Любовь без обязательств

Сама. Значит не все потеряно.

Пространство окутывает приятный полумрак, а в воздухе витает восхитительный запах ее духов. Её собственный крышесносный запах, который я точно узнаю из тысячи, так как представлял его все эти три месяца. С тех пор, как уехал из деревни, в которой она выросла.

От счастья и осознания, что сама пришла, поверила, руки трясутся и пульс сбивается. Еще пару часов назад даже не мечтал о таком.

Двигаюсь в сторону комнаты и замираю на пороге.

Ксения сидит в кресле, в мягком свете от стоящего рядом торшера. На ней все то же длинное платье, ноги босые. Светлые волосы облаком разбросаны по плечам. В глазах нехороший лихорадочный блеск, который отчего-то вдруг действует, как предостережение.

Она что-то задумала. И это что-то мне не понравится. Готов поклясться торговым центром.

– Успел, - улыбается обворожительно. – Это хорошо. Я подумала и скажу тебе несколько своих условий. Правила два – молчать и руками не трогать. Согласен?

– Это уже все условия? – говорю, сглотнув скопившуюся слюну.

Она раздражительно заказывает глаза.

– Это условия, при которых я озвучу свои условия, Громов. Не зли меня, - шипит сквозь зубы, что почему-то растягивает мою улыбку шире обычного. Как болван, лыблюсь и пялюсь на нее снова и снова.

Окидываю взглядом тонкий образ с головы до ног.

Не трогать. Пожалуй, несколько минут справлюсь.

С «молчать» проблем никогда не было.

– Ааа, ясно, - складываю руки на груди, чтобы просто их успокоить. – Чего ж тут непонятного.

Ксения встает и расправив платье, с грацией кошки подходит ближе. Что-то за эти месяцы в ней изменилось, но пока не могу уловить суть трансформации. В любом случае мне все нравится до боли под ребрами, до жуткой тахикардии в сердце.

Она смотрит мне в глаза, а затем разворачивается и небрежно собирает волосы за плечо.

– Помоги, - шепчет, чуть склонив голову.

– Ты сказала не трогать, - напоминаю, как бы между прочим. Руки уже сами собой тянутся к молнии.

Устало вздыхает и оставляет без комментариев мое замечание. Фиксирую ворот платья в одной руке, пальцами другой хватаюсь за тонкий бегунок и медленно веду его вниз до линии ягодиц.

Пиздец.

Если бы знал, что именно скрывается под чертовым платьем, там в туалете торгового центра, разбил бы вторую руку в кровь. Медленно ведет плечами и бежевое кружево оседает озером у ее ног, заставляя меня насладиться ошеломляющим видом сзади. Полупрозрачные стринги, которые больше открывают, чем закрывают задницу и атласный лиф в тон персиковой светящейся коже бьют по глазам. Ксения соблазнительно наклоняется и откидывает платье на диван, затем разворачивается.

Беспорядочно кружу глазами по ее телу. Узкая талия стала еще тоньше, от этого грудь, сжатая тканью, выглядит внушительнее. Этот диссонанс отдается пульсацией в брюках.

Не трогать. Держаться.

Руки снова складываю в замок на груди, чтобы не отсвечивали.

– Давай побыстрее закончим с этим, - предлагаю мягко.

Светлые глаза впиваются в мое лицо, обдав его чем-то вроде раздражения.

– Ты куда-то торопишься?

Усмехаюсь.

– Нет. Я твой. Говори свои требования.

Кивает. Ее словно лихорадит и щеки покрыты неестественным румянцем, но я списываю это на возбуждение, потому что возбуждение – это то, из чего сейчас состоит моя кровь на девяносто девять и девять процентов. И она не может этого не чувствовать. Не может. Я знаю ее тело «от» и «до» и вижу уровень напряжения, скопившееся в нем. Мы оба словно магниты, между которых только несколько кусков ткани.

– Так вот, - говорит, одним движением мягко разводя мои руки, как плети оседающие вдоль туловища. Ласково ведет ладонью по плечу и заходит за спину. Чуть поворачиваю голову, чтобы видеть ее хотя бы краем глаза.

Полностью отдаюсь в ее власть.

Ксения пробирается ладонями под пиджак и скидывает его на пол. По комнате проносится протяжный вздох, когда прислоняется к моей спине. Каждым нервным окончанием ощущаю энергию гибкого тела. Водит руками по груди, крепко обнимая.

Это какая-то пытка?

– Я предлагаю тебе отношения…, - говорит, уперевшись лбом между лопаток.

– Мне уже нравится, - перебиваю.

– Закрой рот, Глеб, - стискивает руками ткань рубашки на моем животе, выправляя ее из брюк. Сжимаю зубы так, что треск эмали наверняка слышится в соседнем номере.

Выждав паузу, продолжает:

– Отношения без обязательств, - продолжает мягко. Моих губ касается снисходительная улыбка. – Никаких ограничений, выноса мозга и ревности, Громов.

Пиздец. Бьет меня по яйцам без подготовки. Моим же оружием, которое я, кстати, давно сложил.

– Встречаемся на моих условиях, - расстегивает ремень на брюках и ныряет внутрь. Сжимает горячей ладонью окаменевший член так, что пар идет из ушей и думать совершенно не получается. – Или не встречаемся совсем.

Осознание того, что все может закончиться, так и не начавшись больно бьет в голову, словно молотом по наковальне. Поэтому подняв руки, разворачиваюсь и забив на ее условия сгребаю свою мучительницу в объятия. Она податливо растекается по моей груди и тихо стонет.

Уловив мутным сознанием температуру ее тела, мажу губами по румяному лицу и мрачно спрашиваю:

– Ты в курсе, что у тебя температура?

Пожимает плечами, зараза.

– Может простыла, - шепчет, закрыв глаза.

– Может нехер было разгуливать в туфлях в разгар зимы? – замечаю, поглаживая плечи.
– Горячая, как кипяток.

Подхватываю на руки, игнорируя нервный всхлип слетающих с розовых губ и несу в спальню. Аккуратно сгружаю на кровать, откинув покрывало. Постель холодная, от этого ее кожа тут же покрывается видимыми мурашками.

– Мне холодно, - шепчет судорожно.

– Потерпи немного, - мягко отвечаю.

Скидываю как можно быстрее одежду и забираюсь под покрывало, возвращая ее в свои объятия. Долгожданного секса явно не планируется, но продолжаю давить улыбку в потолок, как полный дебил. Мне сорок лет, но в душе чувствую себя сейчас пацаном.

Сорокалетним пацаном.

– Это ничего не значит, - шепчет она сквозь сон.

– Ага, - соглашаюсь.

Черта с два.

– Ты согласен? – вдруг вскидывает голову и смотрит на меня осоловелыми глазами, в которых так или иначе считываю беспокойство.

– Я на все согласен, - заверяю ее, захватывая горячие губы, которые тут же обжигают меня изнутри. Если она хочет как следует потоптаться на моем самолюбии, то я дам ей такую возможность. Итог все равно будет один.

<