ответом замешкался.

– Ладно, мы не возьмем его с собой в Турцию прямо сейчас. Но постараемся все уладить меньше чем за год, лучше – за пару месяцев.

На том и остановились. Обстановка сразу разрядилась. Стала ностальгической. И гроза за окнами так же резко кончилась, как и началась. Ангелы повисли на люстре – все же у них только что был выговор от высокого начальства. И нужно было осмыслить, как действовать дальше.

Надо сказать, что желание Софьи стать поэтом и сделать Клода – автором музыки для песен шло вразрез с теми видами деятельности, которые Ангелы представили в новом совместном сценарии жизни их подопечных. Ведь переписывали они сюжеты их судеб с учетом того, что Клод увезет беременную жену в Австралию, сам станет тренером для молодых спортсменов – ведь он был многократным чемпионом по спортивной гимнастике, спортсмен мирового уровня. А Соне предстояло воспитывать детей. Ведь Ангелы не могли предполагать действий людей с выгоревшими душами – к ним Ангелы не представлены. Они не знали, что Тамара будет так последовательно мстить Соне за гибель сына, в которой виновата она сама. Что начальник охраны Иллариона, скрывая свой «косяк» по службе: он ведь так и не смог обнаружить и доказать, что Павел был в спальне у Наны купит у женщины квартиру и вмешается тем самым в судьбу Софьи и Клода, станет им помогать.

А уж того, что Илларион не то пожалеет Соню, не то захочет использовать ее и Клода в своем легальном бизнесе в Австралии и подобно никто не мог предположить. И просчитать наперед действия темных сил по – прежнему возможным на уровне Ангелов не представлялось возможным. А вопрос стоял остро: надо ли Софье сообщать Гие адрес их нового дома в Турции, когда супруги его купят? Ведь позже тем же вечером Клод заказал на дату через неделю два билета на рейс до Стамбула и дальше – до Анталии. После чего молодожены отправились прогуляться по саду. Он был мокрый насквозь. Полные розы воды, ароматные капли стекали с глициний. Влажный теплый ветерок словно языком облизывал лица. Ночное небо было любимого сониного цвета – сапфирового. Одно плохо – трава в дождевых «жемчугах» тут же промочила ноги и Соня передернула зябко плечами. Клод тут же поднял ее на руки и понес к ротонде, увитой плетьми хмеля. Его шишечки подрагивали и шуршали, когда Клод, целуя жену жадно и грубо, опустил ягодицами на перила беседки, и тут же она обвила его ногами. А уж дальше старая изящная конструкция чуть не развалилась, стеная всеми сочленениями в такт бурного совокупления, расшугавшего всех птиц, устроившихся по традиции на ночлег на пирамидальной крыше. А Клод аж взвыл, как волк в конце этого акта, который случился от голода – ведь за весь день из-за хлопот молодые первый раз остались наедине.

Прости, родная,

виновато попросил Клод прощения. Я так истосковался по тебе, что опять мы обошлись без предварительных ласк. Тебе не было больно от внезапности любви.

– Любовь – это всегда больно. А у нас, как ты сам говорил, так и вообще с самого начала «люБоль».

Прости, я сейчас вину свою заглажу, – серьезно сказал Клод, и, разложив Соню на небольшом столике посреди ротонды, раздвинул ей ноги и стал ласкать языком клитор и внутри Сони. Та непроизвольно беспорядочно болтала ногами, будто в конвульсиях и издавала совсем не те звуки, что можно услышать в порнофильмах. О чем и сообщил ей Клод. Поэтому, когда Соня кончила и снова оказалась на руках у Клода по дороге через сад к дому, чтобы не замочить ноги, осушенные таким необычным путем, то огорошила Клода:

– Ты подал мне идею, – она поцеловала его в щеку и вопросительно взлетевшую еще выше по любу бровь любимого.

– Дойдем до спальни и подам еще несколько, если то, что было ты называшь идеей, – пошутил Клод.

– Я серьезно. Ведь пока никто не создал аккомпанемент для секса. Более «говорящие» звуки, менее банальные, чем в немецком видео постанывания и покрикивания, не создал музыку, выражающую не чувства, а ощущения. Давай, ты напишешь такую музыку. Я где-то читала, что есть компьютерная программа, которая записанные на диктофон звуки переводит в ноты, и воспроизводит, как музыку.

– Я не силен в компьютерных программах. Спорт на мировом уровне с детства отнимает все время. Так что я пока – никуда не продвинутый пользователь. Но предлагаю сейчас записать на диктофон звуки, которые я буду из тебя извлекать всей гаммой Камасутры, ну и ты из меня. А когда компьютерщик от Гии появится в Турции попросить его разыскать и установить такую программу.

– Только я боюсь, что для бедного парня – инвалида эти звуки будут тем же, что видеозаписи моего секса с другими мужчинами были для Павла.

– Что ж, быть совсем обделенным любовью во всех ее проявлениях гораздо хуже, чем получать удовлетворение опосредованно.

Да, вот уж воистину, мудрец бы прав: все понять – это все простить…

Прошептала Соня в ухо Клоду уже в спальне. И облизала ему ухо изнутри, от чего все внизу живота у мужчины щекотно завибрировало и перекинулось на горло.

– Подожди-ка, – поперхнувшись, убрал со своих плеч сонины руки Клод, – я должен взять и включить диктофон. На этот раз мы будем заниматься любовью с самой оригинальной мотивацией на свете – ради новаторства в музыке.

– Только разверни диктофон чуть – чуть к окну, чтобы звуки, которые издают сверчки, деревья, птицы записывались тоже.

– Голый уже Клод приложил руку, словно к козырьку невидимой фуражки: – Будет сделано, главнокомандующий. И тут же рывком опрокинул Соню ногами вверх, почти заставив ее перевернуться. Она вскрикнула от неожиданности.

И прежде чем погрузить пальцы одной руки в ее клитор, а другой – в ее анал, Клод сладострастно крякнул.

– Да, симфония начинается бурно, – не меняя позы, сквозь сведенные желанием скулы выдавила Софья.

А Клод массировал ее точку «джи» изнутри и снаружи, и Соня больше не могла трезво думать и тем более внятно говорить. Особенно когда, вынув пальцы, Клод с силой дунул в ее влагалище со всей мочи. И словно оргазм побежал от одного движения не вниз от матки, а в обратную сторону. Соня издала гортанный звук муки и удивления, при повторе этого движения переросший в протяжный стон.

Ну а когда Клод, придерживая софьины ноги сведенными отвел их еще сильнее назад и чуть в сторону, войдя в любимую плавно, но сильно, как нож в масло, ноги женщины мелко задрожали от оргазма, который сразу обнял и заглотнул волной его вглубь. И Клод кончил, даже не успев двинуться. Мало того, у него почему-то пенис застрял внутри, стиснутый с неимоверной силой, будто внутри его схватила и мяла рука. И с ним, и с Софьей такое было впервые. Оба растерялись. И страх Сони, что она может навредить Клоду заставил ее тиски разжаться и выпустить на волю сладкую добычу. Зато вопль удовольствия и стон величайшего наслаждения, которые по очереди издал Клод, уж точно украсили симфонию звуков, записанных на диктофон.

Соня отвернулась от Клода и заплакала от облегчения, что кризис миновал.

– Неужели когда-нибудь мы сможем заняться друг с другом плановым, незатейливым сексом!

– В тот же миг включим запись на диктофоне. Пусть это безумие и кажется опасным, но я готов был умереть в тот момент, когда ты скрутила меня внутренними мышцами в железное кольцо. Но это была бы смерть на пике счастья.

– Я подумала, что, не смотря на пресловутое видео – секс всего тринадцать раз больше чем за три года – это голод для женщины, тем более, что оргазм я получила только два раза. И за один Виктор поплатился жизнью.