Любовь и доктор Форрест

На мгновение Лесли замерла, глядя на человека, появившегося на пороге, а затем, изумленно вскрикнув, бросилась к нему. Сильные руки подхватили ее, и Ричард поцеловал ее в губы. Затем он снова опустил ее на пол и обратился к наблюдавшему за происходящим мужчинам.

– Привет, Берти, Редвуд. С рождеством, господа!

Вид у Акселя Бертью был озадаченный.

– А вы... вы что... знакомы?

– Вообще-то я не имею привычки приветствовать подобным образом незнакомых женщин!
– рассмеялся Ричард.

– Ну конечно же, - воскликнула Лесли, - Вайс - это тот же самое, что и Уайт, но только произнесенное на немецкий манер. И как это я сразу не догадалась! Я и представить себе не могла, Ричард, что смогу встретить тебя здесь.

– Она обернулась и взглянула на Редвуда, безмолвно наблюдавшим эту сцену, стоя у камина.
– Мы учились вместе на медфакультете при больнице Святого Эндрю.

– Понятно, - это был отрывисто-грубоватый ответ, и в то время как Редвуд направился к двери, Лесли начало казаться, что она может явно ощущать его недовольство.
– Прошу меня извинить, но мне пора.
– Затем он обратился к Ричарду.
– Зайдите ко мне попозже и прихватите с собой все данные из Цюриха.

– Хорошо, сэр - часов в девять?

Прошло еще совсем немного времени, когда Бобби уже был уложен спать, Аксель ушел к себе, а у Ричарда и Лесли появилась наконец возможность поговорить.

– Извини, что я нечаянно нашла твое убежище, - шутя, сказала она. Но я надесю, что ты не станешь сердиться на меня за это?

– Наоборот, я этому очень рад. Я все равно собирался написать тебе. Все это время мне очень тебя не доставало. Я ведь все еще хочу на тебе жениться, Лесли. Ты знаешь обь этом?

Она сидела, смущенно закусив губу и казалось взволнованной.

– Знаешь, Ричард, я ведь тоже осталась прежней. Я не люблю тебя и никогда не смогу полюбить.

– Это из-за того, что я толстый?
– мрачно спросил он.

– Не говори ерунды. К тому же никакой ты не толстый. Просто немного полноватый.
– Подавшись немного вперед, она заглянула ему в глаза.
– Ты только теряешь время со мной, Ричард. Забудь меня.

Он отвел взгляд и вздохнул.

– Ты стала совсем другой, Лесли. Может быть ты в кого-нибудь влюбилась?

– Нет, конечно. И прошу тебя, Ричард, не усложняй мне жизнь. Ты очень веселый, ты самый милый из тех, кого я только знаю, но вот замуж за тебя я все равно не выйду.

– Ну ладно, - медленно проговорил он.
– Оставлю свои чувства при себе - по крайней мере на данное время.
– И затем он резко изменил тему разговора.
– Я удивлен, что Редвуд позволил тебе работать здесь. У него пункт насчет женщин-врачей - и мне кажется, не только их одних; по-моему, это относится ко всем женщина м вообще.

Не сразу, после некоторого замешательства, Лесли все же осмелилась задать вслух тот вопрос, что не давал ей покоя с того самого дня, как она приехала в клинику:

– А что случилось с его женой? Прошло уже больше месяца с тех пор, как я нахожусь здесь, и за все это время я так ни разу и не увидела ее.

– И скорее всего не увидишь. Если верить Акселю, то вот уже два года, как она не появляется здесь.

Такой ответ не мог не поразить Лесли.

– Я даже представить себе не могла... Они что, разводятся?

– А я откуда знаю. По-моему ему все это глубоко безразлично. В настоящее время он женат на клинике, это и есть его единственная любовь. Зачем ему здесь жена?

– Но ведь он живой человек.

– Для этого жениться не обязательно!

Лесли нетерпеливо отмахнулась от него.

– Не притворяйся. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. В конце концов он не может вечно оставаться здесь.

– А тебя, похоже, необычайно взволновала его дальнейшая судьба.

Признав правоту этого замечания, она поспешила переменить тему разговора, и была необычайно рада, когда наконец в девять часов Ричард тяжело встал с кресла.

– Мне пора к Редвуду. Я привез ему кучу отчетов.

– А все это время ты был у профессора Зекера?

– Да. Это поистине большая честь, видеть как он работает. Вообще-то Редвуд единственный, кто может считать себя особой приближенной.
– Он открыл дверь.
– Спокойной ночи, Лесли, и не забудь о том, что я сказал тебе еще раньше сегодня вечером. Если ты все же передумаешь...

– Спокойной ночи, Ричард, - решительно ответила она и закрыла за ним дверь.

Оставшись в одиночестве, Лесли подошла к окну и долго стояла там, глядя в темноту на улице. Огни в деревне уже не горели, и единственным видимым ей источником света были несколько окон дальнего крыла, где жил Редвуд. Интересно, о чем он думал сейчас, оставшись наедине с самим собой в своем аскетически обставленном кабинете? Время, бесспорно, изменило его, но вот только что стало причиной тому: достигнутые им головокружительные успехи на профессиональном поприще или же то, что после весьма недолгой совместной жизни от него ушла жена.

После рождественских праздников, когда пусть еще на какие-то неощутимые мгновения, но дни все же неотступно стали становиться длиннее, гостиницы и пансионы лыжного курорта стали заполнять толпы туристов. В сухом, морозном воздухе теперь то и дело слышались пронзительные английские голоса, певучая французская и итальянская речь, а также гортанные немецкие интонации. На катке с раннего утра и до позднего вечера играла музыка, а на склонах для начинающих лыжников всегда было шумно и весело, в то время как множество желающих, то и дело сталкиваясь друг с другом и падая, пытались освоить элементарные навыки, необходимые для спуска на лыжах с горы.

И вот в один прекрасный день, после обеда, когда Лесли собирала Бобби, чтобы отвести его на склон для начинающих, на самое первое занятие, ей позвонил Редвуд.

– Вы не могли бы сейчас зайти ко мне?

– Конечно. Я сейчас же спущусь.

– А мы что, уже никуда не идем?
– спросил Бобби после того, как она положила трубку.

– Идем, конечно, дорогой. Я ненадолго. Подожди меня в холле.

С этими словами, взяв заодно свою папку с историями болезней, Лесли вышла из комнаты, раздумывая по дороге, где и в чем она могла провиниться или допустить ошибку.

Когда она выошла к нему в кабинет, Филип Редвуд встал из-за стола и с удивлением посмотрел на пухлую папку.

– А это вам для чего?

– Я просто подумала, что вы возможно хотели поговорить со мной о ком-нибудь из пациентов.

В ответ он улыбнулся и покачал головой.

– Нет, это личное. Да вы не стойте, присаживайтесь.

Лесли покорно села в кресло, и, волнуясь, приготовилась выслушать все, что ей вот-вот будет сказано.

– Я хотел поговорить о вашем племяннике, - начал Редвуд.
– Он совсем отбился от рук.