Любовь Дикого

Ну ничего. Зарубежными активами тоже делиться придется.

Это Батуров уверен, что все лихо спрятал. Не подкопаться. И то, что у него там, далеко, никто не найдет.

А у Воронцова все отмечено.

– Вот что вы собираетесь делать с этим старьем? – не унимается Батуров. – Большая часть цехов уже закрыта. Производственная мощность упала. Если так хотите деньги вложить, то я вам подскажу гораздо более интересные варианты. Окупаемость выше. Ничего не потеряете. Наоборот.

От угроз переходим к подкупу.

Хороший разгон.

– Модернизацию проведу, – говорю.

Батуров напрягается.

– Вам только выгода, – продолжаю. – Не придется ничего вкладывать. Закрытые цеха снова запустим. Рабочих мест только больше станет. Все на пользу региона пойдет.

Повисает пауза.

– Начинать? – наконец, выдает тип, который должен торги проводить.

Батуров медлит, а после резко поднимается.

– Павел Васильевич… – начинает кто-то.

– Уступаю вам, господин Дикий, – заявляет Батуров. – Если вы и правда хотите помочь нашему региону, то не смею мешать. Комбинат ваш.

Ожидаемо.

Батуров отличается патологической жадностью. Он скорее удавится, чем заплатит за комбинат больше, чем изначально планировал. А на торгах так и будет. Если ты не один на аукционе, то ставки могут взлететь.

И тут Батуров не управляет ситуацией. Еще одна его уязвимая точка. Жажда абсолютного контроля.

– Так что, – прочищает горло ведущий аукциона, провожает Батурова перепуганным взглядом, понимая, что за сегодняшнюю ситуацию огребут все. – Оформлять?

– Разумеется, – подтверждает сделку мой адвокат.

Вот теперь начнется настоящая игра.

34

– Батуров получил уведомления от своих адвокатов, – докладывает мой помощник после полудня, когда с комбинатом все решено. – Он рвет и мечет.

На каждую из компаний Батурова отправлены иски от бывших сотрудников.

На его предприятиях такие условия работы, что недовольных легко найти. Конечно, похожие иски случались и раньше. Но то единичные случаи, едва ли Батурову о них сообщали. Слишком незначительные события. А теперь размах другой. Наберется больше двух тысяч.

И ладно бы только эти иски. Такое бы его адвокаты разгребли. Вопрос времени и выплат. Гораздо сильнее Батурова ударяет другое.

Запросы от разных представителей по всем его сделкам за последние пять лет.

Запросы, которые сегодня разосланы по городским инстанциям.

На уровне города Батуров легко все утрясет. На областном уровне тоже быстро прикроет любые разбирательства. Не зря же зятя губернатором сделал.

Но он понимает, что рядовые “отписки” не прокатят. Запросы пойдут дальше. Выше. Туда, где он ничего не сможет проконтролировать. А значит, начнется уже настоящая проверка. Такая, где ничего спустить на тормозах не выйдет.

Да. На бумаге у него все чисто. Но стоит копнуть глубже, столько дерьма выльется, что только успевай огребать.

– На вечер он собирает весь ближний круг в своем особняке, – продолжает мой помощник.

Ясно. Будет крысу искать. Батуров пока не рассматривает вариант, что проблема может быть в другом. Видит, что взялись за него серьезно. Только совсем не туда смотрит.

Родня хранит ему верность. Как и друзья, на которых до черта чего оформлено.

Там круговая порука. Они давно и крепко повязаны четко отработанными коррупционными схемами. Никому из них нет резона стучать на того, кто их обеспечивает по полной.

Но это сейчас так. А если почуют, что их главарь дал слабину, от преданности даже следа не останется. Там драка начнется за то, чтобы поскорее слить Батурова на самых выгодных условиях.

– Проверка фондов? – спрашиваю.

– Мы запустили процесс, но официально Батурову сообщат об этом только завтра утром. Поэтому…

– Пусть узнает сегодня.

– Сделаем, босс.

– До ужина.

– Понял.

Через благотворительные фонды Батуров отмывает деньги. На каждый фонд еще и куча фирм-однодневок завязано. Там можем раньше начать все раскручивать. Процедура проверки другая.

Но вообще, расчет сейчас не на сами проверки, ведь потребуются месяцы, чтобы вскрыть темные схемы Батурова. Бумажная волокита затянется. Его адвокаты постараются.

Нажимать надо. Ради реакции. Расшатать и наблюдать, как он начнет суетиться, делать ошибки.

Вот как сегодня. Злится. Предателя ищет среди своих. Важные мелочи выпускает из внимания.

– Камеры? – спрашиваю.

– Еще работаем, – сообщает помощник. – До семи завершим установку в его доме.

Батуров настолько на взводе, что мой человек даже подкладывает ему нужный нам бланк на подпись.

– Замена оборудования, Павел Васильевич, надо вот здесь подписать.

– Чего? – рявкает Батуров, убирая мобильный от уха.

– Интернет, необходимо обновить…

– Давай сюда.

Чиркает ручкой, отворачивается. Даже не подозревает, что только что предоставил мне полный доступ к “прослушке”.

Батуров действует предсказуемо.

Стоит ему получить информацию насчет проверки фондов, нервы сдают так сильно, что он напрямую звонит своей “крыше”.

– Леонид Аркадьевич, странные дела у нас творятся, – говорит Батуров. – Кто-то роет под меня.

– Разберись, – следует небрежный ответ. – Не в первый раз.

– Так – в первый.

Повисает пауза.

Хорошо. Ситуация с фондами показывает Батурову, что виновный в его проблемах может оказаться вне поля зрения. И вполне вероятно, никак не связан с родней.

Он включается. Оценивает масштаб поражения

– Сегодня куча исков прилетело, – говорит Батуров. – На каждый из моих заводов. Там свыше двух тысяч будет. И запросы по сделкам. Мы их, понятное дело, прикроем, но чую, дальше продвинут…

– Ты мне зачем эту херню рассказываешь? – мрачно бросает его собеседник. – Еще и по телефону.

– Так никто не прослушает. Твои же безопасники поработали.

– Захотят – прослушают везде, – отрезает. – На следующей неделе буду с визитом у тебя. Тогда и пообщаемся.

На следующей неделе, значит.

Чем раньше загнать Батурова, тем лучше. И если бить, то наверняка. Чтобы у его “крыши” не осталось ни единого рычага повернуть ситуацию в свою пользу.

– Фонды проверять начали, – бросает Батуров.