Любовь цвета боли 2

— Пошли вы… — подтягиваясь к стене, смотрит волком. — Разговаривать я с вами стану в отделе, когда вы оба будете за решеткой.

А я смотрю на жалкое подобие мужика, валяющееся на полу.

Долго смотрю, всё пытаясь понять, что она в нем нашла. Что тогда, когда замуж выходила, что сейчас. Жалкий, сыкливый капитошка, прикрывающийся погонами.

В кармане брюк звонит телефон. Бегло бросаю взгляд на номер и снимаю трубку.

— Давай пока сам, — киваю на Витю.

Иду мимо зашуганной женщины, сидящей на стуле у окна, на балкон.

— У меня две хорошие новости и одна плохая, — тем временем слышу в трубке.

— Давай с хороших, — открываю пластиковое окно и закуриваю, глядя на багровый диск восходящего солнца за горизонтом.

Костяшки чуть сбиты, кисть ноет с непривычки.

— Первая. По твоей просьбе даже шевелиться особо не пришлось. У них в отделе полгода назад обнаружили пропажу десяти килограммов герыча. Кто-то выносил из вещдоков наркоту, а оставлял обычный порошок. Как думаешь, на какого козла отпущения хотят всё повесить? И вторая, Шеллакова нашли. Мертвого.

— Когда?

— Погиб месяц назад. Узнали, что это был он, на той неделе.

— Как он умер?

— Сгорел. В доме, в котором он отсиживался что-то с газовым оборудованием было. По предварительному отчету экспертов, неисправность одного из баллонов, а так как в том богом забытом месте газопровода не было, представь цепную реакцию. Так что, опережая твои предположения, скорее всего, умер мгновенно. Освещать это происшествие широкой массе не будут — слишком много жертв. Вся его свита была с ним. Так что особо не распространяйся.

??????????????????????????— Это точно он? Разыграть свою смерть, когда это единственный способ выжить, — раз плюнуть.

— Он это, Макар. Мы два раза проверили. Информация стопроцентная.

— Тогда у меня для тебя тоже новости. Я нашему общему другу немного подправил физиономию. Ты уж постарайся, чтобы он там не сболтнул лишнего. Когда поднимется шумиха, мое имя не должно мелькать. У меня на носу контракт крупный.

— Я, конечно, помню про фею, но ты знаешь, волшебную пыль пока генерировать не научился. Не суй палки в свои же колеса. Я всё улажу.

— И да, еще одна маленькая просьба. Когда допрашивать его будете, поинтересуйся ненавязчиво, какие документы из моего сейфа он должен был передать третьим лицам и кому. Раз уж ты так против самодеятельности, — добавляю со смешком.

Сбрасываю вызов и глубоко дышу.

Мертв. Мой заклятый враг мертв. Брат отомщен. Виктор получил по роже и со дня на день будет гнить в тюрьме.

Остается лишь доиграть спектакль в любовь.

Глава 9

Ольга

Резко сажусь, расфокусированно оглядывая гостиную. В утренней тишине слух улавливает удаляющиеся тяжелые шаги. Скидываю плед с ног, приглаживаю растрепавшиеся после сна волосы и поднимаюсь наверх.

Сколько я проспала? От силы пару часов?

Стоит переступить порог нашей спальни, как меня обдает волной облегчения. Из ванной доносится шум воды, а в комнате едва уловимо отдает шлейфом духов Макара. Наконец приехал. За последние три дня извелась вся. Плохо спала, не находила себе места, скиталась из угла в угол как неприкаянная.

Не знаю, когда именно в моей душе поселился удушливый страх. Страх, что с Макаром может случиться что-то плохое. Я не знаю того мужчину, который организовал убийство Назара, но почему-то в моей голове он ассоциируется со вселенским злом, жутким кошмаром, который в любой момент может отобрать у меня любимого.

Шум воды стихает, и через пару минут выходит Макар, облаченный лишь в тонкие серые тайтсы. Пробегаю взглядом по обнаженным участкам его тела, пока он энергичными движениями вытирает влажные после душа волосы, и с облегчением выдыхаю, не заметив видимых повреждений. Закончив, вешает полотенце на плечо и замирает посреди комнаты, глядя на меня.

Губы сами собой растягиваются в глупой радостной улыбке, приближаюсь и приникаю к его груди, крепко обхватив руками.

— Боже, Макар, я так соскучилась, — трусь щекой о покрытую редкой порослью мужскую грудь, впитывая в себя его тепло. — Я себе уже такого напридумывала. Не делай так, пожалуйста, больше.

Слегка отстраняюсь, не разрывая объятий, и поднимаю взгляд. Он не смотрит на меня, уставился поверх головы куда-то вдаль. Вижу лишь мощный подбородок и ходящие ходуном желваки, как будто бы Макар очень зол. Только сейчас замечаю, что его руки, плотно сжатые в кулаки, так и не коснулись меня.

Медлю еще немного и в полной растерянности отступаю на шаг, вглядываясь в застывшее лицо.

— Что-то случилось? — спрашиваю сдавленно, с нарастающей тревогой глядя на Макара.

Ответом служит полное молчание. Меня пугает его пустой взгляд и напряженная поза.

— Макар, — зову тихо. — Посмотри на меня, пожалуйста, — добавляю мягче, приближаясь.

Встаю на носочки и нежно веду ладонью по колючей щеке. Только сейчас замечаю залегшие под глазами темные тени, осунувшееся лицо, воспаленные веки.

— Если тебя что-то тревожит, я прошу, не молчи. Я здесь, я рядом, — шепчу, уже перепуганная до чертиков поведением Макара.

Обхватываю его лицо ладонями. В гнетущем молчании наши взгляды встречаются, и он долго смотрит мне в глаза, шумно дыша. Крылья носа подрагивают в такт нервному дыханию, во взгляде плещется колючая злоба.

— Любимый, — шепчу уже с мольбой в голосе, а его губы медленно растягиваются в циничную усмешку.

— Повтори, — просит обманчиво ласковым голосом, ощутимо сжимая ладонями мои запястья. — Ну!

— Любимый, — повторяю растерянно, не понимая, что его так разозлило. — Макар, что происходит?

— Ничего не происходит, — отталкивает мои руки, разворачивается и идет в гардеробную.

Оторопело провожаю взглядом мужскую спину. Обнимаю себя руками, пытаясь проглотить ком в горле, и изо всех сил сдерживаю подступившие слезы.

Лихорадочно пытаюсь вспомнить, чем могла вызвать гнев Макара или, сама того не подозревая, обидеть его. В то последнее утро, когда мы виделись, всё было просто замечательно. Он сам отвез меня на работу, долго целовал на парковке, напрочь испортив макияж и прическу. Помню, как смотрел, съедая взглядом, пока я шла к зданию больницы.