Любомир и Айи

У Артура от разочарования губы сами сложились трубочкой. Он едва не присвистнул.

– Вот же шельма! – выругался он. – А говорил – пять миллионов! Можно сказать, клялся и божился.

– Не знаю, что тебе говорил твой клиент, но я свое слово сказал, – перебил его Игнатий Леопольдович. Он достал из ящика стола пачку пятитысячных купюр и взмахнул ею перед Артуром. – Берешь?

Игнатий Леопольдович был хорошим психологом. При виде такой суммы денег Артур забыл все возражения, с помощью которых собирался немного поторговаться. Он никогда еще не получал от приносимых в ломбард вещей так много. Артур торопливо кивнул, опасаясь, чтобы эксперт не передумал.

Когда деньги оказались у него, а монета перешла Игнатию Леопольдовичу, Артур заискивающе спросил:

– А если клиент захочет и дальше расплачиваться такими монетами – я могу менять их у вас на настоящие деньги?

Игнатий Леопольдович сделал вид, что думает. Артур забеспокоился и торопливо произнес:

– Разумеется, за опт я сделаю скидку. Скажем, по четыреста пятьдесят тысяч рублей за одну монету, если я принесу вам сразу несколько. Вас это устроит?

Игнатий Леопольдович, будто с неохотой, молча кивнул. Артур облегченно выдохнул. Он и сам не заметил, что затаил дыхание, ожидая ответа.

– Так не забудьте, Игнатий Леопольдович, о нашем разговоре, – сказал он перед тем, как уйти. – Я надеюсь, что мы вскоре снова увидимся.

Игнатий Леопольдович ничего не ответил и даже не попрощался. Эксперт привычно сохранял внешнее спокойствие. Но он чувствовал внутри себя непривычное радостное волнение. Еще никогда ему не удавалось так легко заработать такие большие деньги. И самое главное, что перспективы были еще более многообещающими.

Он узнал золотой червонец по характерной царапине на гурте. И не понимал, почему владелец монеты, приходивший утром, отказавшись от четырех миллионов, буквально за бесценок расстался с ней чуть позже. Но факт оставался фактом. И теперь та же самая монета досталась ему, а не Самуилу Аароновичу, причем он заплатил во много раз меньше, чем был готов заплатить хозяин ломбарда. И так будет и впредь. Артур начнет приносить ему монеты, минуя Самуила Аароновича. А уж он постарается, чтобы тот ничего не узнал. Но даже если Артур подведет его, он найдет способ, как получать эти монеты, обходясь без глупого мальчишки. Ведь он знает их истинного хозяина. Так к чему посредники? Так или иначе, а в самом скором времени он обогатится. Это обязательно случится.

А после этого он пошлет Самуила Аароновича с его ломбардом к чертовой бабушке и откроет собственное дело. У него будет свой ломбард. Или даже целая сеть ломбардов по всему городу. И деньги потекут к нему полноводной рекой. Плотина, которую воздвиг Самуил Ааронович, отводя денежный поток в собственный карман, будет разрушена.

«И это будет только справедливо», – думал Игнатий Леопольдович, прикрыв глаза. – «Ведь, по сути, все дела в ломбарде веду я, а он только покуривает свой кальян, восседая на диване, и бездельничает».

Вероятно, Фортуна наконец-то повернулась к нему лицом. Это должно было произойти рано или поздно, он всегда в это верил. И вот случилось. При этой мысли Игнатий Леопольдович блаженно улыбнулся. Сухая кожа на его голове туго натянулась, и кости черепа проступили еще явственнее, превратив лицо в страшную маску. Но Игнатий Леопольдович не видел этого. Он никогда не смотрел на себя в зеркало, словно боялся, что однажды не увидит своего отражения. Это была глупая причуда, он сам это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он был до крайности мнителен.

Неожиданно приятные мысли Игнатия Леопольдовича были нарушены тяжелыми шагами в коридоре. Дойдя до его двери, шаги замерли. Он открыл глаза. На пороге комнаты стоял Кирилл и ухмылялся. Видимо, он успел заметить счастливую улыбку на лице Игнатия Леопольдовича. Эксперт нахмурился. Он всегда скрывал свои эмоции от посторонних и не выносил, когда за ним подсматривали.

– Перестань кривляться, идиот, – буркнул Игнатий Леопольдович. – Что тебе удалось узнать о нашем новом друге?

Он посылал Кирилла проследить за владельцем золотой монеты после того, как тот ушел из ломбарда. Это было решение скорее интуитивное, чем осознанное. У Игнатия Леопольдовича пока не было никакого плана. Просто он предпочитал знать, с кем имеет дело. Он собирал досье на всех клиентов ломбарда, полагая, что однажды это может пригодиться. Например, клиента можно шантажировать, узнав тайные мотивы, побудившие его принести вещь на продажу в ломбард. А если даже не пригодится, то лишним не будет. Игнатий Леопольдович часто повторял фразу «кто владеет информацией, тот владеет миром», считая того, кто ее сказал, мудрым человеком.

Кирилл перестал ухмыляться и шагнул к столу. Игнатий Леопольдович невольно откинулся в кресле, ударившись затылком о стену. Ему показалось, что обиженный здоровяк хочет ударить его. Однако Кирилл только протянул руку и разжал кулак. На его грязной ладони лежала золотая монета, точная копия той, которую Игнатий Леопольдович только что перекупил у Артура. Эксперт даже заглянул в ящик стола. Но его монета лежала там.

– Откуда это у тебя? – недоуменно спросил Игнатий Леопольдович. Он ничего не понимал.

– Обшарил карманы того чудака, за которым вы посылали меня проследить, – простодушно пояснил Кирилл. У него были глаза преданного пса, ожидающего похвалы от хозяина. – И нашел.

Игнатий Леопольдович почувствовал, как у него заныло сердце от недоброго предчувствия.

– Обшарил карманы? – переспросил он. – И тот не возражал?

– А как бы он смог? – искренне удивился Кирилл. – Он же был без сознания.

– А почему он был без сознания? – продолжал допытываться Игнатий Леопольдович. Его сердце ныло все сильнее.

– Так я же его приложил слегка вот этим, – Кирилл с гордостью показал свой громадный кулак. – От моего удара все падают без чувств. Не встречал еще такого, кто бы устоял.

Кирилл хвастался как ребенок. Он по-прежнему ждал, что Игнатий Леопольдович похвалит его. Но тот был почти в ужасе.

– Я тебе что сказал? Проследить за ним. А ты что наделал? – Игнатий Леопольдович начал говорить тихо, а закончил, сорвавшись на крик. – Идиот! Безмозглый тупица!

Он был готов стереть в порошок своего подручного. Если бы Игнатий Леопольдович не боялся встретить отпор, он с удовольствием избил бы его до полусмерти.

Кирилл насупился. Он не любил, когда его ругали. Он хмуро посмотрел на свой кулак, а потом перевел взгляд на Игнатия Леопольдовича, словно примеряя, куда ударить. Поймав этот оценивающий взгляд, Игнатий Леопольдович тут же смолк. Он считал себя исполином духа, и всегда пасовал перед грубой физической силой.

– Ты испортил все дело, – голос Игнатия Леопольдовича снова был тих и сух. Он ругал себя за то, что поддался эмоциям. Это была минутная слабость. Сначала надо было все узнать и хорошенько обдумать, а уже потом метать громы и молнии. Или, что намного лучше, используя полученную информацию, придумать какой-нибудь план. – А, впрочем, может быть, еще все поправимо… Он видел тебя в ломбарде?