Любовь и гордость в вихре стихий
Шрифт:
— Я знаю, что это. Не понимаю почему. Она не выглядит богачкой на столько, чтоб пить сатилицию. — В его голосе смешалось непонимание с подозрением.
— Больше ничего не знаю.
Я открыла глаза, посмотрела на лорда Бингелоу, чей взгляд стал задумчивым, он казалось в голове проверяет все варианты, каждую ниточку, за что можно зацепиться. Он отпустил мою руку.
— Я думал, что ваш дар будет полезнее… Впрочем, нет. Не думал, — сказал он вставая.
Я все еще сидела на полу, медленно подняла ладонь, посмотрела на нее… Платок. Я отдала платок Кристен. Какая красная кровь…
— Жду вас в кабинете. Орудие убийства нет на месте, место мы осмотрели. Ее сейчас уберут. Идемте! — бросил он, сделал несколько шагов, оглянулся на меня, заметив, что я не последовала. — Леди Соренс!
Я продолжала молчать, губа беззвучно тряслась. Я не разревусь… и нет я не выпущу свой ужин на палубу. Только не при нем! Я может не самый стойкий человек на свете, не самая сильная. Но у меня тоже есть характер, есть гордость. Я не заплачу…
Хотя я чувствовала, что влага собирается в моих глаза, я старалась быстро-быстро моргать, посмотреть на верх, чтоб предательские слезы не выпустить. Я снова посмотрела на свою руку, открыла рот и не могла ничего сказать.
Лорд Бингелоу в два шага оказался рядом со мной и присел рядом. Заглянул в мои глаза, я увидела мягкий карий цвет. Кто знал, что такие мягкие по цвету глаза могут быть такими холодными и так презрительно смотреть? Он поднял меня за плечи мягко, а затем… потряс меня.
— Придите в себя, леди! — почти прорычал он мне в лицо. — Идите вымойте вашу руку, жду в кабинете через пять минут!
Маг отпустил меня и ушел, но напоследок оставил в моих руках белый платок. А я медленно побрела в свою каюту.
Открыла кран с водой и сунула алую ладонь туда. В прострации наблюдала как вода смывается, очищает. Вода жалела меня, чувствовала мои эмоции и успокаивала. Я отошла от раковины шатающейся походкой, прислонилась к стене и съехала медленно по ней. А затем разревелась.
Слезы стекали с лица, освобождая душу от эмоций, а тело от напряжения. Было очень больно и обидно. Умом я понимала, что я должна быть смелее, я — маг, а не сопливая девочка. Я не должна пугаться вида крови. Но у меня и ситуаций-то таких не было. Можно было ко мне проявить хоть немного понимания и уважения. Он мог?!
Нет, не мог. Он на всех людей смотрит и видит только должностные лица. Что я ему скажу? Могли бы так меня не трясти? Я вообще-то девушка. Он тогда глумливо усмехнется и только больше утвердится в эмоциональности женщин. Ведьм.
Мне никогда не было стыдно за мои эмоции. Эмоциональность — часть водной стихии. Гнев, печаль, радость. От всего этого можно плакать. И все эмоции чувствует вода, все эмоции ей принадлежат.
Я умылась, снимая остатки макияжа. Не было сил делать новый, распустила волосы, которые после плетений спускались до талии упругими волнами. В свете лампы они казались рыжеватыми, отблескивая теплыми переливами.
Из зеркала смотрела молодая девушка со слегка розоватыми белками глаз, что бывает после слез, а нос был слегка распухшим. Последнее меня не сильно устраивало. Я стала проверять в косметичке капли для снятия отеков и припухлостей, но тут в дверь постучали.
— Леди Соренс, лорд Бингелоу попросил вас поторопиться. Если не явитесь
через минуту, то можете пенять на себя, — раздался голос одного из матросов.Вот же угорь мерзкий!
— Иду, — крикнула я сквозь дверь.
Некогда было приводить себя в порядок, я выскочила из своей каюты как можно скорее. Я была не в том состоянии, чтоб что-то доказывать и отстаивать, чтоб воевать с кем-то.
В кабинете стояло два стола, шкафы с какими-то книгами заклинаний и истории мира. Над столом горели шары-осветители, по паре над каждым, дополняя главный световой шар на потолке, который почему-то был погашен, от того кабинет был в таинственном полумраке.
Я сделала шаг и услышала счет:
— Пятьдесят восемь и… наконец-то вы появились, — небрежно бросил маг, увидев меня в дверях. Он едва посмотрел на меня, словно часы были интереснее.
— Вы действительно отсчитывали минуту? — слегка осипшим от слез голосом я спросила и попыталась прокашляться.
— Вы, что, умудрились заболеть пока шли по палубе?
— Нет.
Он наконец обратил на меня внимание, упершись в меня взглядом. Не мигая смотрел на меня… Мне стало не по себе и дернула плечами и прошла за стол, противоположный тому, где он сидел.
Он все еще молчал, а я начала кусать губы от напряжения. Достала листы бумаги, ручку, приготовилась писать все, что будем обсуждать. Подняла снова голову, маг все еще смотрел на меня. Я вопросительно подняла брови.
— Вы плакали? — тихим голосом спросил он.
— Что? — спросила я. — Нет.
— У вас покрасневшие глаза.
— Освещение такое. Что вообще с ним, кстати? — сменила я тему. — Почему так темно? Может шар отключили от источника магии или он сломался?
Лорд Бингелоу тут же провел рукой и свет зажегся, он слегка поморщился, а я вот, наоборот, блаженно прикрыла глаза, радуясь яркости в кабинете. Он снова внимательно посмотрел на меня, а затем раздраженно покачал головой.
— Это я его не стал включать.
— О, неудивительно. Вы любите все темное и мрачное.
— С чего вы взяли?
— Ну вы такой…
— Какой?
— Как скорпион или… угорь в пещере. А еще…
— А еще предпочитаю работать, а не бездумно трепаться языком, мисс.
— Леди Соренс, — огрызнулась я.
— Да хоть госпожа ветка, только работайте уже. Нам нужно обсудить все детали. Жертва убита ударами острым предметом в грудь. По ранениям похоже на какой-то круглый кинжал.
— Может быть, кол? — предположила я, не успев обидеться на ветку.
— Кто в наше время убивает колом? — поморщился он. — Нужно будет сделать анализ ранений, ждем отчет от медмага.
— Вы заставили медмага проводить экспертизу трупа?!
— А кто еще это может сделать кроме медиков? Может быть, вы? Ах, простите. Вас же мутит только от одного вида крови.
— Попрошу вас! Не от вида. Вы сунули мою ладонь…
— А что мне оставалось делать? Вы сидели там окаменевшая от шока.
— Могли бы проявить тактичность.
— Я здесь не для того, чтоб проявлять тактичность… — он сделал паузу, а затем добавил, — леди Соренс. А в тех условиях, что произошли на корабле… о тактичности следует забыть.