Любовь и ненависть

Встав, я скрестила руки на груди.

— Лиам не хотел оставлять меня одну во вражеском лагере.

— Речные нам не враги, — процедил Август сквозь стиснутые зубы.

— Я так и подумала, когда отец Ингрид попросил Лиама устроить свадьбу между тобой и его дочерью.

Выражение его лица резко переменилось.

— Что? О чём ты говоришь?

— Ингрид хочет выйти за тебя замуж, Август. Если ты, конечно, останешься боулдеровцем. Если мы с Лиамом проиграем, и ты станешь ручейным, это предложение уже не будет актуально.

Его брови перестали изгибаться.

— И я не рассказала тебе о том, что мы жили в одном коттедже с Лиамом, потому что знала, что это тебя разозлит.

— Если ничего не случилось, почему это должно было меня разозлить?

— Ничего и так не случилось, и всё же это тебя беспокоит. А ведь мы даже не… вместе.

Тишина растянулась, как тот океан, что разделял нас, когда он служил.

— Ты будешь рассматривать это предложение?

Его грудь неровно вздымалась и опускалась.

— Какое предложение?

— Жениться на ней?

— Конечно, нет, — отрезал он.

Это не должно было принести мне никакого облегчения, но его слова наполнили меня надеждой, что он может просто подождать, пока я вырасту.

— Как ты вообще узнал об этом?

— Так же, как я узнаю обо всём… — он бросил на меня обиженный взгляд и зашагал прочь. — От других людей.

Его слова пронзили мою грудную клетку, глубоко меня ранив. О чём ещё он узнал? Он имел в виду завтрашний ужин?

— Чтобы ты не узнал ещё кое о чём от других людей, я собираюсь завтра поужинать «У Трейси» с парой боулдеровцев и их подругами.

Он остановился на пороге дома.

— Ты мне рассказываешь или приглашаешь?

Я скрестила руки на груди.

— Ты хочешь пойти со мной?

Он долго и пристально смотрел на меня, а потом ответил:

— Нет.

А потом он зашагал через неухоженный двор и забрался в свою машину. Его гнев будоражил нашу связь ещё долго после того, как он уехал.

ГЛАВА 23

— Привет, сучка, — сказала Сара, широко распахивая входную дверь. — Надеюсь, тебе нравится китайская еда, потому что сегодня у нас китайская еда.

— Я люблю китайскую еду, — пробормотала я, входя в её дворец из мрамора и нержавеющей стали.

— Сколько энтузиазма!

— Прости. У меня просто было несколько дерьмовых дней.

— Дерьмовых дней? Ты ещё не пробовала жить моей жизнью. Вчера я имела удовольствие присутствовать на собрании ручейных. Лори, которая, по-видимому, является представительницей своей матери, приказала нам подружиться с нашими новыми соратниками по стае и изучить около пятидесяти правил образа жизни ручейных.

— Я рассталась с Августом в понедельник, — выпалила я.

Карие глаза Сары широко распахнулись.

— Ладно, твоя дерьмовая новость превосходит мою. Но только чуть-чуть…

Она последовала за мной к дивану и изящно села, в то время как я просто плюхнулась на мягкое сидение.

— Выкладывай.

— И Лиам, и Эвелин думают, что мне не следует встречаться с парнем, который на десять лет старше меня.

— Лиам — твой бывший, а Эвелин не оборотень.

Я взглянула на Сару, и на дикие светлые пружинки, обрамляющие её нежное лицо.

— Какое это имеет значение?

— Он абсолютно предвзят, а она не понимает всю важность парных связей.

— Чего она не понимает, так это того, что двадцатисемилетний мужчина нашёл в восемнадцатилетней девушке.

— Ты рассказала ей о связи?

— Да, но я не из-за неё хочу… хотела быть с Августом.

Ох.

— Я знаю, но, может быть, ты могла бы использовать связь, чтобы убедить её, что ты неспособна не быть с ним.

Я фыркнула. Этот звук напомнил мне об Августе, отчего моё сердце заболело так, словно его избили.

— Можно подумать, она купится на это.

— Она не оборотень. Она не знает, как это работает.

— Я не хочу, чтобы она думала, что я с ним, потому что не могу быть без него.

Я ещё глубже зарылась в диван.

— Но всё это не имеет значения. Я поругалась с ним сегодня днём, потому что он узнал, что я жила в одном коттедже с Лиамом, когда ездила на восток, и он убеждён, что между нами что-то было.

— А что-то было?

— Нет!

Она подняла обе ладони в воздух.

— Я просто уточнила. Я предпочитаю знать всю информацию, прежде чем давать советы.

Я откинулась на спинку дивана и немного драматично прикрыла глаза рукой.

— Просто объясни мне кое-что. Если ты рассталась с ним в понедельник, то почему два дня спустя у вас случился скандал на почве ревности?

— Потому что кое-что чуть не произошло между нами сегодня днём.

— Думаю, что сейчас я в ещё большем замешательстве, чем пару секунд назад. Начни с самого начала.

Что я и сделала. Я рассказала ей всё так подробно, что когда закончила, еда в маленьких белых коробочках была уже холодной.

— Ты же понимаешь, что ты ведёшь себя нелепо, и он тоже ведёт себя нелепо. Просто, чёрт возьми, позвони ему и скажи, что солгала, и скажи Эвелин, что любишь Августа, несмотря на седину в его волосах и всё в таком духе.

— У него нет седины в волосах.

Она ухмыльнулась.

— Жизнь слишком коротка, милая. Тебе ли этого не знать. Сегодня ты здесь, а завтра тебя может не быть, так что просто сосредоточься на том, чтобы быть счастливой, вместо того, чтобы радовать всех вокруг.

Она поиграла с бриллиантовым кольцом, очень похожим на то, которое украшало мизинец её дяди.

— Но я не хочу, чтобы люди осудили Августа.

— Он большой мальчик. Уверена, он справится с этим. Как и уверена, что он будет счастлив справиться с этим, если это означает, что ты вернёшься к нему.

Я не была так уверена в том, что он хотел, чтобы я вернулась после сегодняшнего дня.

— Я пригласила его на ужин завтра вечером, и он сказал, что ему это неинтересно.

Я не стала уточнять, что я сначала рассказала ему об ужине, и только потом пригласила, потому что это заставило бы её закатить глаза, а я этого не хотела.