Любовь Дикого

Молча наблюдаю за ним.

И он молчит.

А что сказать? Когда перед тобой тот, кто должен быть трупом, тяжело подобрать слова. Батуров же не собирался разговаривать.

– Пройдемся, – выдает он, чтобы потянуть время. – Парк у нас хороший. Не хуже столичных.

Выворачивается, конечно. Как может.

– Вы передали мое предложение? – спрашивает.

Знает, звучит это все глупо и жалко. Но ничего другого в голову не приходит. А ярость приходится старательно гасить.

– Вам нравится, когда говорят прямо, – замечаю.

– Да.

– Так говорите.

– Боюсь, я уже…

– Нет, не боитесь, – обрываю. – И зря.

– Что?

Батуров останавливается.

Наши взгляды сталкиваются.

– Ты же умный, – прибавляю. – Вроде. Чем думал, когда отдал своим приказ меня грохнуть?

– Вы, – сглатывает. – Это что за обвинения?

Оглядывается по сторонам.

Чует подвох. Только поздно.

Бледнеет, осознав, что охраны не видно. Еще пару секунд назад его мордовороты вышагивали следом за нами, а теперь пропали.

И главное, в парке как назло ни души.

Мы вдвоем.

– Клевета, – поджимает губы. – За такое можно в суде ответить.

– Да?

– Да, я на вас…

Подавляю порыв схватить его за шею и впечатать рожей в колонну неподалеку. Раньше бы так и решал вопрос. Но теперь не на зоне.

Бить буду иначе.

– В суде ответишь ты, – обрываю.

Царь зверей нашелся, сука.

Подрывает меня от той записи. До сих пор. Много дерьма видел, но чтобы лежачего избивать.

Должны быть границы. Принципы. Хотя бы какие-то.

– За что? – вздергивается Батуров.

– Заказное убийство.

– Да с чего бы…

– Твои люди уже дают показания.

– Что за бред?

– Полиция тебе объяснит.

Батуров опять дергается как ужаленный.

– А ты Леониду Аркадьевичу объяснишь, – продолжаю. – Продумывай речь. Много рассказывать придется. И про фонды, и про то, как ты так облажался, что дошло до уголовного дела.

– Нет, – башкой мотает. – Ничего не докажешь.

Молчу.

– Блефуешь, – бросает Батуров. – Вам меня невыгодно подставлять. Бизнес же хотите отжать. А если против меня начнется уголовной дело, то все затянется и…

– Заберем по кускам.

– Как?

– Твоя родня, что угодно подпишет.

– Нет, они…

– Уже тебя сливают.

Здесь и правда блефую.

– Кто? – сжимает челюсти Батуров. – Вадим?

Его братец-игрок.

– Ты думаешь, ко мне пришел только один? – скалюсь.

И это выбивает Батурова. Сильно. Он будто из реальности выпадает. Лихорадочно прикидывает, кого винить. Кто мог его подставить в первую очередь.

– Ты бы лучше так про чистосердечное признание беспокоился.

– Какое еще, – сглатывает. – Признание?

– Такое, которое твои люди в полиции сейчас дают.

А тут уже правда.

Каримов позаботился, чтобы несостоявшиеся убийцы отправились в участок. И там они не только про попытку меня грохнуть расскажут. Каримов умеет убеждать.

– Нет, никто не примет у них ничего, – бормочет Батуров.

– Примут.

Полицейские в ахуе. Но принять им это придется. И в ход пустить тоже.

– Чего ты хочешь? – выдает Батуров.

– Предложение одно.

– Леонид, – глотает с трудом. – Не поймет. Если передам управление полностью, то он же… нет, он меня сразу уберет. Фонд… нет, он точно не поймет.

Логично.

– Ну так придумай что-нибудь, – говорю.

– Что я могу придумать?

– Что-то такое, чтобы он поверил.

Хлопаю его по плечу.

Батуров безвольно опускается на лавку.

– Видишь? – спрашиваю. – Мой адвокат идет. С документами. Либо ты прямо сейчас все подписываешь. По-хорошему разойдемся. Либо… до суда не доживешь.

Батуров смотрит на меня. Ничего не отвечает.

Но понятно, о чем он думает.

“По-хорошему” тут не будет. Некоторое время он еще протянет, наплетет Леониду Аркадьевичу разные легенды, почему вдруг переписал все имущество на чужака. Только тот не купится. Проверит. Поймет. И тогда…

А при другом раскладе до суда он и правда не доживет.

Выбор без выбора.

Батуров уже понимает, что начнется. И как пойдет дальше. Рвать его будут. На куски. Жестко. Ну и кто теперь царь? Помогает ему пистолет? Или бабло?

Нет. Нихуя.

Решать тут нечего. Решения нет.

– Мне нужно время, – наконец, говорит он.

– Не нужно.

Вышло твое время. Еще не понял? Доступно же объяснил.

А Батуров понимает. Верить не хочет. До последнего сопротивляется. Но уже ясно – он подпишет. Хоть так выиграет отсрочку.

+++

Вечером обработка записи с кассеты готова, и я отправляю ее Воронцову.

Практически сразу раздается звонок.

– Откуда это у вас?

– Дочь Батурова передала.

Тишина.

– Кто видел запись? – спрашивает Воронцов. – Кроме вас?

– Мой специалист по оцифровке.

И снова тихо.

– Мои люди умеют молчать, – говорю.

– Знаю.

– Тогда…

– Хорошая работа, Демьян.

Вызов обрывается.

Убираю телефон. Достаю пачку сигарет. Закуриваю.

Мысли плавят виски. Дело успешно закрыто, а чутье муторное. Дурное.

Каримов так и не объявляется.

А рано утром приходит сообщение от Воронцова. Время и место. Отель неподалеку.

Никакой встречи не планировалось. Да и с кем? Моя часть задачи выполнена.

Смотрю на часы. Скоро вылет.

И где, блядь, черти носят Рамиля?

Еду на встречу. Прохожу в отель. Ресторан закрыт, но администратор встречает меня в улыбкой, тут же проводит внутрь.

Здесь единственный гость кофе пьет. Воронцов. Кивает, увидев меня, приглашает присесть за стол.

Нихуевый поворот.

Сам прилетел.

Зачем?

Занимаю место напротив него.

– Оригинал записи у вас? – спрашивает Воронцов.