Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко

При этом надо иметь в виду, что, собственно говоря, понимать под волей. Фромм справедливо подчеркнул, что под волей Гитлер понимал свои желания и страсти, сжигавшие его изнутри и заставлявшие искать пути их утоления. А по меткому замечанию Шпеера, воля Гитлера была «необузданной и неотесанной», как воля шестилетнего ребенка. Действительно, для маленького ребенка не существует компромиссов, он капризничает и закатывает истерики, чтобы добиться желаемого. Разумеется, можно сказать, что таким образом он проявляет свою волю, но это будет неверно. Ребенок слепо следует своим желаниям, поскольку не умеет направить свою фрустрацию (психологическое состояние, которое возникает в ситуации разочарования; проявляется в гнетущем напряжении, тревожности, чувстве безысходности. Реакцией на фрустрацию могут быть уход в мир грез и фантазий, агрессивность в поведении, поиски «козла отпущения» и т. п. — А. П.) в какое-то другое русло.

Когда Гитлер не видел никаких возможностей для достижения своих целей, он просто выжидал. Это проявилось в колебаниях и сомнениях в те моменты, когда от него ждали решительных действий, как, например, во время мюнхенского «пивного путча» нацистов в ноябре 1923 года. У фюрера была присущая большинству слабовольных людей привычка дожидаться в развитии событий такого момента, когда решение уже и не надо принимать, поскольку его навязывают сами обстоятельства. Так что знаменитые «волевые решения» Гитлера на деле не что иное, как подчинение неизбежности уже свершившихся событий, но не акты воли.

Гитлер должен был созреть для принятия решения, хотя обычно долго тянул с этим, приводя в отчаяние подчиненных. В то же время он был очень чувствителен к тому, как это решение отразится на образе фюрера. Примерами могут служить его упорное нежелание осуществить необходимую девальвацию марки, на чем настаивал Шахт, или отказ призвать на вспомогательную военную службу женщин в период боевых действий. Но даже приняв решение, Гитлер с такой тревогой ожидал результатов, что впадал в состояние нервного возбуждения, доходившего до эмоциональных срывов.

Может показаться, что все вышесказанное плохо увязывается с тем непоколебимым упорством, с которым Гитлер проводил уже избранную линию. Так, в начале 30-х годов он категорически отвергал все предложения занять пост вице-канцлера, руководствуясь девизом — «всё или ничего». Но противоречия здесь нет. Для уяснения проблемы надо исходить из проведенного Фроммом разделения между рациональной и иррациональной волей. Под рациональной волей понимается энергичное усилие для достижения какой-то рациональной цели. Это требует реализма, самодисциплины и умения противостоять мимолетным порывам. А иррациональная воля означает побуждение, вызванное иррациональной же по своей природе страстью. Фромм уподобляет ее действие разливу реки, прорвавшей плотину. Человек не является хозяином иррациональной воли. Наоборот, он сам захвачен ею, он подчинен этой воле и становится ее рабом. У Гитлера была сильная иррациональная воля, но чрезвычайно слабая воля рациональная, если она имелась у него вообще.

Способностям Гитлера не давало раскрыться в полной мере и отсутствие у него чувства реализма. Даже в шестнадцатилетнем возрасте он продолжал с увлечением, по-детски, играть в войну. Мир фантазий, включая эротические, оставался для Гитлера более реальным, чем сама действительность. Вместе с тем его мир нельзя назвать совершенно фантастическим. Он складывался из фантазий и реальности, в нем не было ничего совершенно реального и ничего абсолютно фантастического, что опять-таки затрудняет возможность адекватных оценок.

Зачастую Гитлер удивительно точно оценивал мотивы и возможные действия своих противников. Так, накануне и во время мюнхенской конференции, закончившейся согласием Англии и Франции передать Судетскую область Германии, Гитлер верно раскусил их нежелание решительных действий и пошел напролом. Да и в 1936 году, когда немецкие части вступили в демилитаризованную Рейнскую зону, а Германия совершенно не была готова к войне, Гитлер правильно полагал, что Франция ограничится только словесным протестом. Но чаще Гитлер обнаруживал отсутствие чувства реализма. Очень ярко проявилось это в его отношении к США. Он мало знал об этой стране, да и не особенно стремился узнать. Гитлер считал, что американцы — никудышные солдаты, не умеющие даже правильно держать винтовку, что в этой стране всем заправляют евреи, что Соединенные Штаты вообще не рискнут ввязаться в войну в Европе. А поражения, нанесенные ему англо-американскими соединениями после их высадки в Нормандии в июне 1944 года, Гитлер объяснял тем, что наиболее прославленные американские генералы Эйзенхауэр, Спаатс, Нимиц были немецкого происхождения. Что же касается самого боевого американского генерала, знаменитого Джорджа Паттона, которого немцы назвали «американским Гудерианом», то, как известно, он был усыновлен семьей выходцев из Германии и потому, по мнению Гитлера, также проникся воинственным тевтонским духом.

В целом в стратегических планах Гитлера трудно обнаружить элементы расчетливого реализма. Его стратегия была стратегией престижа и пропаганды.

К концу войны здравый смысл уже настолько покинул фюрера, что даже безгранично веривший в него Геббельс записал в дневнике, что «Гитлер живет в облаках».

Итак, в характере Гитлера, несомненно, имелся целый букет сугубо патологических черт. Но означает ли это, что он был сумасшедшим или страдал паранойей, а также тяжелой психопатией? Это вызывает серьезные сомнения. Когда Гитлер действовал в своей стихии, в области демагогии и увлечения масс, то он вовсе не выглядел психопатом. Даже в последние дни, будучи уже физически полуразрушенным и психологически сломленным, он все-таки в целом владел собой. Невменяемым Гитлера не признал бы ни один суд в мире. Руководитель кафедры психиатрии Мюнхенского университета, профессор Освальд Бумке дал Гитлеру такую судебнопсихиатрическую характеристику: «Шизоид и истерик, брутально жесток, недоучка, невыдержан и склонен ко лжи, лишен доброты, чувства ответственности и вообще всякой морали». Как видим, в этой характеристике нет и намека на какие-нибудь проявления безумия.

Но если с клинической точки зрения он не был безумцем, то с точки зрения нормальных человеческих чувств и взаимоотношений он не был полностью здоровым человеком. Тем более что Гитлер превосходно играл роль дружелюбного, доброго и чуткого человека. И не только потому, что был великолепным лицедеем, но и потому, что такая роль нравилась ему самому. Гитлер был весьма своеобразной и даже гротескной фигурой: человек, обуреваемый страстью к разрушению, человек без жалости и сострадания, который в то же время изо всех сил старался казаться благовоспитанным, милым и обаятельным джентльменом.

Адольф Гитлер и женщины

В 1933–1934 годах национал-социалисты приступили к мерам по ликвидации доставшегося им в наследство от Веймарской республики тяжелого экономического положения. Среди них заметное место заняла кампания по увольнению замужних работниц. Это была последовательная политика. Даже в 1939 году, когда в Германии стала ощущаться нехватка рабочих рук, правительство отказалось от предложения ввести женскую трудовую повинность в отраслях военной промышленности, что вело к падению военного производства. Из этого видно, какую значительную роль играли женщины в экономике страны. Но из этого же можно сделать вывод о приоритете идеологии над экономической целесообразностью.

Национал-социалистический режим перенял антифеминизм итальянского фашизма, но проводил этот курс еще более жестко и последовательно. В глазах нацистских идеологов тот прогресс, которого добилась Веймарская республика в освобождении женщин от ограничений и оков кайзеровской эпохи, являлся непозволительной дерзостью. Образ эмансипированной берлинки 20-х годов, курящей в кафе сигарету или танцующей чарльстон, они воспринимали как угрозу и традиционному доминированию мужчины, и общественной морали, и будущности арийской расы. Хотя, с другой стороны, во время президентских выборов 1932 года, когда Гитлеру позарез были нужны голоса избирателей, программа национал-социалистической партии, известная как «Моя программа» Адольфа Гитлера, провозгласила, что «мужчина и женщина — товарищи в жизни и работе», а семья — это «наименьший, но самый ценный первичный элемент всей государственной системы».

После прихода нацистов к власти стремление женщины к политической или академической карьере сразу было объявлено противоестественным, а высшим ее счастьем названо пребывание в уютном доме рядом с мужем. Не случайно еще в 1921 году руководство НСДАП приняло решение о недопущении женщин к высоким партийным постам. Среди 108 «коричневых» депутатов рейхстага в сентябре 1930 года в отличие от других партийных фракций не было ни одной женщины. После прихода Гитлера к власти началось и планомерное очищение государственного аппарата от чиновников женского пола. И не только государственного аппарата — беспощадно увольнялись замужние представительницы прекрасного пола, работавшие врачами, ибо нацисты провозгласили здоровье нации такой важной задачей, которую нельзя доверить женщине. В 1936 году замужних женщин, занятых в сфере юстиции, также удалили из ее учреждений, поскольку их мог содержать муж. Было резко сокращено число учительниц, а в женских школах главным предметом стало домоводство и рукоделие. В области высшего образования уже в 1934 году из прежних 10 тысяч студенток осталось всего полторы тысячи. Примечательна и судьба женской половины веймарского рейхстага 1933 года. Четыре депутатки покончили жизнь самоубийством, десять — попали в концлагеря, тридцать — некоторое время находились под арестом, а сорок — были вынуждены эмигрировать в другие страны.