Любовь цвета боли 2

Только на дежурствах мне удается немного отвлечься. Сижу в ординаторской поздним вечером, заполняю дневник одной из пациенток, как вдруг меня отвлекает настойчивый стук в дверь. На пороге взбудораженная Людмила Прокопьевна.

— Ольга Викторовна, — тяжело дыша, будто пробежала стометровку, зовет женщина. — Вы новости видели? Там мужа вашего бывшего показывают.

— Нет.

— Сейчас, — берёт пульт, находит нужный канал на висящей на стене небольшой плазме. — Вот.

Смотрю на экран и сквозь гул в ушах слушаю голос репортера.

Виктор Вересов, подающий надежды капитан полиции отдела по борьбе с наркотиками, на протяжении года выносил из комнаты вещественных доказательств героин, заменяя наркотик суррогатом. За всё время ему удалось украсть около десяти килограммов порошка. Обыск в квартире капитана показал, что тот незаконно присвоил не только запрещенные вещества, но и внушительную сумму в размере пяти миллионов рублей.

Следствию уже известно, по какой схеме работала преступная цепочка курьеров, через которых Виктор распространял запрещенные вещества. А теперь закономерный вопрос, интересующий многих граждан нашей страны: кто же нас защищает — добропорядочные полицейские или оборотни в погонах? Сколько молодых жизней собственноручно погубил капитан? Почему ему удавалось совершать противоправные действия и губить свой же народ? И можно ли доверять полиции, призванной защищать нас?

Мелькают кадры обыска, разложенных на столе купюр, порошка в дорожной сумке. И появляется картинка с Виктором. Его, помятого, униженного, закованного в наручники, тащат в отдел полиции люди в масках.

— Что творится-то, а? Ольга Викторовна? — вздыхает горестно женщина.

— Не знаю, Прокопьевна. Не знаю.

Уже глубокой ночью на телефон приходит сообщение от Надьки.

«Не спишь?»

«Не сплю. Я на дежурстве».

Спустя пару минут снимаю трубку, устало растягиваясь на диване.

— Уже видела новости? — спрашивает тихо Надя. — Я, если честно, в ауте.

— Видела. Что Олег говорит?

— Олег не верит. Они бок о бок столько лет проработали. Говорит, он бы заметил, если бы всё, что наплели по телику, было правдой. Ты сама-то веришь?

— Не знаю, Надь. Если бы это сказали пять лет назад, не поверила бы ни за что в жизни.

Обе молчим некоторое время.

— У Олега была возможность поговорить с ним наедине пару минут. И знаешь, что сказал Витя? Что твой Макар был у него дома за пару дней до всего этого. Он его избил.

— Что? — спрашиваю, в шоке садясь на диване.

— У него на лице живого места нет, Оль.

— Зачем Макару избивать Витю?

??????????????????????????— Я не знаю. Витя уверен, что его арест — дело рук твоего нового мужчины. Макар угрожал ему. — Долго молчит в трубку. — Оль, ты понимаешь, что, если не будет доказано обратное, Витю посадят? Посадят надолго. Никакие адвокаты не помогут. Его попросту показательно линчуют. А знаешь, какое там отношение к бывшим ментам? Он живым оттуда не выйдет.

— Боже, Надь. Не может быть такого. Это какой-то бред.

— Сама посуди, для чего такая огласка? Это дело освещают федеральные каналы. Полетят головы, погоны. Значит, это кому-то выгодно. Тому, у кого есть связи и возможности, кто может это проплатить.

— Ты сейчас говоришь словами Олега, — раздражаюсь на подругу.

Не в силах усидеть на месте, поднимаюсь с дивана и хожу взад-вперед по комнате.

— Съезди, поговори с ним сама, — вздыхает тяжело Надя. — Если решишься, Олег устроит вам встречу. Витя боится за тебя, Оль. Говорит, что Макар — страшный человек. Что ты должна быть осторожной. Еще говорит, что человек Макара спрашивал о каких-то документах из сейфа. Я не думаю, что он врет. Эта информация в любом случае ничего не изменит, и ты ничего не потеряешь. У вас ведь всё в порядке с Макаром? — после недолгой паузы спрашивает с плохо скрываемым любопытством.

— Да, у нас всё хорошо, — придаю уверенности голосу, потому что Надьке раз плюнуть распознать, что со мной творится.

— В общем, думай. Если что, звони.

Думай. Думай. Господи, я последние дни только и делаю, что думаю.

«Думала, в сказку попала? Можешь лгать и счастливо жить при этом?» — всплывают в памяти слова, брошенные Макаром в гневе. О чем он говорил? Я же никогда его не обманывала. И в мыслях не было.

— Любимый, что же с тобой происходит? — шепчу, глядя на темную ночь за окном.

Верить в то, что мне сказала Надя, невыносимо. Даже если предположить, что Макар так поступил. Для чего? В чем кроется причина его гнева?

Глава 11

Ольга

— Пропусти! — отталкиваю руки Руслана, перехватившего меня на верхней ступеньке лестницы салона.

— Оля, послушай. Сейчас не лучшее время для посещений. Просто поверь мне на слово.

— А когда будет «лучшее» время? Что с ним в последнее время происходит?

— Он немного не в форме. — Берется за перила так, чтобы я не проскользнула в узкий коридор, ведущий в кабинет Макара.

— Я сейчас такой крик подниму, а в зале, между прочим, полно посетителей, — угрожающе свожу брови, давая понять, что не шучу. — Или сварю грибной суп и буду стоять у тебя над душой, пока ты не съешь всё до последней капли!

— Да вы оба чокнутые, — весело усмехается, глядя на меня сверху вниз. — Я по-дружески советую: сейчас тебе не нужно к Макару.

Ну что ж, мне терять нечего. Я всего лишь слабая женщина, доведенная до отчаяния. Набираю в грудь побольше воздуха и под взметнувшиеся в удивлении брови Руслана успеваю лишь тоненько пискнуть, потому что его ладонь плотно затыкает мне рот.

Руслан сразу же затаскивает меня в коридор, подальше от любопытных глаз, прижимает к стене, предусмотрительно не отнимая руки.

— Ты совсем сбрендила? — шипит гневно.

Лишь шумно дышу, взглядом обещая ему все муки ада. С мухоморами. Я сварю ему суп с мухоморами!

— М-м-м-м… — мычу, упираясь руками в крепкие плечи в жалкой попытке оттолкнуть. Но, наверное, легче сдвинуть глыбу льда, чем двухметрового упертого мужлана.

— Ты ведь и вправду любишь его? Да? — неожиданно смягчившись, спрашивает Руслан. — Тогда зачем, Оль?

Замираю в растерянности, непонимающе глядя на него.

— Что «зачем»? — спрашиваю, сдувая непослушные пряди с лица, когда он отстраняется. — Ты ведь что-то знаешь. Похоже, все вокруг всё понимают, кроме меня!

— Послушай, — Руслан внезапно приближается, кладет руки мне на плечи и заглядывает в глаза. — Тебе сейчас лучше уехать. На время, — добавляет, видя, что я собираюсь возразить. — Пока я во всем не разберусь, тебе нужно уехать в безопасное место. У меня на примете есть уединенная база отдыха. Природа — закачаешься, птички поют, лошадки скачут, курочки бегают. Съезди, развейся, а как только всё утрясется — вернешься.