Любовь и Хоккей
Шрифт:
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Эй! Это Валор, извините, что я пропустила ваш звонок. Оставьте сообщение после звукового сигнала!
Сладкий, как мед, голос. Вэлли была крутой задницей снаружи, но внутри она была сама прелесть. Ее голос был подобен алоэ над волдырями от солнечных ожогов. Я мог бы слушать ее болтовню весь день.
Я вздыхаю, решая, что десяти чертовых телефонных звонков
Я поднимаю голову. Кай стоит в дверях с бесстрастным выражением лица.
— Нет ответа?
– спрашивает он, просто подходя к раковине рядом со мной.
Я отрицательно качаю головой, снова вздыхая. Конечно, она, блядь, мне не ответила.
— Это были чертовы месяцы, Кай. Она избегала меня, как гребаной чумы, - продолжаю я. Я расправляю плечи, пытаясь снять с них напряжение, но это бесполезно. Она игнорировала все мои сообщения и звонки.
Это был первый день рождения, который я пропустил, первый, когда я не знал, смогу ли я поздравить ее с днем рождения. Это ранило меня больше, чем я хотел признать.
— Она ранена, Бишоп. Женщины относятся к обидам так же, как мы относимся к своим членам - с осторожностью. - Он хватает свое «барахло», чтобы подчеркнуть это.
Я усмехаюсь:
— Она ведет себя как ребенок, который не добился своего.
– Я фыркаю.
Кай ухмыляется, слегка покашливает, и я наблюдаю, как он проводит рукой по губам, пытаясь скрыть улыбку.
— Заткнись нахуй, - рявкаю я. Если бы я услышал еще одну идиотскую шутку о том, что она такая молодая, я бы взорвался. Один человек мог справиться только с таким количеством шуток о подгузниках.
Он поднимает руки в знак защиты со смехом на губах.
— Я ничего не говорил.
Я отстраняю его, чтобы направиться к двери ванной. Он хватает меня за плечо, прежде чем я открываю дверь, с серьезным выражением лица.
— Ты скучаешь по ней. Наберись мужества и скажи ей это. Отрицание того, что ты чувствуешь, уничтожит вас обоих.
– Смех исчез из его голоса. Он не ошибается.
Я действительно скучаю по ней.
Я скучаю по нашим разговорам о хоккее. Часами болтаем о новых фильмах и, блядь, спорим обо всем и ни о чем. Я скучаю по тому, как она часами ест лимонные конфеты. В основном? Я скучаю по тому человеку, к которому она обращалась за всем.
Отсутствие Валор в моей жизни было все равно, что огромная дыра в моем сердце. Я не понимал, какую часть моей жизни она заполнила, пока она не ушла.
С этими словами Кай проскальзывает мимо меня, как призрак, которым он и является, и направляется обратно в клуб.
— С каких это пор ты превратился в чертово печенье с предсказанием? - Кричу я ему вслед. Он просто поднимает пальцы в воздух передо мной, прежде чем исчезнуть в хаосе.
Я слышу музыку снаружи, приглушенные голоса, и когда я возвращаюсь в VIP-зал, я знаю, что мои товарищи по команде будут там праздновать, кажется, в миллионный раз.
В этом сезоне мы стали чемпионами Кубка Стэнли. Я был окружен людьми. Черт возьми, Эрик и Анна даже пришли с девочками. Мои товарищи по команде, мои друзья - все там. И я почувствовал себя одиноким. Как будто чего-то не хватало. Это то, что я чувствовал с того дня, как Валор перестала со мной разговаривать.
Холодно, пусто и горько. Она забрала весь этот чертов свет с собой, когда уходила. Я отпустил ее, потому что она заслуживала лучшего, ей нужно было лучшее.Иногда я задаюсь вопросом, не следовало ли мне просто быть лучше.
Я направляюсь из уборной к своим товарищам по команде, которые танцуют с незнакомыми мне женщинами, и у каждой из них в руках алкоголь. Нико, которого в детстве приютили, пьян.
Он сидит на диване, в то время как хоккейная зайка пытается привлечь его внимание. Нико из тех парней, которые женятся на девушке через три месяца. Он не из тех, кто быстро заводит знакомства. Нико хочет брака, детей, любви, всего того дерьма, которого я пытался избежать всю свою жизнь. Я со смехом качаю головой, сажусь рядом с Каем и заказываю еще пива.
Клуб называется "Непослушание", он находится прямо в центре Чикаго. Он состоит из двух этажей, нижний из которых является общей клубной зоной. Большой полностью стеклянный бар и большой танцпол занимают первый уровень. Второй - VIP-зал со стеклянным балконом, с которого открывается вид на нижний этаж. В каждой отдельной зоне есть черные кожаные диваны, стеклянные столики и личные официантки.
Стробоскопические огни красного, синего и желтого цветов заполняют комнату. У меня почти начинает болеть голова от всего этого света и музыки. Как только мне приносят еще одно пиво, я встаю и иду на балкон, чтобы дать отдых мозгам.
Я только что достиг того момента в своей жизни, когда вечеринки, праздники были уже не такими, как раньше. Мне двадцать шесть лет, и я провел семь лет в НХЛ. Всю свою жизнь все, чего я когда-либо хотел, - это быть лучше, быть кем-то. Я сделал это. Я живу мечтой, и все же я все еще чувствую себя опустошенным.
Хоккей - это потрясающе. Я хочу заниматься этим до тех пор, пока не стану слишком стар, чтобы кататься на коньках. Я буду на льду с гребаными ходунками. Хоккей был моей первой любовью, и он всегда будет для меня таким. Но что у меня есть, кроме этого? У меня есть Эрик и Анна, но у них есть две собственные маленькие девочки. А я? У меня есть хоккей. Вот и все.
— Черт возьми. - Я слышу позади себя. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на своих друзей, и вижу, как Нико встает с дивана с озадаченным выражением лица.
Его глаза смотрят вниз, на танцора под нами, и я наблюдаю, как похоть наполняет его позу. Я поднимаю бровь, глядя на Кая, а он просто закатывает глаза, пожимая плечами. Я хихикаю, качая головой, иду к нему. Я кладу руку ему на плечо.
— Кто-то особенный привлек твое внимание, приятель? - Говорю я, шевеля бровями, глядя на него.
Он медленно кивает головой вверх и вниз, не отрываясь от танцпола, как будто находится в каком-то трансе.
— Кто эта блондинка с Салли?
Я пожимаю плечами.
— Наверное, Риггс, - легко отвечаю я. Эти двое прикреплены друг к другу. Они везде ходят вместе. Подожди, что? Я в замешательстве поворачиваю к нему голову.
— Подожди, что, черт возьми, ты только что сказал?
– Я шиплю.
Я мог бы поклясться, что он сказал "Салли", и я знал только одного человека, которого мы оба так называли. Это означало бы, что Валор была здесь. В чертовом клубе. Клуб, в который вам должен быть не менее двадцати одного года, чтобы войти. Мои руки дергаются, когда я хватаюсь за перила балкона.