Любовь и Боль
Шрифт:
Этим он мстил маме за ее частые упоминания об уровне шика французских мужчин.
«Твой папа шикарно кривлялся, — грустно вспоминала ба. — И одно время мечтал о кино, как и ты сейчас.»
*
После той аварии родителей не стало.
Мы с ба переехали, а мои французские разговоры оборвались. Я читала книги и смотрела фильмы на французском языке, но это не заменяло живого общения.
А здесь, благодаря Райану, Клод открыл меня с новой стороны, и теперь мы каждое утро проводили с ним за оживленной беседой. Ещё в тайных разговорах о Райане, чьим ярым фанатом был повар,
После завтрака Райан поднимался к себе в комнату, а затем спускался в тренажерный зал, оборудованный в доме Стилов. В эти часы его можно было встретить в доме в одних только шортах и футболке. Или без неё.
В такие минуты вокруг действительно начинала звучать пленительная “Uhlala”, срывающая с моих глаз всякую скромность и сдержанность.
Загорелое тело, широкие мощные плечи, плоский живот и выраженные косые мышцы пресса. В голове крутилась фраза из фильма: «Ты что, отфотошоплен?».
Он расплывался в улыбке и уходил, откровенно смеясь, лишь когда ладонь Лизи ложилась на мои горевшие глаза, а улыбка «мир прекрасен» расплывалась на моем лице.
— Ты зачем мне глаза закрывала?
— Боялась, они у тебя расплавятся. А по легенде они должны так себя вести при виде Джорджа! Повторяй про себя как мантру — Джордж Шептон навсегда!
*
Мне и раньше нравилась игра Райана на экране, но, живя с ним под одной крышей, я прочувствовала, насколько он на самом деле хороший актер. И от этого моя голова с каждым днем кружилась сильнее. Судя по всему, бабочки из живота вылетали прямиком в мозг, отчего мой IQ при его виде с грохотом летел вниз.
До полудня звезда моих фантазий оставался собой, много шутил и веселил нас с Лизи. Но стоило стрелке часов оказаться на двенадцати, как «его забирала злая тыква» — метко подмечала подруга.
Он переодевался в темные джинсы, белую рубашку и надевал очки.
— За очки не благодари. — шепнула мне в первый день Лизи. — Только умоляю, не пялься так на него.
— Н-не пялюсь. — и стоило подумать, как мои потаенные даже от себя самой эротические фантазии сбываются, меня немедленно спускали на землю.
У Райана имелось вполне определенное представление о том, как должна выглядеть соблазнительная женщина. Оно складывалось из совокупности черт, присущих мировым актрисам. Поэтому в ежедневное расписание наших «занятий» входили киносеансы. В основном это были черно-белые картины с признанными дивами кино.
«Опять старомоднятина пошла… — вздыхала страдальчески Лизи.»
Мне же, наоборот, все нравилось. Я обожала фильмы 30х–50х годов, а больше всего мне доставляло удовольствие наблюдать за тем, с какой страстью и сосредоточенностью Райан детально разбирает жесты, мимику, походку, взгляды, улыбки.
Все это следовало впитывать в себя, как губка, иначе божественный преподаватель хмурился и смотрел так строго, что хотелось немедленно заказать себе билет на Марс. В один конец, пожалуйста.
*
— Походка очень важна. — говорит он. — Особое умение пройти так…
—
Чтобы все шеи себе посворачивали, — радостно добавляет Лизи, и он действительно строг, так как одного единственного взгляда хватает, чтобы она, моя Лизи(!), добавила. — Извини, не буду больше перебивать.— Не будешь. — уверенно кивает, и второй томик «Унесенных ветром» опускается на светловолосую голову. Первый неуверенно лежит на моей с самого начала его речи. — Нечестно лишать тебя азов, моя дорогая сестра, поэтому некоторым вещам будешь обучаться вместе с Хлоей.
— Но…
— Три раза пройдитесь отсюда до бассейна и обратно. Любое падение книги добавляет Вам по два лишних захода. Марш!
Идеальная походка по мнению Райана — это микс движений Софи Лорен, Одри Хепберн и Брижит Бордо. Он как раз демонстрирует ее нам, пока мы, вытянувшись по струнке, сидим на диване и после пары совместно проведенных часов с толстыми томами, ощущаем особую связь со Скарлетт О’Хара и Реттом Батлером.
— Братик, а из тебя бы получилась шикарная женщина. — ехидно изрекает Лизи.
После этих слов звезда разворачивается и своей ослепительной походкой, которой позавидует любая модель Victoria’s Secret направляется к нам.
У меня так никогда не получится…
Райан останавливается перед сестрой, опускается на колени и сурово изрекает.
— На второй этаж с книгой. Дойдешь до своей комнаты и обратно.
— Ну, блин… — злится Лизи, и книга падает с ее головы.
— Каждое падение влечет еще два захода.
Когда шаги подруги удаляются, две синевы глаз поворачиваются на меня.
— Надеюсь, тебе не надо доказывать, что я мужчина?
Надо! — кричит мое неконтролируемое тело. Я даже согласна сидеть все время с книгой на голове. Но мой разум отвешивает себе пару оплеух. С размаху.
— Не надо.
— Отлично. Тогда скажи мне, что моя походка шикарна. Скажи это так, чтобы я опешил и захотел тебя раздеть.
От его слов меня бросает в жар. И то, что его голос абсолютно спокоен еще больше действует на мое нездоровое воображение. Отдается дрожью в теле, из-за чего Скарлетт с Реттом начинают немного колыхаться на моей голове.
Возможно ли, что мне нравятся бесчувственные ко мне мужчины?
— Я жду.
— Твоя, — мямлю, — Походка шикарна.
Качает головой.
— Еще раз.
— Твоя походка шикарна. — чувствую, как краснею.
В коридоре слышаться шаги Лизи.
— Плохо. — выдыхает, встает и отходит в сторону.
*
Как-то после очередного киносеанса Лизи радостно хвасталась главной ролью в нашей пьесе. Мне был дан запрет упоминать о своей работе сценариста и второго режиссера.
— Доверься мне. Еще рано. — уверенно говорила подруга в часы нашего вечернего шушуканья за закрытой дверью ее комнаты. — Перед мужчинами лучше не сразу раскрывать все карты. Мы будем кидать свои козыри постепенно. Пусть думает, что конфетка наша простая, а она с сюрпризом.
— Изобрази удивление, — быстро велел ей Райан, прервав ее качественный самопиар.
— Радость.
Лизи улыбнулась, но ее брат покачал головой и захохотал.
— Ужасно. Ты точно играешь главную роль, ничего не путаешь?