Любовь и ненависть

— Ты всё ещё злишься на меня? — спросила я.

Взгляд Августа скользнул по моему лицу, затем по чёрной кожаной ткани, обтягивающей верхнюю часть моего тела, после чего вернулся к одному из телевизоров над баром. Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, он спросил:

— Хорошо поужинала?

Его тон заставил меня улыбнуться.

— Ты говоришь так, будто надеешься, что ужин прошёл ужасно.

Он искоса посмотрел на меня своим пронзительным взглядом.

— А что насчёт тебя?

— Мы ещё не ели.

— Уверена, что Келли прикладывает все усилия, чтобы исправить это, а может быть, она всё ещё не принесла вашу еду, чтобы продлить твой визит.

— И что это значит?

Я скрестила ноги и развернулась на барном стуле так, чтобы тоже быть лицом к телевизору.

— Разве у тебя ничего с ней не было?

Я почувствовала, как его взгляд прошёлся по моему профилю и задержался на моём подбородке… Или, может быть, на моих губах?

— Удивительно, что тебя это беспокоит, учитывая…

— Учитывая?

— Учитывая то, что я тебе не интересен.

Ох. Вот тут я могла бы солгать, сказав ему, что меня это не беспокоило, и что он мог бы закрутить интрижку с любой девушкой в этом баре, и что мне было всё равно, но правда заключалась в том, что мне было не всё равно, и я абсолютно точно не хотела толкать его в объятия другой девушки.

— Я закончила шлифовать полы. Привезу всё оборудование завтра.

Август посмотрел на меня, затем на парней позади нас, которые всё ещё обсуждали новое развитие событий, после чего перевёл взгляд обратно на телевизор, показывающий бейсбольный матч в прямом эфире. Он не спросил меня, чем было вызвано всё это волнение вокруг. Понял ли он или ему это было неинтересно?

— Я подумываю о том, чтобы смазать дерево маслом, как это делал папа, — продолжила я. — Какую марку ты бы порекомендовал?

— Ту, что у нас на складе. Я отложу немного для тебя завтра. Ты можешь забрать его из офиса, когда привезёшь инструменты.

— Я также могу сходить в магазин и купить его сама.

И тогда он полностью развернулся ко мне, а его широкая грудь закрыла всех, кто находился позади него.

— Можешь, но в магазине ты не найдёшь такого же качества.

Я вздохнула.

— Ты хотя бы позволишь мне заплатить?

Вместо того чтобы ответить мне — или, может быть, его пристальный взгляд был его ответом — он поднял руку и привлёк внимание бармена.

— Эй, Томми, можно мне бутылочку «Coors» и бутылочку «Michelob»?

Бармен кивнул. Через несколько секунд на липкой стойке перед нами появились две бутылки.

Август толкнул бутылку с «Coors» в мою сторону.

— Это то, что ты пила, верно?

Я не знала, почему он спрашивал меня, ведь он и так хорошо знал ответ — Август был самым внимательным человеком в северном полушарии.

Я не была уверена в том, что мне стоило пить ещё пиво. С другой стороны, я была не за рулём, и у меня был метаболизм оборотня, так что ещё одна бутылочка не повредила бы мне.

— Я выпью его только в том случае, если ты позволишь мне заплатить за всё это пиво.

Он улыбнулся, как будто его это позабавило.

— Так же, как ты собираешься заплатить мне за масло для отделки полов?

— Ты ведь знаешь, что я не просто так предложила?

— Знаю.

— Тогда почему ты не позволяешь мне заплатить? Я бы всё равно расплатилась твоими деньгами.

Его улыбка исчезла.

— Перестань думать о них, как о моих деньгах. Это не так. Это деньги, которые мы были должны твоей семье…

— Перестань говорить, что это был долг. Никто ничего не был должен. Ты просто выдал их мне, потому что тебе меня жалко.

Его брови взлетели вверх.

— Это была не жалость.

— Я не сержусь, я просто констатирую факт.

— Не перевирай факты, потому что это выводит меня из себя.

Он поднёс бутылку к губам и сделал большой глоток, от которого у него дёрнулся кадык.

— Я пришёл сюда не для того, чтобы ругаться с тобой.

Его веснушки потемнели.

— Мы не ругаемся, мы разговариваем.

— Ну, тогда давай поговорим о чём-нибудь другом.

Пряный аромат его кожи, казалось, стал ещё сильнее. Возможно, потому, что он покраснел из-за того, каким жарким был наш разговор.

— Что ты делаешь на свой день рождения на следующей неделе?

— Я ещё ничего не планировала. Наверное, просто поужинаю с Эвелин после её смены в «Серебряной чаше».

Хотя он и не спрашивал, я объяснила, почему мы с ней были там на днях.

— Кстати, как насчёт того, чтобы пойти вместе?

Он приподнял бровь.

— Всем вместе?

— Твои родители, Джеб, Фрэнк, ты? Мы могли бы подойти попозже, чтобы Эвелин смогла закончить на кухне.

Я сморщила нос. Неужели я действительно только что предложила его семье присоединиться ко мне? Только потому, что они присутствовали на большинстве моих дней рождения, не означало, что они хотели терпеть ещё один. Особенно после всего, что произошло между мной и их сыном.

— Если только… если только у тебя нет других планов.

— У меня нет других планов.

— Тебе действительно не обязательно приходить, если…

— Для меня большая честь быть приглашённым. И я сразу могу сказать тебе, что мама и папа тоже будут там.

Улыбка, наконец, озарила его напряжённое лицо.

— Хорошо, — прошептала я.

Он повернулся на своём стуле, и его колено ударилось о моё. От этого прикосновения я подпрыгнула, что заставило его положить свою большую ладонь мне на бедро. Я не знала, пытался ли он прижать меня к стулу или успокоить.

Это нисколько меня не успокоило…

— Извини. Между этими барными стульями так мало места.

Интересно, почему он выдал это за случайность, тогда как это было явно не так? Мой взгляд упал на его руку, которую он так и не убрал.

— Ты не должен прикасаться ко мне, — сказала я, и мой голос прозвучал немного сдавленно.

— Мы больше не встречаемся, так что я совсем не могу понять, каким образом нарушаю правила Лиама.

Август находился сейчас так близко от меня, что я могла слышать ровный ритм его сердца сквозь его обтягивающую кофту марки «Хенли», а это означало, что он мог слышать бешеный темп моего сердца.