Любовь и Хоккей

Мои глаза расширяются, и я тут же начинаю искать своего отца. Через минуту я замечаю его, он стоит лицом ко мне, но с ним болтает еще более высокая фигура. Мурашки бегут по моей коже. Они поднимаются по моим рукам и спускаются вниз по позвоночнику.

Так происходит каждый раз. Это чувство никогда не проходит, сколько бы раз я ни пытался его игнорировать. Бишоп Маверик был моим криптонитом, моей ахиллесовой пятой, моей слабостью.

Его светлые волосы в беспорядке вьются, спадая прямо на плечи. Я знаю, что когда он повернется, менее кудрявые кусочки будут убраны с его глаз, но несколько упадут ему на лицо. Его борода в плей-офф будет легкой щетиной, покрывающей его челюсть и подбородок.

Я знаю его лучше, чем свои пять пальцев. Тьфу, подожди. Я ненавижу это высказывание. Кто вообще знает кого-то, как свои пять пальцев?

Я знаю его лучше, чем хоккей, и это? Это чертовски удивительно. Улыбка расползается по моему лицу, счастье расцветает в глубине моего живота, когда я прикрываю рот ладонями.

— Би!
– Я кричу ему громко, перекрывая все голоса, весь шум, смех. Мой голос разносится по арене, и я хлопаю его по плечу, заставляя его сначала повернуть голову, чуть повернув ее через плечо. Давая мне лишь мельком увидеть его ухмылку. Как только он видит меня краем глаза, его мускулистое тело полностью разворачивается, и это похоже на фейерверк.

Вот он с этой дерьмовой ухмылкой, которую я так люблю. Идеально расположенные белые зубы, даже солнце заплатило бы за то, чтобы отражаться в них. Вот кто он такой, Солнце. Всегда оставляет меня слепой. На него очень больно смотреть, и его трудно игнорировать из-за страха замерзнуть.

Мой желудок взрывается хаосом, как бабочки на стероидах, бабочки размером с Годзиллу.

Я медленно бегу к нему трусцой, пока не оказываюсь в пределах досягаемости. Я бросаюсь к нему всем телом. Я крепко обнимаю его за шею, его сильные руки сгибаются, когда они скользят вокруг моей талии. Он поднимает меня и кружит с радостным смехом.

— Я так чертовски горжусь тобой, Вэлли. - Его голос- шепот мне на ухо, от которого по коже пробегают мурашки. Я сжимаю его крепче, прежде чем он ставит меня на ноги и отстраняется.

— Это было потрясающе, Ви, Ты потрясающая. - Его глаза светятся восторгом, и я борюсь с румянцем.

Я игриво толкаю его.

— Почему ты не сказал мне, что будешь на моей игре, придурок?
– Спрашиваю я с улыбкой.

Он пожимает плечами.

— Решил удивить тебя и твоих товарищей по команде, ты же знаешь меня, всегда святого, спасающего положение. - Он поворачивает голову в сторону моей команды, которая насилует глазами очень напуганных мужчин.

Я слегка смеюсь, закатывая глаза.

— Твои товарищи по команде сказали бы, что ты полная противоположность святому, может быть, что-то похожее на маленького красного человечка с рогами и хвостом. - Я кладу пальцы на голову и высовываю язык.

— Дьявольски красивый. - Он по-детски подмигивает.

Он красивый? Абсолютно. Я собираюсь сказать ему это? Черт возьми, нет.

Он обнимает меня за плечи, притягивая ближе с усмешкой.

— Должно быть, я забыл, что у тебя иммунитет к воздействию мальчиков. - Он счастливо вздыхает, как будто мое одиночество делает его счастливым.

— Надеюсь, так и останется, - вмешивается мой отец с веселым взглядом.

Я закатываю глаза, тыча Бишопа пальцем в бок и глядя на него снизу вверх. Мое тело подсознательно прижимается к его боку.

— Эй, сочувствую по поводу плей-офф. Я знаю, как усердно вы все работали.

Он смотрит на меня сверху вниз, ероша мои волосы, как будто я ребенок, отчего у меня закипает кровь. Хотя бы раз я хочу, чтобы он увидел во мне нечто большее, чем просто ребенка. Как равный ему, кто-то, с кем он мог бы быть. Как он может не видеть, что от его прикосновений все мое тело горит, черт возьми?

— Ах, это случается. Мы получим его в следующем году; просто нужно кое-что уладить, - отвечает он.

Я поднимаю бровь в приглашающем взгляде.

— Ты имеешь в виду, что Нико Джетту нужно вытащить голову из задницы? Выбор в первом раунде драфта и предсказанный победитель Колдер, но едва набрал сорок очков за весь сезон? К черту это дерьмо. Я удивлена, что клуб до сих пор не начала говорить о его обмене или продаже.
– Бишоп начинает хихикать, а мой отец просто качает головой, скрывая смех.

— Ты не должна быть так сурова с ребенком, это его первый год, - вставляет мой папа с хитрой улыбкой.

Я вскидываю руки вверх.

— Первый год или тринадцатый год, пап. Хоккей есть хоккей. Рост парня шесть футов два дюйма, вес двести сорок фунтов. Он достаточно велик, чтобы справиться с ударами. Все одно и то же: колледж, средняя школа, НХЛ, ты катаешься на коньках, пасуешь, забиваешь и добавляешь один или два удара. Он должен быть в состоянии играть. Если нет, отправьте его обратно в Бостон.

— Валор, - начинает мой отец, но я просто качаю головой, прерывая его.

— Я имею в виду, ты действительно не согласен со мной?
– Я спрашиваю их обоих. Они стоят молча, оба с красными лицами, пытаясь удержаться от смеха. На моем лице появляется выражение замешательства.

— Что, черт возьми, с вами происходит?
– начинаю я, но так и не заканчиваю, потому что жизнь решает показать Валор Салливан большой «Пошел ты» и средний палец.

— На самом деле во мне шесть футов три дюйма, и мне очень интересно узнать, согласны ли они сами.

Я вздрагиваю от мужского голоса позади меня. Ну разве это не просто здорово?

Мой взгляд немедленно устремляется к моему отцу и Бишопу за помощью, но эти идиоты смотрят куда угодно, только не на меня, пытаясь сдержать смех. К черту этих предателей.

Я облизываю нижнюю губу. Действительно не хочу оборачиваться. Мое тело протестующе ноет, когда я слегка поворачиваюсь, наблюдая, как он идет к моему отцу, который стоит передо мной с улыбкой кота, который съел канарейку.

Я съеживаюсь, когда Нико с самодовольным видом протягивает руку, чтобы пожать руку моего отца.

— Рад познакомиться с вами, сэр. Меня зовут Нико, но я думаю, вы уже знаете это, - говорит он.

– К черту мою жизнь, - шепчу я, глядя в потолок. Мое лицо становится огненно-красным, когда я пытаюсь избежать его взгляда, который теперь направлен на меня. Рука Бишопа слегка сжимается на моем плече. Я предполагаю, что он пытается успокоить меня в моем состоянии смущения.

— А ты… вы, должно быть, печально известная Валор Салливан, о которой я так много слышал. У меня такое чувство, что я уже знаю тебя. Но я не ожидал, что ты будешь такой красивой. - В его голосе плавно смешиваются грубые нотки бостонского акцента.