Любовь и голуби (сборник)

ПЕТР. С гостями гулял. Из города, с Молотова приехали. За молоком пришел – отпаивать после пьянки.

СОФЬЯ. А кто такие?

ПЕТР. Какие-то военные.

АЛЕКСАНДРА. Поди, вас на войну забирать? А, Иван?

ИВАН. Черт его знает. Тянут какую-то холеру. Вон, из Дивьи многих позабирали, а из нашего Ромахино, да еще васильевских… Как забыли.

АННА. Глухомань, пока доберутся.

ПЕТР. Лес весь сгоним по Чусовой и заберут.

ИВАН. Там лесу-то… На один перегон осталось.

СОФЬЯ. Ну и что? Кому-то ж надо его сплавлять.

ПЕТР. Ну вот. Сплавим и пойдем. Неделей раньше, неделей позже… Весь транспорт на запад битком – не знают, где вагоны брать.

АЛЕКСАНДРА. О господи!

ИВАН. Дак уже и товарняк, товарные вагоны задействуют. Точно-точно.

СОФЬЯ. Че буде-е-ет?.. Мамочка моя, че буде-е-ет?..

ПЕТР. Ладно, день, да наш. Вы баню сготовили?

СОФЬЯ. Саня, как думаешь – протопилась баня?

АЛЕКСАНДРА. Пойдем поглядим. Нюр, Мишку своего веди, с мужиками попарится.

АННА. Лучше я с ним. Чижело ему на одной ноге.

АЛЕКСАНДРА. Мужики, что ль, не помогут? А время потеряем. Ждать, пока вы там наплескаетесь вдвоем…

СОФЬЯ. Наплескались уж. Петь, Иван, Нюра-то опять у нас беременная.

ИВАН. Нюрок, дай пять.

Жмет Анне руку.

Медленно пошли с косогора.

АЛЕКСАНДРА. Сначала мужики помоются, потом мы.

ПЕТР. А мы после вас еще разок! Да, Ваня?

АЛЕКСАНДРА. Только давайте побыстрее, чтобы заполночь не ложиться.

ИВАН. Еще ж за столом посидеть. Нюр, самогонки притащишь?

АННА. А сколько?

ИВАН. Петь, сколько?

ПЕТР. Пять человек? Ну литр.

ИВАН (Анне). Ну литр.

АННА. Литр принесу.

Картина вторая

Двор Рудаковых. Видны часть дома с крыльцом, надворные постройки. На заднем плане – в глубине огорода – баня. Ближе к крыльцу стол, по обе стороны которого лавки. На крыльцо выскочила Женя. В руках две большие миски. На середине двора ее останавливает голос матери.

ГОЛОС СОФЬИ. Женя!

ЖЕНЯ. Что?!

ГОЛОС СОФЬИ. Огурцы со дна бери!

ЖЕНЯ. Ладно!

ГОЛОС СОФЬИ. Побольше бери! У мужиков спроси – скоро они там?!

ЖЕНЯ. Ладно!

Скрылась в сарайчике.

С улицы во двор, стараясь быть незамеченным, входит Римас Патис в форме милицейского старшины. Остановился, прислушался. Из дома слышны женские голоса. Хлопнула крышка погреба. Появилась Женя с мисками, полными квашеной капусты и соленых огурцов.

ЖЕНЯ. Ой, здрасьте.

РИМАС (кивнул). Отец где?

ЖЕНЯ. В бане. Моются.

РИМАС. С кем?

ЖЕНЯ. С дядь Ваней.

РИМАС. Краснощеков?

ЖЕНЯ. Да. Парятся… По второму разу пошли. Позвать? Папа! Дядь…

РИМАС. Погоди. Я сам. (Пошел было к бане, но, раздумав, вернулся.) Пусть парятся… Зайду… Попозже. (Идет к выходу.)

ЖЕНЯ. Дядь Римас! А вы… на войну его? Забираете, да?

РИМАС. Матери не говори, что был. Отцу скажи… Зайду. (Уходит.)

Поставив миски на стол, спешит в огород к бане.

ЖЕНЯ. Папа! Дядь Ваня! Вы скоро?

ГОЛОС ПЕТРА. Все-о-о! Уже идем!

Из дома вышли Нюра, Софья, Александра. Головы покрыты полотенцами. Ставят на стол закуску, посуду.

СОФЬЯ. Вот парятся! Вот парятся!

АННА. Одного раза мало им.

СОФЬЯ. Они ж и так первый раз долго парились. После их зашли, у меня аж волосы затрещали. Второй раз?! Не-е – чистое пекло. Ни за какие калачи.

АЛЕКСАНДРА. Вона че-о! А я голову сломала – че там у Соньки внизу живота потрескивает?

СОФЬЯ (шутливо толкнув Александру). У тебя, поди, внизу, не у меня! Правда, думала, умру.

АЛЕКСАНДРА. А я б за милу душу… по второму кругу, как мужики.

АННА. Так шла бы сейчас с Иваном, с Петей…

АЛЕКСАНДРА. А че-то промахнулась! Ты где раньше была? Не подсказала!

Смеются.

АННА. Заревнует Соня. Не боишься?

СОФЬЯ. Для родной сестры-то? Фу-у, ниче не жалко! (Села на лавку.) Давно так не парились. Тело гуди-и-и-ит… Хорошо-то как, господи.

Пауза.

АЛЕКСАНДРА. Кажется, идут. Пыхтят.

СОФЬЯ. Наконец-то. Ну вы че, мужики?

Едва переставляя ноги, почти выползая, из огорода появляются Иван с Петром. Обогнав их, шмыгнула за стол Женя.

ПЕТР (предупреждая). Женька…

ЖЕНЯ. Ладно-ладно. Не буду.

СОФЬЯ. Чего не будешь?

ЖЕНЯ. Болтать не буду. Без толку. Да, папа?

Мужики бухнулись на лавку. Молчат.

АЛЕКСАНДРА. Девки, гляньте, аж дымятся.

СОФЬЯ. Ну, напа-а-арились…

АННА. Малехо не сварились. Да?

СОФЬЯ. Так-то уж зачем? Ну вы че?

ПЕТР. Пока пар живой… Жалко упускать.

ИВАН. Зря Михаил твой, Нюр, отказался. Петро, на третью ходку… Отважимся?

СОФЬЯ. Куда? Помрете! Идите полежите лучше.

ИВАН, ПЕТР (бодро и громко). А самогон?!

АЛЕКСАНДРА, СОФЬЯ, АННА (с испугом). Ой!

АЛЕКСАНДРА. Тьфу на вас! Шуты Балакиревы…

АННА (с готовностью). Принесла, ага.

СОФЬЯ. Нюр, сиди. (Жене.) Доча, сбегай. Под подушкой у меня, на кровати.

Женя убежала в дом.

ИВАН (Петру). Говорил? А ты – где, где?

СОФЬЯ (вслед Жене). Витю посмотри! Если че, газету ему опять сунь! Накладывайте себе, не сидите.

АЛЕКСАНДРА. Наливайте. Ванька, че сидишь?

ИВАН. А ничего ж нету!

Вернулась Женя с бутылкой.