Любовь Дикого
Шрифт:
– Тебе не стоило…
– Давай примерим, – обрываю.
– Демьян, – выпаливает.
И выглядит так, будто обжигается, когда подхожу вплотную, нависаю над ней, останавливаясь позади.
– Надо понять, как смотрится, – говорю.
Прежде чем она успеет возразить, достаю из футляра колье. Собираю распущенные волосы, перебрасываю на одну сторону.
Еще несколько секунд – и застегиваю подарок на Кате.
Воротник блузки под горло, так что украшение ложится не на голую кожу, а на ткань. Мои пальцы движутся по ее плечам.
Шумно втягиваю воздух.
Аромат
Не могу удержаться.
Блядь. Не хочу.
Прижимаюсь губами к ее щеке. Так накален, что могу и спалить нахуй. Но остановиться не выйдет. Поздно пробовать. Залипаю на ней.
Нежная кожа. Мелкая дрожь.
Собираю языком испарину.
Но тут Катя сама дергается. Отодвигается, разрывая контакт. Резко поднимается, направляется в сторону.
– Ничего не видно, – роняет сбивчиво. – Надо к зеркалу.
Она проходит вперед, а я наблюдаю за ней.
Челюсти ломит.
Жадно вбираю эмоции, которые Катя пытается скрыть. Но чувства проскальзывают, прорываются. В глазах. В том, как дыхание меняется. Даже в развороте плеч.
Ну ладно. Сама выбрала.
К зеркалу так к зеркалу.
– Ты что делаешь, – бормочет.
Пытается повернуться, но я не даю.
Быстро пересекаю комнату, встаю позади нее так, чтобы прижать всем телом к краю комода. И начинаю расстегивать блузку.
– Тише, – бросаю.
– Демьян! – дергается.
– Только верхние пуговицы.
Лгу. Да и похер.
– Иначе ни черта не понятно.
Тяну ткань вниз, распахиваю блузку так, чтобы колье расположилось как надо. По контуру ключиц. На обнаженной коже.
– Там, – начинает и запинается.
Дышит тяжело.
Наши взгляды встречаются в отражении зеркала. И она опять рефлекторно дергается, пробует повернуться.
– Там еще… серьги, – выдает сбивчиво. – И…
Накрываю ее грудь ладонями, продолжая расстегивать и сдирать блузку. Впечатываю губы в горло. Целую. Прихватываю зубами. Делаю все, чтобы лишние мысли у нее из головы вылетели.
– Надо примерить, – выпаливает, чуть дыша. – Пусти.
– Нет, – обрываю. – Ничего не надо.
Только тебя, Катя.
Тебя на мой хер.
Не говорю это. Показываю.
Прижимаюсь к ней сзади. Притягиваю к себе за бедра. Даю понять, как дальше хочу поздравлять. Сильно. Глубоко. Размеренно. На полную длину. Так, чтобы запомнила. Прочувствовала.
Вздрагивает. Бунтует.
– Нет, Демьян, нет, – бормочет.
Решительная такая. То пальцы мои отлепить от себя старается, то в сторону рвется, но застывает, осознавая, как проезжается задом по возбужденному хую.
И я пользуюсь моментом, пока она зависает.
По плечам ее прохожусь. Пальцами. Губами. Впечатываюсь ртом в ее шею сзади. Жадно втягиваю воздух. Прикусываю. Осторожно. И зализываю следы от зубов.
Застывает. Даже слегка прогибается.
Тело уже откликается. Подрагивает совсем иначе.
– Нет, – повторяет громче. – Слышишь?
В запястья мои вцепляется. Впивается ногтями.
Только бы убрать от себя, из захвата вырваться.Наши взгляды пересекаются в отражении.
Слышу.
Блядь.
И вижу.
Как твой взгляд плывет. Как ресницы дрожат. Как щеки заливает краска, а губы приоткрываются, будто напрашиваются.
Чую ответ, как бы ты не пыталась его загасить, перекрыть. После того, что между нами было все твои “нет” идут в пекло.
Без алкоголя справимся, Катя. Ты у меня пьяная от другого будешь. Клянусь. Напою, как никогда раньше. И сам напьюсь. Тобой. Такой.
– Убери руки, – выпаливает.
Убираю. Но только чтобы снова схватить. Рывком к себе развернуть. Дикая потребность внутри разгорается. Лицом к лицу.
– Демьян, – явно отчитать собирается.
И свои эмоции душит. Бросает взгляд в сторону. На пол. Туда, где блузка ее теперь валяется. Успел стянуть, пока зацеловывал.
– Вот ты…
– Подарок, Кать.
– Спасибо за подарок, но это…
Сердитая вся. Глазами стреляет. Злится.
– Где? – спрашиваю.
Не понимает.
– Что? – роняет и брови сводит.
– Мой подарок где, Кать?
Серьезно интересуюсь. Без ухмылки.
– А у тебя еще не скоро день рождения, – бросает.
– Ну так мы сколько лет пропустили.
Обвожу ее плечи ладонями. Ближе притягиваю. И по спине прохожусь, узоры вырисовываю между лопатками.
– Накопился долг, – заключаю.
– Долг?
– С процентами.
– Знаешь, ты…
Знаю.
Уебок я. Тот еще. И тебе нихуя не пара. Зэк, чье дело гремело на всю страну. И сейчас нихера не надежен.
Но блять, выправлю это.
Отпускать тебя не намерен. Как и тратить время на разговоры.
Затыкаю рот поцелуем. А ладони сразу съезжают вниз по хрупкой спине. Обводят ягодицы. Так обводят, что Катя ахает прямо в мой рот, по рукам меня шлепает. Покрепче сжимаю. Нечего дергаться.
А она продолжает выкручиваться. Выворачивается вся. Только сама не замечает, как языком по моему языку скользит, рефлекторно на поцелуй отвечает.
Запуталась. Надо помочь разобраться.
Перемещаю ладонь по ее бедру. Задираю юбку, сдвигаю в сторону кружево. Быстро все делаю. Одним движением. Чтобы даже рыпнуться не успела.
Мои пальцы скользят по влажным горячим складкам. Плавно толкаются глубже. Выбивают стон.
Сдавленный. Приглушенный. Рот в рот.
Отпусти, да? Убери руки?
Это ты хочешь сказать, Катя?
Не дам. Отпущу, только когда тебе совсем не до слов станет. А пока – рано. Надо, чтобы повело. По-настоящему. Как меня всякий раз. От тебя. Точно током.
Ласкаю ее. Обвожу. Обрисовываю. Насаживаю на пальцы. Только все дальше. За собой. На край.
Она трепещет. Бьется под моим напором. Сжимается вся.
А мой хуй стоит колом. Просто от этого ощущения. От того, как чую, что по ее телу разливается кайф.
Она зажимается на секунду. Еще, еще. И раскалывается. Течет на мою ладонь. Мышцы сокращаются вокруг моих пальцев. Рвано, судорожно пульсируют.